Граница - Станислава Радецкая
- Давай сюда. Только без глупостей, - велел он и протянул руку, не снимая перчатки и не спешиваясь. – Кто велел?
- Один господин… Я не знаю его.
В руках у незнакомца оказался помятый конверт. На сургуче не было печати, не было и имени отправителя.
- Держи его крепче, Диджле.
Йохан зажал поводья и сломал печать. Лист, лежавший внутри, был почти чист, и только наверху ровным, изящным почерком с виньетками было написано: «Если вы не желаете, чтобы о ваших прошлых делах узнали, приготовьте деньги – двести гульденов – и передайте их подателю сего письма через три дня в кофейне у Замка». Двести гульденов! Даже если пересчитать все разбойничье сокровище, такой суммы там не могло быть!
- Добрый осман, - со слезами умолял незнакомец, удостоверившись, что никто не собирается его убивать, - холодное железо зимой кусает больно! Будь ласков, отодвинь этот кинжал подальше от лица. Богом клянусь и Пресвятой Девой Марией, бежать не буду!
Диджле недоверчиво хмыкнул. Йохан не успел даже поднять глаз от письма, как доверчивый турок чуть отвел кинжал от горла, и шантажист резво вскочил на ноги. Он заскакал по сугробам, как заяц, убегающий от охоты, нарочно выбирая места, где не проедет лошадь. Осман выругался и вскочил в седло, но Йохан остановил его.
- Оставь, - хмуро сказал он. – Мы еще с ним встретимся.
- Подлый врун! Я ведь поверил его слову и решил быть милосердным в ответ, - Диджле был не на шутку огорчен своей оплошностью. – Он поклялся Марьям и тут же предал свои слова! О, проклятый город! Если мы встретимся с ним, то я заставлю его пожалеть о лживом языке. А почему мы должны с ним встретиться? – встрепенулся он.
- Кто-то решил поживиться за наш счет. Привет от разбойников.
- Праведнику ничего не грозит, - заявил Диджле, но Йохан лишь покачал головой, глядя вслед убежавшему негодяю.
- Мы с тобой – прекрасная мишень, братишка, - Он смял письмо и положил его во внутренний карман камзола. – Нас легко отвлечь, как оказалось. Пока мы возились с шантажистом, убийца мог подойти к нам вплотную и зарезать любого.
- Но… - Диджле хотел возразить, но нахмурился еще больше. Он тут же бдительно оглянулся за светлый круг фонаря, но в тенях никого не было видно. – Кто такой шантажист?
- Тот, кто хочет денег за знание. И это не Цепной Пес баронессы.
- А он знает?.. Откуда?
- Э! – Йохан махнул рукой. – Долгая история. Поехали лучше домой. Хочу выпить кофе погорячей…
Письмо не давало ему покоя. Кто мог написать его? По почерку – человек был не из простых. Йохан полагал, что Шварц показал клыки, но даже этому подлецу не хватило бы наглости требовать такую сумму. Не мог же он знать о пропавших деньгах? Или все-таки мог? Ни главаря, ни его сестры-горбуньи так и не нашли. Бог весть, где они скитаются сейчас, и что за мысли о мести бродят в их головах. Как тогда сказал влах, невнимательность и наглость караются жестоко, и один раз Йохан уже проиграл ему.
Диджле был необычайно серьезен, и после ужина, пока начищал бархоткой сапоги Йохана до блеска, не удержался, чтобы не продолжить разговор вновь:
- Почему вы полагаете, - спросил он, не поднимая головы от работы, и его вопрос прозвучал неожиданно громко в вечерней тишине, - что слуга ведьмы неповинен в вымогательстве?
Йохан курил, вольготно развалившись в кресле; за поздним ужином они с хозяином до хрипоты спорили о приезжих господах и судьбе городка, и раздосадованный Лисица даже сочинил экспромтом эпиграмму в адрес фон Бабенберга и его отношении к службе, однако отвлечься ему не удалось. Голос Диджле вырвал его из блаженного состояния раздумий, Йохан нечаянно подавился дымом и закашлялся.
- Кто-о? О ком ты говоришь?
Йохан приподнялся в кресле и внимательно посмотрел на османа. Тот старательно трудился, как прирожденный чистильщик обуви. Уши у него покраснели, то ли от жара, то ли от волнения.
- О ведьме, - неохотно повторил Диджле.
- О какой еще ведьме?
- О баронессе Катоне.
- С чего ты взял, что она ведьма? – уже спокойней спросил Йохан.
- Она распутней всех женщин, что я видел, - Диджле наклонился ниже. – Ее одежда, ее взгляды… Она околдовала вас, и вы все время говорите про нее. Мне жаль, что вы вздыхаете о ней, когда есть…
Он не договорил, но Йохан прекрасно понял, кого осман имел в виду, и настроение стремительно испортилось.
- Ерунда. Я вовсе ей не околдован, и она не ведьма, - про себя Йохан засомневался в справедливости этого заявления, вспомнив последний разговор с Роксаной. – И я никого не забыл. Что же до Цепного Пса… Не его это метода, как мне мнится.
- Людей трудно угадать, - буркнул себе под нос осман.
- Ты имеешь в виду: трудно угадать, что у них на душе? Пожалуй.
- Вы понесете им деньги?
- Мы понесем. И не то, чтобы деньги.
Диджле удивленно моргнул, но спрашивать ничего не стал. Йохан вытряхнул пепел из трубки в пепельницу и встал, чтобы потрогать печную трубу. Холодный ветер задувал в оконную щель,
