Над Нейвой рекою идем эскадроном - Олег Анатольевич Немытов
– Как у тебя со взрывчаткой? Твои готовы? – спросил командир у Мокина.
– Смотря к чему! Что касается железки, то всё отработано до мелочей!
– Сегодня ночью выступаете в район горы Ялунихи, завтра под утро туда должен следовать воинский эшелон.
Тут вмешался Ангенов:
– Там есть поворот, где дорога заворачивает в горы и где в самый раз его и пустить под откос! – Он ткнул пальцем в карту, где змейкой вилась железная дорога. – Правда, там мост совсем рядом, на нём усиленная охрана. Но это задача Федорахина и его орлов – прикрыть вас, приняв огонь на себя. Он даст вам уйти и, нейтрализовав охрану, уйдёт сам. Выполнишь, Роман?
– Выполню! – коротко ответил Федорахин.
– Идёте все на лыжах, погода ещё, слава Богу, позволяет! Надеемся, приказ ясен! Идите, собирайтесь, возьмите сухие пайки и вперёд!
И комиссар похлопал обоих по плечам. Сборы были недолгими. Роман не стал брать с собой весь взвод, насчитывавший к этому времени шестьдесят бойцов, а взял лишь десять партизан, которые, на его взгляд, были самыми лучшими лыжниками. Выпросили ручной пулемёт, и, после того как бойцы команды Мокина нагрузились взрывчаткой, отряд выдвинулся в обход города с юга, к подножью горы Ялунихи.
Прибыли, когда уже забрезжил рассвет. Роман занял позицию в семидесяти метрах к верху от подножья горы – здесь хорошо просматривался освещённый мост. Видны были и охранявшие его, и даже отчётливо виднелись двери будки обходчика – там, очевидно, находилась смена. Бойцы также пристроились в вымоинах, наполовину заполненных снегом.
Роман поудобней пристроил пулемёт. Всмотрелся вдаль, к повороту, где должны были копаться с закладкой изготовленной мины бойцы Мокина, но ничего не увидел. Про себя подумал: «Ладно, каждый выполняет свою задачу. Мы свою выполним». Ещё полностью не рассвело, когда со стороны Алапаевска загудел паровоз.
– Идёт! Только не с той стороны почему-то – не с Сибирской магистрали, не из Екатеринбурга, а со стороны Тагила, с Перми, – проговорил Фёдор.
– Значит, рванут этот! А какая разница, кого отправлять под откос, оттуда он или отсюда! Командирам нужен шум, Федя, – бросил Федорахин.
Раздалось нарастающее в приближении пыхтение паровоза и стук вагонных колёс. Вот уже вагоны простучали по мосту… Партизаны увидели теплушки вперемешку с освещёнными пассажирскими вагонами. Состав быстро приближался к повороту. Вот завернул паровоз, вот начали втягиваться в горный проход вагоны. И тут яркий столб пламени и грохота осветил предутреннюю темноту и тишину. Скрежет и треск ломающихся и катящихся под откос вагонов явились продолжением взрывного грохота.
– Огонь! – скомандовал Роман.
И тут же вместе с треском пулемёта раздались нестройные залпы винтовок, нацеленные на мост. Заметалась охрана. С предгорья хорошо было видно, как в городе стали зажигаться огни. Вскоре охрана очистила мост, полностью перебралась и сгруппировалась на левом берегу и стала растягиваться в цепь. Затем, видимо по приказу, она стала наугад отвечать на выстрелы партизан.
– Всё, уходим!
Прошло минут пятнадцать. Мокин уже должен был быть чуть ли не у Максимовки. Партизаны, вскинув за спины винтовки и встав на лыжи, растворились в предутренних сумерках. Миновав верхушку горы, они устремились к лесу. Вскоре и весь отряд, собравшийся за Максимовкой, двинулся из Алапаевского района.
* * *
Как выяснится позже, партизанами был взорван санитарный поезд, перевозивший раненых белогвардейцев в тыл. Иванов и Таланкин, собрав всё, что осталось после ухода учебного батальона, прибыли к месту крушения. Увидев следы лыж, вызвали дополнительно солдат польского дивизиона, стоявшего в соседней Салде. Поляки, пройдя по лыжным следам до границы Алапаевского района, вернулись обратно. Польский офицер сообщил Иванову:
– Поручик, они покинули ваш район. Давайте телеграмму в Реж и Екатеринбург, пусть этих бандитов встречают там, а мы с вами выполнили возложенную на нас миссию – вытеснили их из района, а за остальные территории мы не отвечаем!
И все вернулись к своим местам дислокации. На месте крушения остались лишь ремонтная бригада железнодорожников, да санитары, которые грузили тяжелораненых на подводы и перевозили в Алапаевскую земскую больницу. Легкораненые сами понуро брели в сторону города.
Тем временем отряд Черепанова, сметая и разоружая в Деево, Арамашево и других селах местные дружины самоохраны, вступил в Режевский район. Затем, развернувшись к югу, совершил налёт на станцию Богданович, расположенную уже на Сибирской железной дороге. Взорвав значительный участок пути, разграбив стоявшие на станции вагоны с боеприпасами и обмундированием, черепановцы подожгли вокзал и повернули обратно на Реж. Затем они отклонились в сторону Екатеринбурга и заняли посёлок Монетный. И, снова мобилизовав там ещё с десятка два лошадей, устремились по тропам между Невьянском и Верх-Нейвинском в леса горного Урала. Там решено было некоторое время переждать ответную реакцию Колчаковских властей, а заодно и пересидеть распутицу, чтобы с новыми силами, отдохнувшими и пополнившими запасы провианта, вернуться обратно к родному Алапаевску.
Погоня из Богдановича и выступивший охранный батальон из Екатеринбурга, дойдя до Монетного и потеряв преследуемых партизан, вернулись обратно ни с чем…
Глава 13
Партизанский рейд по берегам Нейвы
… Законы природы неподвластны законам войны. Даже в самый жестокий военный год наступает май. Хотя, как писал Максимилиан Волошин как раз о трагическом времени Гражданской войны, «…но в ту весну Христос не воскресал».
В мае 1919 года окончательно просохла земля, стал одеваться в зелёные одежды лиственный лес, а его опушки, поляны и луга начали покрываться цветными коврами. Лесная чаща наполнилась весёлым весенним шумом, призывным брачным праздником птиц…
Партизанский отряд, к тому времени насчитывавший уже до трёхсот бойцов, вновь появился в окрестностях Алапаевска и встал лагерем на старом месте в районе села Ельничного. Роман теперь был назначен командиром партизанского эскадрона, полностью укомплектованного конским составом. Десятого мая его вызвали к командиру в импровизированный штабной шалаш, где уже находились начальник штаба Ангенов, комиссар Коробкин и Евгений Рудаков, который теперь был начальником особого отдела. Все склонились над разложенной на чурбаке картой Алапаевского округа и района.
– Наступление колчаковцев выдохлось. На днях начинается контрнаступление Красной армии по всему восточному фронту, – начал Черепанов. – Так вот, нам необходимо поддержать его здесь. Товарищи из Сибири тоже нам помогут. Для этого мы отправляем группу на север, в Верхотурском направлении, на берега реки Тагил, чтобы наделать там шума. И твой эскадрон бросаем по деревням на берегах Нейвы, в небольшой рейд, дабы показать белогвардейским властям, что мы живы и открываем второй фронт здесь, в их тылу. Вот
