100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
С раннего утра мы разводили пары, чтобы идти на выручку «Богатыря». У пришедшего с мыса Брюс миноносца узнали, что «Богатырь» сидит на камнях у самой SW оконечности мыса пробоин в нем еще нет, лишь вдавлина во 2-м отсеке. Вода в первых двух, а в 3-м отсеке лишь в междудонном пространстве.
Около полудня лишь мы снялись, только «Россия», и пошли. К 3-м часам подошли к «Богатырю»; около него – пароход «Надежный», безуспешно стягивает его с камней. Было довольно тихо, командир отправился на крейсер; там решили его раньше разгрузить, снять с передней части все, что только возможно: башню, орудия, мачту и т. п., и тогда только стаскивать. В противном случае дно может продавиться, и крейсер затонет. Посмотрим, что выйдет.
Часов около 5 дня стал разыгрываться шторм, пришлось прекратить всякое сообщение с «Богатырем» и поднять шлюпки. Хотели на ночь послать сторожевые катера, но погода не позволила.
3 мая. Стоял на вахте ночь на 3-е с 12 до 4 утра. Шторм здоровый. Невдалеке чернеет качающийся силуэт «Богатыря» и луч его прожектора, направленный на берег, упирается то в небо, то в море. На берегу горит костер, около копошатся люди. Что это такое? Неужели свозят команду? Положим – шторм, и волна может разбить крейсер о камни.
Около 1 час. 30 мин. ночи с «Богатыря» вдруг пускают на берег спасательную ракету – дело, очевидно, плохо, надо спасать команду. В то же время получаем с «Богатыря» телеграмму: «Прислать все шлюпки к «Богатырю».
У меня мороз продрал по коже; думаю, крейсер погибает. Командир и старший офицер были уже наверху, разбудили команду и офицеров. Волна громадная. Как шлюпки выгребут, не зальет ли их? С четверть часа, пока разносили тали, мы сигналили миноносцам, стоявшим в глубине залива, не будучи в состоянии держаться в море, но не получили ответа: спят видно, пользуясь штормом, отдыхают, тем временем спустили шлюпки, команда в спасательных поясах пошла к «Богатырю», наваливаясь изо всех сил и на буксире парового катера. Их темнеющие в море контуры то скрывались совершенно в волнах, то выскакивали вверх.
Всю ночь пришлось свозить команду с «Богатыря» на берег. Особенно трудно было держаться у крейсера, где волна била в него со всех сторон: и с моря, и с берега, и от камней.
Днем, благо стихло, привезли команду к нам, оставив на берегу для охраны крейсера 150 человек, командира и почти всех офицеров: последние не хотели уходить от своего корабля. Накормили мы бедных «богатырцев», много пришлось пережить им за эти сутки. Неловко было даже и расспрашивать их о происшедшем, и без того тяжело им. Офицеры поели и отправились на берег к крейсеру, а мы с частью команды с «Богатыря» снялись и пошли во Владивосток.
Оказывается, благодаря шторму камни, на которых сидел «Богатырь», пробили двойное дно и водой залило первые четыре отсека. Старший техник, видя это, доложил адмиралу, что если переборка не выдержит, зальется и пятый отсек, крейсер пойдет кормой ко дну или же сломается пополам. Тогда-то и начали свозить команду на берег. К счастью, переборка выдержала.
«Богатырь» сидит на камнях, таким образом, основательно: несколько из них вошли внутрь корпуса.
С 13 по 18 мая почти все время ежедневно ходим в Славянку, выходя около 4,5 часа утра и возвращаясь на ночь, около 9, во Владивосток, или всем отрядом, или только «Россия». Лишь два раза нам дали отдыхать…
Работы по съемке «Богатыря» подвигаются медленно; пробовали его два раза тащить, да ничего не вышло. Теперь «Богатырь» разоружается, под боковые пробоины подвели пластыри; сняли носовую башню, всю артиллерию, переднюю мачту, трубы. Одним словом, работы было вдоволь, а тут, как нарочно, почти каждый день сторожевые миноносцы производят ложные тревоги: камни в тумане принимают за миноносцы, корейские шаланды – за неприятельские корабли, звезды или зарницу – за прожекторы. Нередко мы бросали все работы, баркасы с водолазами, шлюпки с людьми и выходили в открытое море для прикрытия «Богатыря» и, проходивши взад-вперед часа четыре, получали известие, что тревога ложная. Итак, с «Богатырем» пока неважно, хотя всякий желающий и применяет свой способ для снятия крейсера. Один инженер, например, предложил взорвать вошедшие вовнутрь камни; водолазы сверлили их дней десять и, когда уже было все готово (и) хотели подрывать камни, вдруг вспомнили, что в соседнем помещении находится залитый машинный погреб – работа насмарку…
22 мая. Все стоим или ходим к «Богатырю».
Мичман довольно верно зафиксировал все фазы происшествия и ликвидации его последствий, так что добавлять здесь особо нечего, кроме того, что опасность «Богатырю» погибнуть была практически постоянной – настолько сильно и часто его било о камни, да и японцы, откровенно говоря, проворонили прекрасный случай покончить с беспомощным русским кораблем, если уж не забрать его самим (вряд ли бы им это позволили, аварийный крейсер круглосуточно охраняли миноносцы). В итоге снять его с камней русским удалось лишь 1 июня. Поскольку Колоколов ушел в новый поход, снятие крейсера в его дневнике не отображено, а вернувшись, он отметил: «7 июня… К нашему возвращению во Владивосток был даже приготовлен к принятию раненых госпиталь, а «Богатырь» – к выходу из дока, на случай повреждения в бою какого-нибудь из наших кораблей. «Богатырь» будет готов, говорят, через 2,5 месяца: будут ставить временные деревянные заделки пробоин, таран совсем отнимут (он был свернут в сторону)».
Увы, мичман был чересчур оптимистичен: в строй «Богатырь» смог вступить лишь по окончании войны, его постоянно вытаскивали из дока для ремонта других кораблей, которые были изрешечены в бою 1 августа 1904 г., когда был потерян доблестный «Рюрик», и позже из-за подрывов на минах и навигационных аварий. Да и сам ремонт «Богатыря» в условиях военного времени и дефицита всевозможных материалов не мог быть осуществлен качественно: как свидетельствуют документы, проект ремонта путем забивки пробоины древесиной и покрытием тонким кровельным железом (!!!) привел лишь к потере сил и времени: «При существующем исправлении крейсер 1-го ранга «Богатырь» плавать не может, потому что если в настоящее время не достигнуто полной водонепроницаемости в доке, то на волнении явится тем большая вероятность неполной водонепроницаемости».
Обанкротившаяся в дальневосточной политике царизма страна использовала «Богатыря», «Россию» и «Громобой» на Балтике, где они прослужили всю Первую мировую войну и были проданы на слом советской властью.
Крейсер «Изумруд» на камнях (1905 г.)
Легкий трехмачтовый и трехтрубный крейсер «Изумруд» являлся русской «лицензионной» копией немецкого «Новика», построенного для нашего флота фирмой «Шихау» –
