Граница - Станислава Радецкая
- Я готова остаться в одной рубашке, но это платье следует застирать, как можно быстрей! Оно мне так нравится… Перешивать его – кощунство.
- Я могу вам помочь, баронесса, - Йохан хотел избежать привычного игривого тона и говорить серьезно, но рядом с Роксаной это было почти невозможно.
Она уставилась на него, гневно сжав губы, и Йохан почти физически почувствовал ее ненависть.
- Вы умеете шить? Как мило, - баронесса ответила ему в лад. – Я смотрю, вы не оставили своих привычек входить без спроса. Карета, чужая комната… Вы – наглец! А если бы я отошла уединиться с бурдалу?
- Я бы подержал его для вас.
Роксана сощурилась.
- И получили бы душ из его содержимого. Вы совсем обезумели и преследуете меня!
- Врачи говорят, урина полезна для здоровья и внутрь, и в притираниях, - Йохан спохватился: разговор стремительно уходил в иные края. Баронесса неожиданно всхлипнула и закашлялась, прикрывая рот кружевами на рукаве. – Впрочем, я пришел к вам не для того. Мне нужно поговорить о вашем слуге.
- Он все-таки выпорол вас, как собирался на дороге? – поинтересовалась баронесса, после того, как уняла кашель. – Можете не жаловаться. Вы этого вполне заслужили своим назойливым поведением.
- Вы ошибаетесь. Вы давно его знаете?
- Он служит моей семье много лет, - Роксана надменно подняла бровь. – Честнейший человек. Преданный, точно сторожевой пес.
- Тогда вы будете удивлены, когда за вашим слугой придут гренцеры, чтобы отвести его в застенок.
- Что? – неожиданно тихо спросила баронесса и оставила злосчастное платье в покое. – Вы сошли с ума… Притворяетесь бароном, преследуете меня, теперь клевещете на моего слугу! Вы невыносимы в своей амурной страсти, и вам не на что надеяться. Поэтому оставьте свои попытки меня запугать или соблазнить.
- Вы всегда все сводите к страсти, - с досадой заметил Йохан. – Вашего слугу видели, когда он пытался ограбить чужой дом.
- И кто же его видел? Почему эти честные люди не пошли к капитану?
- Наверное, потому что дорожат вашей честью. И беспокоятся, что с вами что-то случится. Эти люди полагают, что вы можете быть пленницей у негодяя.
- Тогда они просто болваны, - фыркнула баронесса, но Йохану показалось, что она забеспокоилась. – Мне ничего не грозит и со мной ничего не случится. Зарубите себе на носу, что ваши блеклые попытки склонить меня к связи с вами смешны, и придумайте что-нибудь поувлекательней. А теперь убирайтесь отсюда, пока я не позвала слуг!
Она резко встала, забыв о том, что уже распустила шнуровку платья, и покраснела от негодования, когда пришлось ловить рассыпающийся лентами лиф, под которым белел корсет.
- Это вы… Вы негодяй! – выпалила Роксана в лицо Йохану. Она отвернулась от него, надменно вскинув голову, и почти бегом подошла к выходу. Йохан обогнал ее и услужливо распахнул перед баронессой дверь. Роксана еще раз обожгла его гневным взглядом и поспешно вышла в коридор.
Баронесса забыла свой веер в кресле, и Йохан взял изящную вещицу в руки. С легким шуршанием тот раскрылся, и на тонкой китайской бумаге показался закатный пейзаж с развалинами. На белой костяной ручке был вырезан гербовой вензель: пес, положивший лапу на щит с готической буквой «К». От веера пахло розовым маслом и духами, и почему-то Йохану стало тревожно за Роксану Катоне. С ее красотой она могла давным-давно выгодно выйти замуж, воспитывать детей и вести жизнь достойную, а не тратить время во влашской глуши. Несмотря на все ее уверения и отговорки, он не сомневался: Роксана прекрасно знала, чем занимается ее слуга, и подыгрывала ему изо всех сил, то ли из страха, то ли из алчности. Баронесса была права в одном. Она манила его, как женщина, и Йохан хорошо понимал, что не сможет причинить ей вреда, словно Роксана накинула на него невидимую уздечку. Это могло привести к неприятностям, особенно, если Герхард Грау решит навестить его после сегодняшнего разговора. Вряд ли баронесса промолчит, и коль так, придется быть готовым, чтобы встретить Цепного Пса во всеоружии.
В коридоре он столкнулся с Иеронимом Шварцем, поддерживающим под руку расстроенную Софию фон Виссен. Юноша лукаво взглянул на него, будто был свидетелем разыгравшейся в комнате трагикомедии. За ними следовала служанка, хмурая, как гренадер с похмелья.
- Баронесса Катоне уехала, - сообщила печально София. – А я так надеялась, что она останется на ужин. Месье Годбе хотел проводить ее, чтобы сделать наконец обещанные наброски, но она чуть не расплакалась, и он, бедняжка, страшно растерян. Жанно покусал любимого дядюшкиного слугу, и дядюшка теперь рвет и мечет. А вы останетесь на вечер, барон?
- Боюсь, что нет, - Йохан покачал головой. – Я хочу возместить господину фон Бокку его расходы, чтобы он хоть чуть-чуть утешился. Пожалуй, сегодня я предпочту более тихое времяпровождение.
- Вы поразительно щедры, барон, - заметил Шварц. – Всякий раз я удивляюсь, откуда вы берете деньги на ваши расходы? Неужели вы так много привезли с собой? Мне кажется, и весточки из дома вам до сих пор не приходило, не говоря уже о деньгах.
В его словах слышался явный намек. Пронырливый малый до сих пор молчал об их первой встрече, видно, опасаясь, что его подозрительные связи выйдут наружу, но уколоть своим знанием не брезговал.
- Я мало трачу на себя,
