Том 1. Новеллы; Земля обетованная - Генрих Манн
Слова Манна не остались только декларацией. Они нашли могучее подтверждение в его новом романе «Верноподданный», великолепном произведении первого, довоенного периода творчества писателя.
Роман, над которым он работал с 1912 по 1914 год, был задуман как первая часть трилогии под названием «Империя», в которую вошли, кроме «Верноподданного» — романа о буржуазии, «Бедные» — роман о пролетариате (1917) и «Голова» — роман о правящей верхушке (1925).
И название и построение трилогии раскрывает обширный, по примеру Бальзака и Золя, замысел Манна — дать полную, обобщающую картину империи Вильгельма II, показать жизнь и борьбу ее основных социальных сил. При этом — что особенно важно — впервые в круг творческих интересов писателя входит главное противоречие эпохи империализма — классовая борьба пролетариата и буржуазии.
«Верноподданный» был закончен накануне первой мировой войны, но по цензурным условиям мог выйти в свет только после революции 1918 года.
В «Верноподданном» Манн возвращается к тому периоду жизни германского народа, который изображен им в «Земле обетованной», к девяностым годам прошлого века, когда империалистическая реакция осуществляла широкое внутреннее и внешнее наступление. Но сравнение двух романов показывает, какой огромный шаг по пути углубления критического реализма сделал за это время Манн. Он написал произведение, которое является одним из крупнейших достижений немецкой реалистической литературы, создал галерею разнообразных характеров, с Дидерихом Геслингом во главе, в которых с неповторимой силой и полнотой аккумулированы самые существенные черты основных классов немецкого общества, так что в представлении современного читателя исчезает расстояние между «второй» империей и «третьей» и приговор писателя империалистической системе Вильгельма воспринимается как приговор вырастающей из нее гитлеровской системе.
В центре романа образ Дидериха Геслинга — среднего немецкого буржуа с типической для людей этой категории биографией: гимназия, столичный университет, диплом доктора прав, наследство, женитьба по расчету — и вот он собственник, хозяин маленькой бумажной фабрики, Казалось бы, ничего необычайного, фантастического не должно быть ни в его характере, ни в моральном облике, ни в поведении. Однако писатель сумел соединить в нем типические черты всей немецкой буржуазии и показать своего героя в таком ракурсе, что он является нам как духовный урод, как живое и страшное воплощение уродливой общественной системы.
Психология Геслинга формировалась на почве разбойничьего юнкерско-буржуазного империализма. Решающими обстоятельствами при этом были, как отмечает автор, дух человеконенавистнического национализма, корпорации и прусского солдафонства. Они «воспитали его и сделали пригодным для жизни».
Название романа фиксирует одну черту в характере Геслинга: верноподданничество, но это как раз та черта, которая в немецком мещанстве имеет вековую давность. Жалкое и приниженное, не знавшее в своей истории ни одной яркой страницы, ни одной победы, оно впитало в себя лакейское подобострастие перед дворянством и монархией и страх перед революцией. Верноподданничество стало его натурой, а сентиментальная мечтательность — нормальным состоянием. Империя Бисмарка получила из рук старой монархии такого ручного, покорного, «низведенного до уровня тли» бюргера, какой ей и был нужен для осуществления своих планов. Империализм, враждебный духу творчества и теоретического исследования, направил немецкого мещанина по пути наживы и стяжания. Дипломированный варвар Геслинг хвастливо заявляет: «Теперь германский народ, слава богу, уже не народ мыслителей и поэтов, теперь он ставит перед собой практические цели, диктуемые духом времени».
Верноподданный Геслинг — прежде всего фабрикант, капиталист, эксплуататор. Диплом доктора права нужен ему лишь для солидности, для веса в обществе. Его творческая мысль способна только на то, чтобы выпустить клозетную бумагу «Мировая держава» с напечатанными на ней «изречениями» кайзера. Как только он вступил во владение фабрикой, он поспешил продать своего Шиллера. Он больше не нуждается ни в поэзии, ни в философии. Высшая «поэзия» для него — слепое, рабское, невопрошающее повиновение своему божеству — кайзеру. Высшая «философия» — в достижении богатства и власти. Такова подлинная основа и его неистового пруссаческого национализма и его зоологической ненависти к людям и культуре — основа, которую шаг за шагом разоблачает Генрих Манн.
Служение Вильгельму связано для Геслинга с самоуничижением, с полным и добровольным отказом от собственной индивидуальности и растворением «в великом целом». Самое отвратительное в нем то, что его холопство искренно и даже по-своему вдохновенно. Очевидно, к таким, как он, относятся иронические слова Манна: «Добровольное рабство — это и есть свобода».
С другой стороны, борьба за богатство и власть неизбежно приводит Геслинга к волчьему индивидуализму и бешеному человеконенавистничеству. Вся политическая программа Геслинга состоит из нескольких затасканных формул о «всеобъемлющем империализме», об избранничестве немцев, о вредности образования, «устарелых понятий мещанского демократизма и гуманизма». Винный погребок — его форум. С кружкой пива в руке, в кругу тупоголовых собутыльников из «Новой Тевтонии» или Общества воинов решает Геслинг судьбы своего города и всей империи.
Геслинг — раб и тиран одновременно; и то и другое по глубокому внутреннему призванию. Как раб он труслив, жуликоват, мерзок и временами смешон. Как тиран — жесток, нагл, циничен и опасен. Отсутствие малейшего таланта он возмещает бахвальством и самой низменной ложью и фарисейством. Он глуп, но той мизерной доли ума, которая отпущена ему природой, вполне ему хватает, чтобы в качестве важной персоны в этом царстве посредственностей двигаться от успеха к успеху, держать в страхе всех окружающих и даже предугадывать заклинания «коронованного дурака», как уже тогда называли Вильгельма II, внешности которого он с таким усердием старается подражать. Причина всесилия Геслинга в том, что он открыл тайну преуспеяния: «Нужно быть негодяем».
В отличие от своего предшественника, учителя Гнуса, Геслинг хорошо разбирается в классовых и политических различиях людей и знает, кого и за что он ненавидит. Самым опасным врагом «отечества и божественного порядка» он считает рабочий класс. «Из пушек бы по ним палить!» — говорит он о рабочих — участниках голодной демонстрации. Он ненавидит социал-демократов, либералов, — всех думающих и действующих иначе, чем он.
Кайзеровский холоп и тевтонствующий болван Геслинг является прямым предшественником немецких фашистов. Все в нем, от простого жеста до самых сложных подлостей, прикрываемых шовинистической демагогией, предвещает появление головорезов гитлеровской выучки, Через четверть века после написания романа Генрих Манн говорил в обращении к своим советским читателям: «Роман изображает предшествующую стадию развития того типа,
