Фотограф - Гектор Шульц
– Эй, дружок. Чего такой невеселый? – обернувшись, я увидел стоящую напротив входа в «Черную канарейку» спортивную машину, из которой мне махала Вив. Вив?
– Ты сказала, что мы больше не увидимся, – буркнул я, подходя ближе и ежась от холодного ветра, забравшегося под майку. Ночью сильно похолодало, а куртку я прихватить не додумался.
– Я наврала. Садись, – скомандовала она, и я, без лишних слов, нырнул в теплый салон её «Астон Мартина». Вив осмотрела мою помятую рожу, хмыкнула и, потянувшись, достала из бардачка банку пива и пачку сигарет. – Держи.
– Ты чего такая добрая? И какого хера ты делаешь тут в пять утра? – поинтересовался я, но Вив, колко ухмыльнувшись, завела двигатель и, посмотрев в зеркало заднего вида, неспешно тронулась вперед по просыпающемуся Лондону.
– Так что ты тут забыла в пять утра? – вновь спросил я, пока мы ехали в Стрэтфорд, где я жил.
– Хотела рассказать тебе, чего не следует делать, – буркнула она. – Я была в галерее и наблюдала за тобой. Видела, как на тебя Теана Шардени вешалась. Ты её трахал там, да? Я видела, как она уезжала из галереи час назад.
– А в чем дело, Вив? Зависть, или ты ревнуешь? – гадко улыбнулся. Вив вместо ответа резко крутнула руль влево, а потом вправо, заставив меня облиться пивом. – Ну вот. Я засрал салон твоей шикарной тачки.
– Насрать. Вымоют, – ответила она и, метнув в мою сторону осторожный взгляд, снова хмыкнула. – Нельзя трахать клиенток и тех, кто покупает твои фотографии.
– Я не трахал Теану. Мы разговаривали.
– Да, заливай. Я видела её опухшую рожу, когда она выходила из галереи.
– Тебя кроме ебли что-нибудь волнует? – огрызнулся я. – Говорю последний раз. Я её не трахал. Мы разговаривали, и я её пофотографировал.
– Хорошо, если так, – задумчиво ответила Вив. – Рано или поздно ты трахнешь ту, кто стоит выше тебя по социальной лестнице. Теана знаменита тем, что убила всех, с кем спала. Знаешь её прозвище?
– Дай, блядь, угадаю, – фыркнул я. – Черная вдова?
– В точку, дружок, – рассмеялась Вив. – Заканчивай трахать клиенток. Лучше снимай себе шлюх.
– А ты снимаешь шлюх?
Она покраснела и, нажав на тормоз, остановила машину, после чего, развернувшись, влепила мне пощечину.
– Вежливости в тебе нихуя нет.
– Извини, Вив.
– За языком следи. Я помочь хочу, а не пытаюсь играть роль ревнивой подружки.
– Теана… она не такая, как ты сказала.
– Знаю. Ты, наверняка видел её без маски. Настоящую Теану, – понимающе кивнула она и, дождавшись, когда я закурю, медленно тронулась с места. – Дело в том, что не все смиряются с этим. Кто-то, особо мстительный, может сделать тебе больно, а Он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь. Сечешь?
– Немного. И это… извини за шлюх.
– Забей, – усмехнулась она. – И не привязывайся к тем, кого фотографируешь. Поверь, так будет лучше.
– Все знают, что будет лучше, кроме меня самого, – я задумался над её словами и весь остаток пути просто молчал, смотря на дождливые улицы хнычущего, как паскудная девка, Лондона. Город просыпался, а я безумно хотел спать. Так было всегда, когда фотоаппарат получал свежую душу. Боль исчезала. И еще Вив была права, о чем я ей сообщил, когда она остановилась возле моего дома.
– В чем я была права?
– У этих, ну из высшего общества, говнины побольше. Моя боль, она…
– Почти утихла, – кивнула Вив. – Иди, поспи, пока есть возможность. Не редактируй фото, не делай ничего. Просто спи, пока можешь.
– Спасибо, Вив. Не такая уж ты и стерва, – усмехнулся я и, хлопнув её по колену, вылез из машины. У двери в подъезд я обернулся, но Вив уже уехала. Я остался один с бешеными деньгами в карманах. Одинокий богач с разбитым вдребезги сердцем.
Глава десятая. Мое одиночество
Lift me up
In the palm of your hand
Lying to you is a river of sin, oh…
Your metaphores, your silent calls
Your feelings are too real, oh…
Let them spew, a fall from grace
With your love you had today, oh, oh hey…
Live – Hold Me Up
Но я не всегда был одинок. Не знаю, виновата ли в этом гребаная камера или виной всему моя омерзительная харизма, из-за которой женщины частенько выбирали меня, несмотря на то, что вокруг есть мужики куда лучше. Мое одиночество было странным. В нем иногда появлялось тепло, когда я оставался на ночь у своих моделей, а иногда его сменял лютый мороз, когда я возвращался в свою засранную квартирку, запирал дверь и, опершись спиной на дверной косяк, стоял молча хуеву тучу времени, пока меня не вырывал из мира грез какой-нибудь звонок от очередного клиента, ебаный мистер Вилки, так и не получивший денег за химчистку своего ебаного костюма, или жена мистера Вилки – потасканная прошмандовка с бешеной пиздой. Иной раз мне казалось, что я остался единственным в доме, кого еще не засосало её влагалище. Но она приносила вкусные домашние пироги, а я, как любой холостяк, готовить нихера не умел и питался гребаным фастфудом и полуфабрикатами, которые надо разогревать в микроволновке.
– Держи, дорогой, – пропела она, когда я открыл дверь и увидел перед носом пышущий паром и жаром пирог.
– Спасибо, миссис Вилки, – кивнул я, забирая лакомство. Желудок тут же выдал сопрановое «Ом», на что миссис Вилки рассмеялась и снисходительно похлопала меня по плечу.
– Не за что, дорогой. Сеймур уже в бешенстве от моих пирогов, а что мне еще делать, если на секс мой благоверный неспособен? Только печь пироги.
– Логично. Каждый борется со стрессом по-разному, – кивнул я, раздумывая, сожрать ли пирог целиком или оставить немного на вечер.
– А ты как борешься? – миссис Вилки облизнула губы, заставив меня криво усмехнуться. – Небось, сексом?
– Не-а. Наебениваюсь в говно виски или пивом, если на виски нет денег, – ответил я. Миссис Вилки игриво мне подмигнула и снова хлопнула по плечу.
– Ну, если надумаешь сменить виски на секс, заходи в гости.
– Ага. Непременно. Пока, миссис Вилки.
– Сеймур просил напомнить о химчистке, но я чувствую, что ты скажешь.
Я кивнул в ответ и поспешил закрыть дверь, пока ей не вздумалось зайти в квартиру. Я знал, что
