Портрет леди - Генри Джеймс
Розье тут же увидел девушку, которую заслоняли перемещающиеся то и дело группы гостей. Он стал наблюдать за ней, но ее внимание было полностью поглощено ее занятием.
– Господи, что он с ней сделал? – взмолился Эдвард. – Он говорит, что она от меня отказалась.
– Она от вас не отказалась, – тихо проговорила Изабелла, не глядя на молодого человека.
– О, благодарю вас за эти слова! Теперь я не потревожу ее, пока вы считаете это нужным!
Не успел Розье договорить, как заметил, что Изабелла вдруг изменилась в лице, и увидел, что к ней приближается Озмонд в сопровождении только что вошедшего джентльмена. Последний почему-то, несмотря на свою прекрасную внешность и явно видное любому высокое положение в обществе, был немного смущен.
– Изабелла, – сказал Озмонд, – я привел тебе твоего старого друга.
В лице миссис Озмонд, как и в лице гостя, была какая-то растерянность.
– Очень рада видеть вас, лорд Уорбартон, – произнесла она.
Розье отошел от них; теперь, когда их беседа с Изабеллой была прервана, он посчитал себя свободным от своего обещания. Он сразу понял, что миссис Озмонд сейчас не до него.
Он был не так уж далек от истины: Изабелла на время о нем забыла. Она была поражена и никак не могла понять, рада ли появлению нового гостя. Сам лорд Уорбартон, стоявший сейчас перед ней, не потерял счастливой возможности выказывать взглядом искренние чувства – было очевидно, что он очень рад. Он слегка поправился и стал выглядеть немного старше.
– Думаю, вы не ожидали увидеть меня, – произнес лорд Уорбартон. – Я только что приехал и буду в Риме всего один вечер. Как видите, я не терял времени, чтобы выразить вам свое почтение. Я знал, что по четвергам вы принимаете.
– Видишь, молва о твоих четвергах дошла до самой Англии, – с улыбкой сказал жене Озмонд.
– Очень любезно с вашей стороны, лорд Уорбартон, было так сразу приехать к нам. Мы польщены, – произнесла Изабелла.
– Ну, это гораздо лучше, чем сидеть в какой-нибудь премерзкой гостинице, – продолжал Озмонд.
– Отель весьма неплохой – кажется, тот же самый, в котором я встретил вас четыре года назад. Мы ведь виделись в последний раз здесь, в Риме. Это было очень давно. Помните, где мы попрощались? В Капитолии, в первом зале.
– Я помню, – сказал Озмонд. – Ведь я тоже был там тогда.
– Да, да, вы тоже там были. Мне очень не хотелось покидать Рим… так не хотелось, что со временем это стало каким-то гнетущим воспоминанием, и я ни разу не приезжал сюда с тех пор. Но я знал, что вы здесь живете, и, уверяю, часто думал о вас. Должно быть, жить в этом дворце чудесно, – любезно отметил лорд Уорбартон, осматриваясь по сторонам.
– Мы рады видеть вас у себя в любое время, – не менее любезно заметил Озмонд.
– Большое спасибо. С тех пор я не выезжал из Англии и еще месяц назад считал, что мои путешествия окончены.
– Я слышала о вас время от времени, – сказала Изабелла, которая уже полностью восстановила самообладание.
– Надеюсь, ничего дурного? Моя жизнь не слишком богата на события.
– Отсутствие новостей – уже хорошая новость, – пошутил Озмонд.
Чувствовалось, что он счел, что самым прекрасным образом выполнил свои обязанности хозяина дома. Ничто не могло бы более об этом свидетельствовать, чем его любезность по отношению к старому другу жены. Она была безупречно светской, доброжелательной, какой угодно, но не искренней – и сей недостаток лорд Уорбартон, будучи по натуре человеком искренним, не мог не заметить.
– Я оставлю вас с миссис Озмонд, – добавил хозяин дома. – Ведь у вас есть совместные воспоминания, к которым я непричастен.
– Боюсь, вы много от этого теряете! – произнес лорд Уорбартон тоном, выражавшим несколько преувеличенную благодарность Озмонду за его любезность. Потом он перевел на Изабеллу взгляд, который постепенно становился все более и более серьезным. – Я действительно очень рад видеть вас.
– Это очень приятно. Вы так добры.
– А знаете, вы изменились… немного.
Изабелла немного помолчала.
– Да… даже очень.
– Я не хочу сказать, что к худшему. Однако сказать, что к лучшему, я вряд ли смогу.
– Думаю, без излишней щепетильности могу сказать вам то же самое, – улыбнулась Изабелла.
– Да, что касается меня… Прошло много времени. Было бы странно, если бы оно прошло бесследно.
Они сели, и Изабелла спросила лорда о его сестрах, задала еще несколько привычных в таких случаях вопросов. Он отвечал на них с оживлением, и она поверила, – или ей хотелось поверить, – что он спокоен, беседуя с ней. Время дохнуло на его сердце, и хотя и не заставило его заледенеть, но охладило струей воздуха. Изабелла почувствовала, что ее обычное почтение к Времени возросло. Лорд Уорбартон держался так, будто был доволен жизнью, или, во всяком случае, ему хотелось бы, чтобы ей казалось, что у него все в порядке.
– Я должен сообщить вам кое-что без промедления, – произнес он. – Я привез с собой Ральфа Тачетта.
– Привезли его с собой? – Изабелла была поражена.
– Он в отеле. Он слишком устал, чтобы выходить, и лег в постель.
– Я поеду к нему, – быстро проговорила Изабелла.
– Именно на это я и надеялся. Кажется, вы не часто виделись с ним после того, как вышли замуж. То есть ваши отношения были… несколько формальными. Вот почему я медлил и колебался… не зря же я англичанин.
– Разумеется, Ральф мне по-прежнему дорог, – сказала Изабелла. – Но зачем он приехал в Рим?
Первая фраза была произнесена с большой нежностью, а вопрос прозвучал немного резковато.
– Потому что дела его далеки от совершенства, миссис Озмонд.
– Рим – совершенно неподходящее для него место. Я слышала от самого Ральфа, что он решил бросить свою практику жить зимой за границей и оставаться в Англии, взаперти, как он говорил, в искусственном климате.
– Не очень-то это, бедняге, пошло на пользу. Я приехал к нему в Гарденкорт три недели назад и застал его совершенно больным. С каждым годом Ральфу становится все хуже, и сейчас у него не осталось сил. Он даже бросил курить! Он действительно развел искусственный климат – в доме было жарко, как в Калькутте. Тем не менее Ральфу вдруг вздумалось отправиться на Сицилию. Я не поверил в это, как не поверили ни доктора, ни друзья. Миссис Тачетт, как вы, наверное, знаете, в Америке, поэтому никто не мог остановить его. Ральф ухватился за мысль, что если он проведет зиму в Катании, это будет для него спасением. Он пообещал взять с собой слуг, мебель и
