Страх и ненависть в Лас-Вегасе - Хантер С. Томпсон
Что мы здесь делаем? В чем смысл это поездки? Неужели меня в самом деле на улице ждет большой красный кабриолет? Катаюсь ли я на эскалаторах гостиницы в каком-то наркотическом угаре или же я приехал в Лас-Вегас, чтобы сделать репортаж?
Я запустил руку в карман: ключ с номером 1850. Хоть что-то реально. Итак, сейчас мне надо поставить машину и вернуться в номер… а потом хоть как-то прийти в себя, чтобы разобраться с делами, которые возникнут утром.
С эскалатора в казино, вокруг игорных столов по-прежнему толпы. Кто эти люди? Что за лица? Откуда они? Карикатуры на торговцев подержанными машинами из Далласа. Но они настоящие. И их чертовски много — все еще стоят вокруг игорных столов в городе посреди пустыни и что-то кричат в четыре тридцать утра в воскресенье. Все еще дрочат на Американскую Мечту, на образ Большого Выигрыша, вырисовывающегося в предрассветном хаосе затхлого казино.
Большая удача в «Силвер-сити». Обыграй крупье и вернешься домой богачом. Почему бы и нет? Я остановился у «Денежного колеса» и поставил доллар на Томаса Джефферсона… двухдолларовая банкнота-фрик, как всегда думая, что инстинкт не подведет.
Не тут-то было. Еще два бакса в трубу. Сволочи!
Ну же, успокойся. Научись радоваться и проигрышу. Главное — сделать правдивый репортаж, всё как есть, остальное оставим журналам «Лайф» и «Лук» — по крайней мере пока. Съезжая вниз на эскалаторе, я увидел журналиста «Лайф», скрючившегося в телеграфной будке — он что-то вещал какому-то перевозбужденному роботу в конторской ячейке на том побережье. Вроде того: «Лас-Вегас на рассвете — Гонщики еще спят, пыль еще не осела над пустыней, 50000 призовых покоятся в темном сейфе Дель Уэбба в сказочном отеле „Минт“ в самом сердце Центра Казино. Обстановка чрезвычайно напряженная. На месте группа журнала „Лайф“ (как всегда в сопровождении отряда полиции…) Пауза. «Да, я сказал полиции. В конце концов, это специальный репортаж для „Лайф“…»
Красная акула стояла напротив казино «Фримонт», где я её и оставил. Я отвёз её в гараж — «машина доктора Гонзо, всё в порядке, если у ваших сотрудников появится свободная минутка — пусть натрут её воском к утру. Да, конечно, запишите в счёт номера».
• • •
Когда я вернулся, адвокат был в ванне. Погруженный в маслянистую зеленую воду — раствор каких-то японских солей — он прихватил их в сувенирной лавке гостиницы вместе с новым радиоприемником, теперь включенным в розетку для электробритвы. На полную громкость. Какая-то херня под названием Three Dog Night про лягушку Иеремия, желавшую принести «Радость всему миру».
Сначала Леннон, теперь это, подумал я. На очереди стоны Гленна Кемпбелла о том «куда исчезли все цветы?»
И правда, куда? Цветов в этом городе нет. Только плотоядные растения. Я убавил громкость и заметил рядом с приемником комок пожеванной белой бумаги. Адвокат, кажется, не заметил, что стало тише. Он был окутан клубами зеленого пара, над водой виднелось только полголовы.
— Ты всё это сожрал? — спросил я, подняв комок бумаги.
Он меня не замечал. Я так и знал. Следующие шесть часов до него будет не достучаться. Он заточил целую промокашку.
— Гнусный сукин сын, — сказал я. — Молись, чтобы в чемоданчике оказался торазин, иначе завтра тебе придется очень худо.
— Музыку! — зарычал он. — Погромче. Поставь вон ту кассету.
— Какую кассету?
— Новую. Вон там.
Я поднял приемник и заметил, что в нём встроенный магнитофон. Кассету — Surrealistic Pillow — нужно было только перевернуть. Он уже прослушал первую сторону — на такой громкости, что слышно, наверно, было во всех номерах через все стены в радиусе ста метров.
— «Белый кролик», — сказал он. — Хочу нарастающий звук.
— Ты обречен, — сказал я. — Через два часа я отсюда сваливаю, а потом сюда придут люди с большими дубинками и выбьют из тебя всё говно. Прямо в ванне.
— Я копаю свои могилы — сказал он. — Зеленая вода и «Белый кролик»… Поставь, а не то я тебя…
Из воды взлетела рука с зажатым в кулаке охотничьим ножом.
— Господи, — пробормотал я. В этот момент я понял, что он безнадежен — лежит, обожравшись кислоты, в ванне, размахивает самым острым ножом, что я когда-либо видел, ничего не соображает и требует «Белого кролика». Всё, подумал я, с меня хватит. Больше возиться с этим дегенератом я не намерен. На этот раз он решил убиться по-настоящему. Сам напросился…
— Ладно, — я перевернул кассету и нажал воспроизведение, — Но сделай мне напоследок одно одолжение, хорошо? Дай мне два часа. Больше я не прошу — всего-то два часа поспать. Подозреваю, что завтра будет очень тяжелый день.
— Разумеется. Я ведь твой адвокат. Я выделю тебе столько времени, сколько тебе нужно, по обычной ставке: 45 долларов в час, но тебе понадобится подушка, так что положи купюру в сто баксов под радио и пиздуй отсюда.
— Может чеком? Пилозубого национального банка. У тебя его примут без удостоверения личности. Меня там знают.
— Как угодно, — сказал он, начиная подергиваться под музыку. В ванной было как внутри огромного неисправного низкочастотного динамика. Мерзкие вибрации, оглушительный звук. На пол натекло воды. Я положил радио как можно дальше от ванны, насколько хватило провода, вышел и закрыл за собой дверь.
Через пару секунд он заорал: «На помощь! Сука! На помощь!»
Я кинулся обратно, думая, что он случайно откромсал себе ухо.
Однако нет… он тянулся из ванной к полочке, на которой лежало радио.
— Дай сюда радио, блядь.
Я выхватил у него приемник. «Дурила! Лезь обратно в ванну! Уйди нахуй от радио!» Регулятор громкости был выкручен до предела, невозможно было понять, что играет, если не помнишь „Белого кролика“ по нотам… я тогда помнил и знал, что песня закончилась… кульминация миновала.
Но адвокат, видимо, пропустил момент. Ему хотелось ещё. «Поставь обратно! — закричал он. — Ещё раз!» Он смотрел невидящими, обезумевшими глазами. Он был на грани какого-то жуткого психического оргазма…
«Включай! — вопил он. — Чтоб хуячило на полную! А как дойдет до той фантастической ноты, где кролик откусывает себе башку, кидай радио мне прямо в ванну».
Я пристально посмотрел на него, крепко держа приемник. «Только не я, — сказал я наконец. — Я бы с удовольствием захерачил тебе в ванну 440-вольтовый скотопогонщик, но только не радио. От
