100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
Увы, автор трагически ошибался, выдавая желаемое за действительное: все погубленные в порт-артурской ловушке корабли были японцами подняты, отремонтированы и служили еще в Первую мировую войну. И напрасно наш лейтенант упрекал японцев в неспособности поднимать и чинить большие корабли – ему было, разумеется, невыгодно вспоминать историю с первым опытом японцев – броненосцем «Фусо».
Это был первый «настоящий» японский броненосец (ему предшествовали различные броненосные тараны, корветы и т. п.). Строился, как обычно для японцев, в Англии в 1875–1878 гг. и представлял собой двухъярусный казематный однотрубный рангоутный броненосец типа «Айрон Дьюк». Наблюдал за его постройкой, в числе прочих, молодой лейтенант Хэйхатиро Того, будущий наш победитель в Русско-японской войне. Длина «Фусо» составляла 67 метров, ширина – 14,6 метра, средняя осадка – 5,5 метра, водоизмещение – 3718 тонн. Корпус и мачты – железные, артиллерия главного калибра – четыре 238-мм крупповских орудия в каземате, вспомогательная – два 177-см орудия (позднее заменены на четыре 120-мм) и мелкокалиберные. Давал почти 14 узлов, неоднократно модернизировался, участвовал в бою с китайцами при Ялу (17 сентября 1894 г.), ничем особенным не отличился и шел практически в конце кильватерной линии (предпоследним), получив 8 прямых попаданий.
1 июня 1897 г. командиром «Фусо» стал другой наш печально знакомый японский военно-морской деятель – тогда еще капитан 1-го ранга Сотокити Уриу, целой эскадрой не совладавший с нашими «Варягом» и «Корейцем» 27 января 1904 г. 29 октября 1897 г. у берегов острова Сикоку поднялся сильный шторм; «Фусо» сорвался с якоря и был протаранен своим соратником по японо-китайской войне, крейсером «Мацусима». Тот ударил крепко, даже свой форштевень набок своротил. Водоотливные средства не справлялись, Уриу, чтобы спасти броненосец, направил его к берегу, чтобы «посадить», но «Фусо» не дошел, сев на грунт. Его корпус почти целиком погрузился под воду, оставив на поверхности только верхнюю часть форштевня, мачты и трубу.
Японский линкор «Фусо»
Японцы оперативно составили схему, произвели надлежащие расчеты и принялись за неведомое дело. На их счастье, штормы не разбили «Фусо», и его в конце концов подняли в 1896 г. и отбуксировали для верфь в Куре для восстановительного ремонта и заодно очередной модернизации. А вот Уриу, несмотря на усилия, приложенные им к спасению броненосца, сурово наказали: 28 декабря 1897 г. он был почислен за штат и отдан под суд; 5 апреля арестован и заключен под стражу. После 3 месяцев тюрьмы начальственный гнев поостыл, капитана восстановили во всех чинах и определили (пока) на береговую должность в порту Сасэбо. 1 февраля 1899 г. ему поручили командование «Мацусимой», принесшей ему такое несчастье, и далее его карьера пошла расти, как на дрожжах: в июне того же года он стал командиром броненосца «Ясима», а в мае 1900-го – контр-адмиралом.
Что же касается «воскресшего» и серьезно изменившего свой облик «Фусо» (ему срезали полуют, изменили форму надстроек, передвинули фок-мачту, заменили котлы и изменили артиллерийское вооружение), то Русско-японскую войну он встретил уже броненосцем 2-го класса и нес различного рода вспомогательные службы, пойдя на слом в 1910 г., отдав японскому флоту 32 года службы.
Броненосец «Генерал-адмирал Апраксин» на камнях (1899–1900 гг.)
Авария броненосца береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» знаменита благодаря двум факторам: первым практическим опытам использования радиосвязи в навигации и опробованием в действии любимого детища адмирала Макарова – ледокола «Ермак».
Двухтрубный «Апраксин» был невелик – с водоизмещением 4126 тонн, длиной 84,6 метра, шириной – 15,8 метра, осадкой – 5,2 метра, тремя 10-дюймовыми и четырьмя 120-мм пушками, выстроен 1895–1899 гг. как третий представитель типа судов, иронически именуемых моряками «броненосцы, берегами охраняемые».
И вот случилось несчастье: в ночь на 13 ноября 1899 г. броненосец, следуя на зимовку из Кронштадта в Либаву под командованием капитана 1-го ранга В. В. Линдестрема, наскочил на камни у острова Гогланд. Корабль накренился на 10 градусов. Острая гряда мертвой хваткой держала корабль через пробоину в 27 квадратных метров, в то же время ветер и волны нещадно били его корпус о камни. Вода в количестве 700 тонн затопила артиллерийские погреба, подбашенное отделение и весь носовой отсек. Команда была эвакуирована на берег, на помощь пошли броненосцы «Полтава» и однотипный «Апраксину» «Адмирал Ушаков», буксиры, но ничем помочь не смогли. Декабрь поймал корабль в ледовый плен. Портовые буксиры не могли пробиться к нему; казалось, он обречен погибнуть среди льдов, особенно принимая во внимание сильное тамошнее течение. Даже связи путной не было – со столицей «Апраксина» связывал лишь телеграф в Котке. Тогда-то вице-адмирал И. М. Диков и и.о. главного инспектора минного дела контр-адмирал К. С. Остелецкий и предложили связать броненосец напрямую с Санкт-Петербургом посредством «телеграфа без проводов», то есть изобретенным А. С. Поповым радио. Испытания, проведенные ранее на Черном море, позволяли поддерживать связь «без проводов» на расстоянии 16 миль. Начальство дало добро, Попов с помощниками начал устанавливать антенны на островах Гогланд и Кутсало.
За дело взялся также адмирал Макаров. Пока взрывали каменную гряду и разгружали броненосец, его «Ермак» снабжал команду углем, продуктами и т. д., эвакуировал больных. 25 января Дикову телеграфировали с Котки: «Получена Гогланда телеграмма без проводов телефоном камень передний удален», таким образом, это первое радиоизвестие преодолело расстояние более чем в 40 верст. Эти успешные опыты привели к внедрению на флоте радиосвязи (последовало распоряжение об установке радиоаппаратов на всех боевых судах 1-го и 2-го рангов, и первые в истории радиопомехи устроили японцам при Цусиме крейсер «Изумруд» и миноносец «Громкий»), а сам Макаров послал Попову поздравительную телеграмму: «От имени всех кронштадтских моряков сердечно поздравляю вас с блестящим успехом вашего изобретения. Открытие беспроволочного телеграфного сообщения от Котки до Гогланда на расстоянии 43 верст есть крупнейшая научная победа».
Наконец с помощью «Ермака» «Апраксина» 11 апреля стащили с камней и по пробитому ледоколом во льдах каналу отвели на временный ремонт в порт Аспе, а уже оттуда – в Кронштадт. Руководивший (с конца января 1900 г.) спасательными работами контр-адмирал З. П. Рожественский (именно так, без буквы «д»; Зиновий Петрович люто свирепел, когда его фамилию переделывали «на поповский лад») хоть Макарова и терпеть не мог, и строительству «Ермака» всячески препятствовал (воздействуя даже на жену Макарова Капитолину, с которой находился в известного рода отношениях), был вынужден отослать ему телеграмму: «Ермаку» и его доблестному командиру капитану 2-го
