100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
Гибель «Русалки» (1893 г.)
Броненосец береговой обороны «Русалка» до 1892 г. именовали «броненосной двухбашенной лодкой». Пожалуй, первое наименование звучало для волшебной обитательницы морских глубин слишком уж грозно, второе – несколько уничижительно «благодаря» термину «лодка»; но тогда так было принято, и канонерскими (пушечными) и броненосными лодками называли довольно большие (для «лодок») и неплохо вооруженные корабли.
История их создания уходит опять-таки в уроки Крымской войны. С появлением паровых кораблей и нарезной артиллерии можно было вполне констатировать, что Россия осталась не только без Черноморского флота, самими нами потопленного при обороне Севастополя, но и без Балтийского. Его никто не топил, но боевая ценность некогда грозных, ощетинившихся пушками трехдечных кораблей полностью сошла на нет. А на «нормальный» флот денег в казне у страны, разоренной войной и разворованной многочисленными Чичиковыми николаевского времени, не было. Или, точнее, разумеется, были, но не для флота. Предстояло как-то «выкручиваться».
Броненосец «Русалка»
Временной мерой, служащей хотя бы недопущению вражеского флота к столице, стало оперативное создание заводчиком Н. И. Путиловым мелкого, но многочисленного флота этих самых «броненосных лодок». Благодаря небольшим размерам стоили они недорого (по крайней мере, несопоставимо с полноценными боевыми кораблями), прекрасно шныряли по опасным финским шхерам и в случае необходимости вместе с фортами Кронштадта вполне были в состоянии перекрыть вражескому флоту путь на Санкт-Петербург. Тренировкой «практической эскадры» (в которую, помимо больших кораблей, входило 40 канонерских лодок!) и разработкой тактики нарождающегося броненосного флота ведал переведенный в 1860 г. с Черного моря контр-адмирал Г. И. Бутаков. Он писал: «Крепость, подобная Свеаборгской, не может быть защищена без канонерских лодок… Чтобы по возможности не позволять хозяйничать в шхерах неприятелю, имеющему винтовую флотилию, мне кажется необходимым России иметь три эскадры канонерских лодок: в Выборге, Гельсингфорсе и Або. Каждая из них должна действовать самостоятельно и состоять: Выборгская из 20 или 30 лодок главнейшее для защиты Транзунда; Гельсингфорсская – из 40 или 60 и Абоская также из 40–60». Часть флотилии должна была обязательно состоять из броненосных судов, чтобы «принимать на себя первый огонь неприятеля при атаке». Эскадра должна быть не «стадом, наскоро согнанным, а стройной силой». Что ж, это ему вполне удалось, из сборища разномастных лодок и разнотипных кораблей он собрал мощный «кулак», а в 1863 г. издал «Новые основания пароходной тактики». Позднее, в 1867 г., он стал начальником первой русской броненосной эскадры в составе трех 26-пушечных батарей («Кремль», «Не тронь меня» и «Первенец»), 24-пушечного фрегата «Петропавловск» и 11 броненосных лодок.
Кстати, позднее это же «несочетаемое сочетание» «мощи и дешевизны» привело к появлению на Черном море причудливых круглых броненосцев-«поповок», благо хотя бы в количестве всего двух экземпляров. По этому поводу корреспондент «Биржевых ведомостей» в 1874 г. передает свой разговор с морским офицером: «Вас должно радовать появление первого военного судна в Черном море». – «Поверьте, нас весьма обрадовало бы появление всякого судна в водах Черного моря». – «А «поповка» разве не судно?» – «Да, если плавающую тарелку можно будет считать боевым судном».
Программа 1857 г. предусматривала постройку для Балтики 100 канонерских лодок! Там и так было множество канонерок, заложенных еще в Крымскую войну: одних «Осетров» 39 единиц, «Прибоев» 29 и т. д. Но нас интересуют, конечно, не все. Первой броненосной стала лодка «Опыт» 1861 г. постройки, затем – 10 однобашенных броненосных лодок типа «Броненосец» (в каждой башне – по два 229-мм орудия), броненосный «Смерч» с двумя «одинарными» башнями (можно, кстати, вспомнить и девять хоть и не броненосных, но весьма оригинальных мелкосидящих «Ершей» для действий в Невской губе, каждый с 280-мм пушкой) и др. Пришел черед появления на свет и двух броненосных лодок типа «Русалка» («систершип» – «Чародейка»).
Водоизмещение построенной на Галерном островке Санкт-Петербурга в 1865–1869 гг. «Русалки» было 1881 тонна, длина – 62,94 метра, ширина – 12,8 метра, осадка – 3,35 метра. Корабль был очень низкобортным (высота надводного борта составляла всего… 76 см! – см.: «Морской сборник», № 3 за 1894 г., с. 42), нес три небольшие наклонные мачты, одну дымовую трубу. Две горизонтальные паровые машины мощностью 705 лошадиных сил позволяли броненосцу идти со скоростью порядка 9 узлов. В двух башнях первоначально попарно стояли два 381-мм и два 229-мм орудия, но с 1890-х гг. вооружение было унифицировано до четырех 229-мм орудий. Вспомогательными были четыре 87-мм пушки и пять 5-ствольных 37-мм пушек Гочкиса.
Летом 1869 г. «Русалка» ударилась о подводный камень и получила пробоину справа по носу; ей грозило затопление, так как 9-дюймовая помпа едва справлялась с откачкой воды. Удалось «приткнуть» корабль носом к берегу, что тогда в конечном итоге его и спасло. Плававший на броненосце мичман С. О. Макаров некоторое время спустя явился к вице-адмиралу Г. И. Бутакову с рукописью труда «Броненосная лодка «Русалка» (исследование плавучести лодки и средства, предлагаемые для ее усиления)». Прежде он побывал у адмирала А. А. Попова, но тот, известный себялюбец, на талантливого «выскочку» только рукой махнул. А ведь Макаров предлагал интереснейшие идеи: изготовлять «пластырь» из просмоленного паруса для пробоины не тогда, когда она уже получена, а заблаговременно, и заодно предложил его новую конструкцию. Памятуя о том, как при аварии в отсеках «Русалки» поочередно искали поднявшуюся воду, он предложил установить свистящие водомерные трубки в каждом из них, а на палубах установить люки с водонепроницаемыми крышками. Составил таблицу «непотопляемости» броненосца, которая, если все предлагаемые им меры были бы приняты, давала «Русалке» без роковых последствий выдержать 12 таранных ударов ниже ватерлинии! Расписал систему нумерования отсеков и опознавательных знаков для них, инструкции по очередности их затопления или осушения для избежания рокового крена. Также, обратив внимание на недостаточность работы водоотливной помпы, он отметил, что вполне можно было бы для откачки воды использовать мощные помпы машинного отделения, если б их можно было соединить с
