Екатерина Великая. Владычица Тавриды - София Волгина
«Ея Императорскому Величеству.
Всенижайшее прошение.
Припадая к стопам Вашим, прошу меня уволить сегодня обедать к Лазаревичу.
Раб Вашего Величества
Г. П. Потемкин».
Стало быть, встреча паки оттягивается. Екатерина саркастически улыбнулась. Решила писать ответ тут же, благо лист бумаги был рядом:
«Увольняю с таким всемил. подтверждением, чтоб ни обжорства, ни пьянства не было, а за тем болезнь не восследовала».
Позвонив, она передала статс-секретарю Козьмину записку для Потемкина.
«Ох, уж сей Лазарев!» Екатерина почувствовала, как тоска подкралась к ее сердцу. Из глаз брызнули непрошенные слезы. Перекусихина, испуганно перекрестившись, подлетела к ней.
– Миленькая! Катенька, что случилось, кто обидел тебя?
Королева-Протасова такожде встревожено поднялась со своего места, подошла к ней. Екатерина отвернулась, вытерла слезы. Улыбнулась обеим.
– Так… Ничего особенного. Устала… Давайте прокатимся по Невской перспективе.
Екатерина с фрейлинами проезжала мимо строящейся по заказу Ивана Лазарева, армянской церкви. Богат, вестимо богат сей армянин, коли успевает то перестраивать выкупленную Ропшу, то покупает огромную усадьбу в Фряново, то вот, на Невском – армянскую церковь строит. Вспомнила, что хотела заказать своему придворному ювелиру два перстня для себя и своего любимца. Надобно не забыть пригласить его на завтра утром. Она вздохнула: жаль, что Позье работает теперь в Австрии, а не в России. Екатерина подумала о том, что естьли бы она не стала императрицей, то стала бы ювелиром, так она любит драгоценные камни, особливо алмазы. Она бы пошла дальше Лазарева и даже Позье. Однако, надо отдать должное оному армянину, сумевшему познакомиться с государственными людьми – Орловыми, Потемкиным, Вяземским, Воронцовым, кои помогли ему в торговле, обеспечив кредитом из казны. Оные господа входили с Лазаревым в общие предприятия, в коих можно было токмо выиграть, но не проиграть.
Лазарев был горазд на хитрости в свою выгоду. Выходец из Ирана он сумел заполучить огромный брильянт покойного Надир-шаха, тот самый, что преподнес ей в прошлом году опальный Григорий Орлов. Лазарев стоял во главе того дела: он выкупил сей алмаз у купца Григория Шафраса, мужа своей тетки, и извлек из него наибольшую выгоду, так как выговорил себе условие, по коему будет получать ежегодно, пока был жив, пенсию в четыре тысячи рублев. На таковую пенсию не могут рассчитывать даже ее вельможи, такового ранга, как Федор Барятинский или Лев Нарышкин. С его стороны было очень умно поставить такое условие, но с другой стороны было очень дурно, что на такое условие согласились Орловы. Так или иначе, Екатерина распорядилась вставить красавец-алмаз в царский скипетр, а Лазареву пожаловала дворянскую грамоту.
При помощи своих новых русских покровителей в России сей армянин стал статским советником, а через графа Кобенцеля, имперским графом. В довершение, совсем недавно Екатерина назначила его советником по восточным делам. Иван Лазаревич добился разрешения и на свои деньги построил церковь Святой Екатерины на Невском. Что ж не воспользоваться дарованиями такового человека, круг деятельности коего так широк! Недавно Лазарев предпринял даже строительство металлургических заводов – чугуноплавильного, железоделательного, медеплавильного на Урале. Екатерина не могла не восхищаться, тем, как сей новоявленный дворянин делает все возможное для своего народа.
Граф Потемкин подробно рассказывал ей, как вместе с духовным предводителем российских армян, князем архиепископом Иосифом Аргутинским-Долгоруким, Лазарев принимает участие в разработке проектов воссоздания под покровительством России Армянского царства. Иван Лазарев при поддержке Григория Потемкина, с коим был в особливо дружеских отношениях, содействует теперь поселению в Россию тысяч армян и основанию городов Григориополь и Новая Нахичевань, паче того, основывает благотворительные и учебные заведения для армянских детей-переселенцев. Из рассказа самого Лазарева, его сестра была замужем за армянином, астраханским купцом и придворным ювелиром Григорием Сафразовичем Ходжеминасовым, коий тоже, спасая от турецкого ига, помогает переселяться в Россию десяткам тысяч армян. Они занимаются их обустройством, развитием просвещения, духовности и культуры среди переселенцев. Екатерина весьма ценит оных армян за благородную деятельность, кою они развивают для своего народа.
К дельным и глубоким советам красавца с выразительными черными глазами, Лазарева, Екатерина с удовольствием прислушивалась, особливо при решении вопросов восточной политики, прежде всего в делах касательных Турции и Ирана.
А нынче вечером сей армянин отнял у нее ее драгоценного мужа. Екатерина обиженно опустила уголки губ. Вернувшись к себе, она заставила себя переменить настроение: устроившись за столом, она паки раскрыла свои записки. Бумагомарание все также оставалось ее маленькой страстишкой. Она принимала участие во всех газетах, выпускаемых в Петербурге: и в «Трутне» и «Всякой всячине», и в «Пустомеле». Ее весьма забавляли сии упражнения и давали возможность в своих статьях выражать свое мнение по многим волнующим петербуржцев вопросам.
Она позвонила. Вошел недавно принятый на должность статс-секретарь Степан Федорович Стрекалов. Екатерина велела ему принести хорошо начиненных перьев. Сейчас она желала прочесть свое маленькое досье на окружающих ее, а главное, на ее новых секретарей – Стрекалова, Завадовского и Безбородко.
* * *
Петр Васильевич Завадовский сделался ближайшим доверенным лицом императрицы. Придворные стали заискивать перед новым любимцем государыни, к нему поступали прошения, присылались письма. Вскоре князь Потемкин выяснил, что он ведал перепиской императрицы со всеми государственными учреждениями и лицами, их возглавлявшими, курировал дела Сената, Синода, Иностранной Коллегии и Адмиралтейства. Опричь всего, к нему поступали рапорты от правителей наместничеств, донесения губернаторов, управляющего Ассигнационным банком, отчёты провиантмейстера. Он доводил до сведения учреждений высочайшие распоряжения об определении чиновников на службу, об увольнениях, перемещениях по службе, награждениях чинами и отличиями, принимал деятельное участие в подготовке проектов указов и манифестов.
Потемкин понимал, как статс-секретарь сам он, конечно, не решал вопросов, но готовил их и, естественно, так или иначе влиял на решения императрицы. Канцелярия статс-секретарей была хорошо организованным учреждением, где всё было подчинено воле государыни, не терпевшей в своих делах волокиты и требовавшей от своих секретарей чёткости в работе, коротких и ясных докладов. Завадовский весьма успешно вел дела, понеже, в самом деле, имел способность работать много и плодотворно. Царица умела ценить таковых чиновников! Завадовский был счастлив, что он соответствовал требованиям своей государыни.
Знаков к себе внимания Завадовский видел немало от императрицы. Однажды, к примеру, он похвалил проект здания государственного банка, составленный архитектором Джакомо Кваренги – и государыня приказала архитектору спроектировать в таком же стиле дворец в подаренном ею Завадовскому имении Ляличи. Когда же планы великолепного здания
