Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко
– А что такое, Богдан Яковлевич?
– А ты не знаешь, Федор?
– Нет, – ответил Нагой.
– Патрикеев сыском ведает и знает многое. Он и сказал, что наш царек после отказа от девки годуновской захватил в городе дочку купца Лыткина.
– Как захватил? – не понял Нагой.
– А как при Иване Васильевиче делали? Али позабыли?
Присутствующие засмеялись, вспомнив старое время. Тогда опричникам жилось вольготно. Девок они хватали прямо на улицах и тащили к себе для забав. И пример показывал сам царь Иван. Жаловаться на опричников было некому.
– Но нынче так делать не стоит. Московские люди озлобятся на царька.
Михайло Нагой сказал:
– Уже озлобились, Богдан Яковлевич. Чего он творит, когда рушит основы царского благолепия? Где сие видано, чтобы царь на коне с малой свитой выезжал?
Его поддержали:
– Верно!
– А игрища его военные? Он с немцами и поляками против русских в потешных сражениях стоит. И сие православный царь?
Самозванец истинную питал страсть к воинским маневрам. Иные цари до него такими не были. Царь Иван Васильевич Грозный развлекался с опричниками наездами на имения опальных бояр, убивая человеков, также любил охоту. Царь Федор Иванович любил богомолья или сидя в своей палате часами слушал стариков о деяниях святых угодников. Царь Борис Федорович уделял время военному делу, но в меру. Этот государь любил читать и вести научные споры со знающими людьми. А Димитрий Иванович часто проводил смотры воинским полкам и устраивал потешные сражения. Так впоследствии делал Петр Первый. Но москвичам не нравилось, что их государь всегда сражается на маневрах на стороне ляхов и немцев против своих стрельцов.
Присутствующие много возмущались и пили вино. Бельский слушал внимательно, а затем сказал:
– Не о том говорим, бояре. Не о том. Пусть себе тешится новый царь. Иван Васильевич и не так чудил, а все терпели.
Ему возразили:
– Но Иван Васильевич был природный государь! А сей самозванец!
– Оно так!
– И многим сие ведомо! Потому ему надобно вести себя благочестиво!
Бельский поднял руку и потребовал тишины:
– Бояре! Вы снова забыли и что Ивана Васильевича многие называли не сыном великого государя Василия Третьего, а сыном боярина Овчины-Оболенского.
Нагой вспомнил:
– Государь страшно не любил, когда тако говорили. За такие слова на колья сажал.
– Именно! – вскричал Бельский. – Учредим новую опричнину и напугаем всех. Потому я и говорю – следует начать с Шуйского Васьки. Затем еще человек двадцать из знати возьмем, и все замолчат!
Кто-то спросил:
– Но кто государю про сие скажет?
– Я скажу! – согласился Бельский. – Надобно нам царька крепко испугать. Так некогда Иван Васильевич испугался и приблизил к себе верных слуг. Так была создана опричнина. И Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский не боялся руки марать в крови.
– И мы станем крепко!
– А чего не стать? Станем!
Бывшие опричники снова выпили.
Бельский внимательно следил за ними. Какие это были люди в прошлом. Не боялись ни бога, ни черта. А теперь? Что с ними стало? Неужели с годами прошла их лихость и желание брать все от жизни? Как с такими вот товарищами дела большие делать?
Федор Нагой ранее не побоялся в глаза Годунову плюнуть и на пытки шел. А что теперь? Кинь ему кость в виде новой вотчины – продаст с потрохами.
Но Бельский всё равно сдаваться не собирался. Если надо он найдет иных союзников.
Федор Нагой поднялся со своего места и поднял тяжелый золотой кубок с вином:
– Хочу выпить за здравие государя нашего, Дмитрия Ивановича! Пусть царствует нам на благо!
– Слава государю!
– Многая лета!
– Царствовать и нас не забывать!
– А коли позабудет, то напомним!
Все стали и дружно выпили…
2
Москва. Кремль.
Самозванец и Велимир Бучинский.
Октябрь 1605 года.
Велимир Бучинский стал не просто секретарем нового царя, но его доверенным другом. Он вместе с Дмитрием Ивановичем выезжал в город, участвовал в маневрах и охотах. Он даже помогал царю похищать девиц на московских улицах.
– Государь, – сказал он царю. – Тебя не пугают лица твоих подданных?
– Ты о чем, пан Велимир?
– Ты видел, как они смотрели на нас?
– Это московиты, пан Велимир. Они на многое способны. Они бы могли даже занять ваш Краков.
– Мне нет сейчас дела до Кракова, государь. Я думаю о твоем счастливом царствовании. К тебе вчера приходил боярин Бельский?
– Да. Был у меня Бельский. Говорил о необходимости новой опричнины.
– Никак не могу понять, государь, что сие значит?
– При моем отце Ивана Васильевиче русская земля была разделена на две части опричнину и земщину. Отец возглавил опричнину, а в земщине были его противники. Отец много казнил бояр и князей, которые противились самодержавству.
– Не думаю, что подобное нужно в твое правление.
– И я так сказал ему. Мне не нужна опричнина. Но он будет настаивать. Я его знаю. Бельский упрямый человек.
– Может быть, тебе удалить его от двора? Назначить воеводой куда-нибудь подалее.
– Нет. Бельский опасен и мстителен. Его надобно держать на виду. Но воли ему давать не следует.
– А ты зря уступил им Ксению Годунову, государь. Тебе следовало настоять на своем.
– Ты не понимаешь, пан Велимир. Никто не дал бы мне жениться на ней.
– Но пусть тогда это будет не Ксения. Но…
– Не Марина Мнишек?
– Зачем тебе эта девица? Неужели ты испытываешь к ней чувства, государь?
– Велимир, – ответил царь, – в ней есть что-то такое, чего нет в иных девицах. Она немного похожа на меня самого. Она не останавливается в своих стремлениях, а идет вперед.
– Что я слышу? Государь влюблен?
– Было время, что я был влюблен в Марину. Но не теперь. Однако мне придется жениться на ней.
– Зачем?
– Слишком трудно править московитами, пан. Слишком трудно. Я не могу верить охраняющим меня стрельцам.
– Но есть мои поляки, и есть немцы.
– Твоих поляков мало, пан Велимир.
– Но каждый стоит десяти!
– А вот подумай, пан Велимир. Есть в Москве больше десяти стрелецких полков. Есть чернь, взгляды которой тебе так не понравились во время нашей конной прогулки. Есть дворяне и казаки. Поди сосчитай их. И потому мне нужен Юрий Мнишек. А я нужен ему.
– Значит, именно панна Мнишек станет государыней?
– Да. Хоть мне много твердят о том, что сие плохое решение. Ты думаешь, что ты один, пан Велимир? Наши святые отцы православной церкви надоедают мне постоянно. Не надо им католички и всё. Избери, государь православную кроткую девицу. Но что тогда скажет Мнишек? Он отвернется. А мне он нужен.
– Он вернулся в Самбор.
– И там он снова наберет войска и приведет мне их вместе с невестой. Мне снова нужны крылатые гусары и немецкая наемная пехота. Если 10 тысяч таких солдат составят мой личный охранный гарнизон – мне нечего будет бояться.
– А если привлечь казаков? – предложил Бучинский. – Ведь они многое сделали для твоей победы, государь. Затем спровадили их из Москвы ваши бояре.
– Нет, – сразу отринул предложение царь. – С казаками не столь просто.
