100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
«Генерал-адмирал Апраксин» на камнях у острова Гогланд
Только спас он его, увы, для японцев: посланный на другой край света, 15 мая 1905 г. «Генерал-адмирал Апраксин» вместе с остатками нашего флота был сдан при Цусиме, не имея физической возможности попасть из своих пушек в окруживших его японцев. Он стал «Окиносимой»… Ему даже довелось принять участие в финале Русско-японской войны на стороне врага, будучи посланным к Сахалину. Потом он был учебным кораблем, плавказармой (и, возможно, даже ледоколом – проскальзывала и такая информация, точно известная для собрата «Апраксина» – «Адмирала Сенявина», ставшего японской «Мисимой»), пока не был разделан на металл в 1939 г.
Пожар на броненосце «Князь Потемкин Таврический» (1903 г.)
На момент закладки восьмой черноморский броненосец «Князь Потемкин Таврический» был сильнейшим среди русских кораблей. В двух башнях стояло по паре 12-дюймовых орудий, борта ощетинились шестнадцатью 6-дюймовками (это на четыре больше, чем у знаменитых «Ретвизана» и цусимских мучеников типа «Бородино», и на два – чем у японского броненосца «Микаса»); впервые согласованное управление ими осуществлялось из единого центрального поста в боевой рубке. Правда, скорость была на полтора узла меньше «балтийцев» (16,5 узла против 18 типа «Бородино»), но ею пожертвовали сознательно ввиду ограниченности Черноморского бассейна. Но могло быть и несколько иначе, поскольку морское министерство пристально приглядывалось к такой заграничной новине, как нефтяное отопление вместо традиционного углевого, ну или, по крайней мере, смешанное. Нефть давала много преимуществ, хотя была капризной в обращении, зачастую ее нормировано применяли для форсирования действия котлов или более быстрого их разжигания. Более того, ее использование безмерно уменьшало адский труд кочегаров. Новейший броненосец, удачный тип которого уже было принято «повторить» в двух заложенных броненосцах «Евстафий» и «Иоанн Златоуст», вполне подходил для отработки новшества. Впрочем, рисковать и класть «все яйца в одну корзину» не стали. Нефтяным решили сделать отопление только котлов первой группы, в то время как две другие оставили угольными – мало ли что…
Броненосец «Князь Потемкин Таврический»
«Потемкин» строился в 1898–1903 гг. в Николаевском адмиралтействе инженером Э. А. Шоттом по измененному проекту «Трех святителей» (в свою очередь «происходивших» от английского «Трафальгара», как и балтийский «Наварин»). В отличие от «родителя», новый броненосец был трехтрубным, с поднятым полубаком для улучшения мореходности, но грот-мачта была в процессе постройки заменена на более легкую; особенность и узнаваемость его силуэту придавали четыре крана по американскому образцу (как на броненосцах типа «Кентукки» и «Массачусетс»). Его водоизмещение составляло 12 582 тонны, длина – 115,37 метра, ширина – 22,25 метра, осадка – 8,43 метра, две паровые машины тройного расширения работали от 22 котлов.
В конце 1903 г. «Потемкин» вышел на испытания, нефть аккуратно грузили три дня. Как и предполагалось, носовые нефтяные котлы капризничали и нужного пара не давали. Комиссия посетовала на «трудность применения» нефтяного отопления для котлов Бельвиля, контрактной скорости броненосец так и не показал, и заводу грозил штраф. Тот защищался, что нефтяное отопление поставлено по настоянию Морского технического комитета, поэтому он не может нести ответственность за недостижение контрактной скорости.
Пока, как говорится, суд да дело, вопрос решился сам собой. Утром 20 декабря (в начале девятого) под котлами левой носовой кочегарки, где работали два «дежурных» котла, загорелась нефть. Кочегары за полчаса потушили огонь паром из этих действовавших котлов, но затем возгорание возобновилось, и паром его потушить уже не смогли, он садился. Пробили пожарную тревогу, начали разводить пары в угольных котлах, но это было делом весьма долгим (порой это занимало не один час, отчего и обратились инженерные взоры к нефти), броневая палуба под котлами начала накаляться и выпучиваться. К броненосцу ринулись пожарные катера, готовились расклепать якорную цепь и вызвать шлюпки для эвакуации рабочих, во множестве присутствующих на доработках вводимого в строй броненосца. Готовились к отчаянной борьбе за живучесть нового корабля, но в 10–15 угольных котлов наконец дали первый пар, были приведены в действие все средства пожаротушения, и к 11 часам пожар был ликвидирован.
Броненосец понес ощутимый ущерб: пришли в негодность носовые котлы, покоробились броневая палуба и листы кочегарных площадок, вентиляторов, сгорела изоляция проводов, замочены электродвигатели водооткачивающих насосов и т. д. Расследование показало, что из-за конструктивных дефектов – таких как неплотность соединения трубопроводов, неисправность нефтеобогревателя, несовершенство форсунок – произошло скапливание мазута и трюмной воды под котлами; кроме того, кирпичная облицовка топок котлов была недостаточной толщины, отчего происходил критический перегрев днища котла и бракетов его фундамента, приведший последние к деформации, отчего в льялах и скопилась нефть.
Созванная по данному случаю комиссия решила дело в полном блеске ретроградства: указав, что не стоит делать «опытным» многомиллионный корабль, она предписала перевести броненосец целиком на угольное отопление, что и было сделано. Более того, на строящихся «Евстафии» и «Иоанне Златоусте» тоже предписали полностью отказаться от нефтяного отопления, что и было с легкостью сделано, и продолжать опыты «на берегу», но и это в связи с Русско-японской войной, а потом и революционными событиями 1905 г. было отложено.
Так перепуганные чины отодвинули развитие флота буквально на годы назад, и в то время, как передовые державы встречали Первую мировую войну уже с флотом из многочисленных кораблей на нефтяном и смешанном нефтяно-угольном отоплении, начиная с миноносцев и кончая гигантскими дредноутами, Россия вступила в нее с эскадрами немногочисленных углепожирающих «утюгов», когда только пять из них все вместе могли противостоять одному лишь новейшему германо-турецкому линейному – даже не кораблю, а всего лишь крейсеру… С вводом в строй наших дредноутов положение изменилось – по крайней мере на Черном море, но все равно запоздание было фатальным. Конечно, косность адмиралтейских небесных старцев, этих «мудрецов под шпицем», как называли их, была главной причиной этого неверного решения, ибо, в конце концов, один случай мало что решал, да и существовавшая изоляция нефтяного котельного отделения от прочих на «Потемкине» вполне позволяла бы продолжить эксперимент. Не сочли нужным. А к «Потемкину» мы еще вернемся.
Крейсер «Богатырь» на камнях (1904 г.)
Попытка на рубеже XIX–XX вв. создать русский легкий бронепалубный крейсер (разведчик, истребитель торговли и своего рода «оруженосец» при броненосцах в эскадренном бою – и все, как говорится, «в одном флаконе»)
