Коммунисты - Луи Арагон
Возле вокзала действительно оказались солдаты. Когда Бенедетти обратился к ним, они в недоумении уставились на него. Генерал? В Рокуре? Да он давно смылся, генерал-то. И тот, что из другой дивизии, тоже. Бенедетти вынул револьвер. Отвечайте по форме или… Они только пожали плечами и отошли.
Ладно. Ничего не поделаешь. Майор снова влез в машину и бросил водителю: — В Шемери…
Солдаты посмотрели ему вслед: безумие ехать в ту сторону! А что они могут поделать? После двенадцатичасовой бомбежки и всех этих ужасов, от которых ум мутится… Недаром только что на вокзале их капитан… правда, он и вообще чудаковатый… А тут посреди развалин, в канцелярии роты… Как он кричал: — Дайте огня! Жгите документы! Воинские книжки… А то немцы придут — и штутгартский предатель воспользуется ими! Объявит имена убитых по радио… чтобы вызвать растерянность в тылу… — Он облил помещение бензином и подпалил зажигалкой… Люди едва успели отскочить. Сезар Дансет попытался оттащить капитана за пояс. Тот увернулся, как большая муха, вид у него был грозный, огромная, не по голове, каска сползла на уши. Пламя сразу взметнулось к потолку, и все здание занялось…
Больше они не видали капитана. Он бросился бежать по путям в последних лучах заходящего солнца, перескакивая со шпалы на шпалу, размахивая руками, но бежал-то он не туда, куда надо, а прямо навстречу неприятелю, во всяком случае в том направлении, где предполагался неприятель…
На улицах были навалены велосипеды, опрокинутые детские колясочки, тачки, груженные одеждой и электроприборами. Сезар с двумя товарищами шли куда глаза глядят. Как теперь быть? Все начальство смылось. В тыл бежали толпы, задыхаясь, истекая кровью, оставляя на пути падавших людей, которых даже не пытались подобрать близкие… Дансет и в самом деле побывал в Рокуре, видел, как штаб генерала сваливает на машины папки с делами. От Сезара все только отмахивались. Какой-то писарь сказал ему: боши подходят… а мы улепетываем… Генерал Бодэ уже уехал из Рокура… Сезар сам видел, как уничтожали центральную телефонную станцию… ту самую, которую восстанавливали с таким трудом после утренней бомбежки… на этот раз ее разрушили мы! А дело в том, что после шести вечера вышли из строя все передовые артиллерийские батареи, которые Грансар не позволил генералу Бодэ отвести назад. Особенно туго пришлось артиллеристам в секторе Лафонтена. Начальник легкой артиллерии корпуса бежал из Бюльсона. Неприятельские танки со всех сторон окружили его, или ему это померещилось? Артиллеристы, пехотинцы, их командиры, с орудиями и без орудий бежали в полнейшем беспорядке. В Рокуре штаб генерала Лафонтена во главе со своим начальником тщетно пытался задержать, остановить эту лавину паникеров. Все дороги были запружены, забиты, движение по ним фактически остановилось… Тогда генерал Лафонтен по телефону испросил у Грансара разрешение для большего удобства перенести штаб дивизии в Шемери… А Грансар, ну что ж Грансар? Он предоставил Лафонтену решать самому. Обо всем этом ни Сезар Дансет, ни остальные понятия не имели. Они видели только, что штаб 55-й дивизии складывает пожитки и поджигает телефонную станцию… Потом Сезар видел, как штаб снялся. А вернувшись в Вандресс, застал вот что… И единственный, кто бы мог тут взять на себя командование… железнодорожник… коммунист… лежит на вокзале с зияющей раной в спине… Повсюду, куда ни глянь, раненые. Например, тот несчастный сержант, которого бросили в сарае с обрубками вместо ног. Дансет посмотрел на свои руки. Они были в крови сержанта…
Возле сарая остановилась машина. Сезар спросил водителя:
— Куда это ты подаешься?
— В Вузье…
— Нас прихватишь?
— Валяйте!
Они влезли вчетвером. В кузове стояли ящики. Это что за боеприпасы? «Хейдсик»[579]… скажи на милость! Грузовик с шампанским! Шампанское удирает.
А с ним и мы.
VII
Адмирал Дарлан еще не позабыл обиды за норвежскую операцию. Его обвинили в том, что из-за него войска не были переброшены в Норвегию: ведь это он не пожелал держать их в Бресте. Он знал, что Жорж относится к нему неприязненно. Для него не были тайной нелады между Жоржем и Гамеленом, и когда к вечеру 13 мая, после обеда, его пригласили в Венсенн, он готов был, если понадобится, вести двойную игру. Пусть Гамелен не притворяется, что позабыл, как 9 мая держал себя по отношению к нему Рейно… Это было еще так недавно! Дарлан судил в данном случае по себе.
Однако, прибыв вечером в главную ставку, он отметил, что Гамелен настроен не плохо. Правда, сегодня утром главнокомандующий несколько взволновался, почувствовав в Ла-Ферте, что и Вюильмен и Жорж склонны отвести войска к границе. Ввиду этого он даже составил приказ по армиям. Но зато на него произвел благоприятное впечатление визит министра национальной обороны. Даладье располагал сведениями из первых рук: еще и суток не прошло, как он вернулся из Бельгии! Если у него и были кое-какие сомнения, то они рассеялись от улыбки генерала Бланшара, и Даладье не счел нужным поделиться ими с Гамеленом. Однако он высказал Гамелену свое удивление по поводу отсутствия немецких самолетов в тылу 1-й армии, где военные транспорты шли совершенно открыто. Гамелен ответил, что, очевидно, наши самолеты задали достаточно работы немецким воздушным силам и те не могут поспеть всюду сразу… Самая красивая девушка не может… и так далее.
Но дело не в этом. Гамелен пригласил к себе командующего флотом, чтобы потолковать о Голландии. Раз он оставил командование этим участком за собой, то вполне понятно его желание поделиться с Дарланом своими соображениями насчет экспедиции Жиро на остров Вальхерен. У Дарлана свой взгляд на оборону Вальхерена. И весь вечер они занимаются изучением этого вопроса. Будь у Гамелена хоть малейшее опасение, хоть малейшее представление о том, что в действительности творится у Хюнцигера и Корапа, он, вероятно, больше того — совершенно несомненно, не стал бы заниматься Вальхереном. Но весь этот вечер он думал только об острове Вальхерен.
Где же задержались донесения с фронта?
Генерал Бланшар уже в четвертом часу пополудни был в курсе того, что произошло, если не в Седане, потому что там еще ничего особенного не произошло, то, во всяком случае, в курсе событий на острове Гу и в Динане, ибо примерно в это время он поручил одному из своих подчиненных, генералy Альтмейеру, разузнать у генерала Буффе, его непосредственного соседа, чтò стряслось там у них в 9-й
