100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
Но вот в британском Адмиралтействе решили разработать крейсер, который мог бы совмещать в себе функции разведчика и… боевого тарана в эскадренном бою. Такая странная идея пришла на основании изучения морских сражений Японо-китайской войны 1894–1895 гг., в частности боя при Ялу, когда слишком быстро расходовался боезапас (китайские броненосцы остались почти без снарядов – «Динь Юань» истратил вообще все, «Чжэнь Юань» оставил только 3 снаряда главного калибра; бронепалубный крейсер «Чжи Юань», расстреляв все запасы, пошел на таран, но взорвался, получив осколок снаряда в свою торпеду); торпедное оружие признавали ненадежным, и поэтому для добивания вражеских броненосцев-«подранков» и были придуманы этакие «одноразовые» таранные корабли.
Крейсер «Гладиатор» около острова Уайт
Так в 1890-х гг. на свет появились трехтрубные «Эррогант», «Фьюриэс», «Гладиатор» и «Виндиктив» – водоизмещением 5750–5880 тонн, длиной 104,2 метра, шириной – 17,5 метра, с осадкой 6,1 метра. Первоначально основное вооружение составляло всего четыре 6-дюймовки и шесть 120-мм орудий, но в начале ХХ в. их унифицировали до одного 6-дюймового калибра. Главным оружием служил таран сложнейшей формы, этакий подводный рог с двойной обшивкой и разделенный большим количеством переборок.
По злой иронии судьбы крейсер-таран «Гладиатор» сам погиб от таранного удара около острова Уайт 25 апреля 1908 г. Его в условиях почти нулевой видимости из-за снегопада нанес американский пароход «Святой Павел», вскрыв машинное отделение крейсера. Благо там было мелко, погибли всего 27 человек. Англичане обвинили во всем американцев, те, разумеется, ответили тем же, в общем, разбирательства ни к чему не привели. Спустя 5 месяцев «Гладиатора» даже подняли, но в итоге, как совсем устаревшего, восстанавливать не стали, продав на металл голландской компании. Причем подняли с расходом 64 500 фунтов стерлингов, а продали всего за 15 000.
Все они, кроме «Гладиатора», дожили до Первой мировой войны, но выполняли сугубо второстепенные функции, ибо на таран в новых условиях морского боя рассчитывать было бессмысленно («Эррогант» стал базой подводных лодок еще с 1911 г., «Фьюриэс» – блокшивом). «Виндиктив» сопровождал русские северные конвои, а потом ему выпала честь стать транспортом для перевозки штурмовых отрядов англичан в операциях для заблокирования выхода в море с голландских баз немецких подводников. Корабль дополнительно защитили мешками с песком, вместо снятой прежней артиллерии поставили гаубицы и огнеметы. Подразумевалось, что это будет билет «в один конец», однако, высадив десант в Зеебрюгге и будучи тяжело поврежден, крейсер, когда операция провалилась, принял на борт остатки десанта и увез в Англию, и только в следующий поход он лег на дно у Остенде. После войны его подняли и разделали на металл, за исключением носовой части с якорным клюзом – она до сих стоит там, как памятник.
Потопленная «Камбала» (1909 г.)
После закончившихся неудачей и личной катастрофой опытов крестьянина Никонова с «Потаенным судном» (см. ранее) к идее подводных плаваний в России долго не возвращались – вплоть до XIX в. Первым «железным» судном в России стала именно подводная «ракетная» лодка генерала К. А. Шильдера (1830-е гг., умудрялась пускать ракеты из-под воды, известны три различных образца). В 1860-х гг. И. Ф. Александровский создал подводную лодку с механическим двигателем и торпеду для нее (как в случае с А. С. Поповым и многими другими, мы не запатентовали приоритет, посему торпеда и известна не иначе как мина Уайтхеда), а в 1880-х гг. С. К. Джевецкий создал первую в мире субмарину с аккумуляторной батареей и электрическим двигателем, тут же растиражированную в количестве 50 штук. Накануне Русско-японской войны И. Г. Бубнов спроектировал и построил «Дельфина» с бензиновым и электрическим двигателями и «Миногу» – с дизельной силовой установкой для надводного хода. К сожалению, подводные лодки не сумели и не успели переломить ход неудачной войны, хотя были отправлены на Дальний Восток еще в 1904 г. («Форель», «Дельфин» и др.). Именно с «Дельфином» связана первая катастрофа подводного флота России: он затонул 16 июня 1904 г. в Санкт-Петербурге на Неве с 2/3 экипажа из-за несвоевременного закрытия рубочного люка и, следовательно, поступления воды внутрь так называемого жесткого корпуса (иначе – прочного, полностью замкнутого, который рассчитан выдерживать забортное давление в погруженном состоянии; легкий корпус содержит цистерны, обеспечивающие погружение), но был поднят и вновь вступил в строй.
На Черном море дивизион подводных лодок сложился постепенно, путем их транспортировки с Балтики. В августе 1907 г. первым был доставлен «Лосось», в декабре – «Судак», в мае 1908 г. – «Карп», «Карась» и «Камбала». Командир этого «отряда подводного плавания» капитан 2-го ранга Н. М. Белкин был большим энтузиастом своего дела, что его в итоге и погубило. Он одним из первых начал разрабатывать основы тактики действия подводных лодок, ставил успешные опыты по организации связи субмарин с надводными судами и т. п. Он пользовался каждым случаем выхода Черноморского флота на маневры, чтобы потренировать и своих подводников, и прочих моряков в условиях, максимально приближенных к боевым. Порой действовал без предупреждения – враг ведь уведомлять о себе не будет, правильно? Например, в мае 1909 г. всеми своими силами «атаковал» флот на его переходе в Феодосию у Херсонеса. А в конце месяца он «доигрался». Ночь на 29 мая была безлунной, поэтому «атак» белкинских «рыб» никто не ожидал; корабли вел флагманский линейный корабль «Пантелеймон» (так церковно-елейно стал именоваться разжалованный «Потемкин»; на флоте день святого Пантелеймона – 27 июля – чтили с петровских времен, ибо в него дважды одержали большие победы над шведами – при Гангуте (1714 г.) и Гренгаме (1720 г.); в 1907 г. все бывшие эскадренные броненосцы – даже совсем древние! – «на страх врагам» были перечислены в класс линейных кораблей, что, разумеется, было лишь нелепой бюрократической акцией).
Белкин вышел на «Камбале» и занял позицию у Стрелковой бухты; наконец, незадолго до полуночи, отдал приказ командиру лодки лейтенанту М. М. Аквилонову идти на сближение с броненосцами. «Атаку» было решено делать в наполовину погруженном состоянии, и Аквилонов для лучшего обзора забрался на крышу рубки. В 100 метрах от «Пантелеймона» на лодке дали белую вспышку – «атака» считалась успешно выполненной. Однако на «непредупрежденном» линкоре посчитали это за огонь рыбаков, так же это расценили на шедшем за
