Личный тать Его Величества - Николай Александрович Стародымов
Потому Георгий поклонился Шаховскому весьма сдержанно.
Тот в ответ едва кивнул. Он знал, что Георгий приходится родным братом Анфиногену, состоявшему при убитом царе Дмитрии, и исчезнувшему после переворота. И теперь не мог понять, в качестве кого Юшка состоит при «царевиче Петре». По всему представлялось, его спрятавшийся негде Анфиноген брата при «царевиче» оставил… Зачем?.. В качестве соглядатая польского короля?.. Или того выше – папского нунция Рангони?..
В одном у Шаховского сомнения не оставалось: с Георгием ухо требовалось держать востро.
С этой мыслью Шаховской и отправился к себе.
С улицы доносился медвежий рёв, отчаянный визг раздираемого зверем человека, восторженный рёв толпы…
Донос и арест
… А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб.
Исх. (21, 22–25)
Болдырин сидел за столом, думал о чём-то, невидяще глядя перед собой на упавшие на столешницу кулаки.
Простой казак, он за минувшие полгода постепенно осознал, насколько тяжкую ношу на себя взвалил. Состоять есаулом при атамане… Тьфу ты… Состоять «канцлером» при «царевиче Петре» оказалось делом куда более трудным, чем мнилось раньше. Дома, на Тереке, даже в воинском походе – тоже хлопотно, а всё ж таки проще. А здесь – сколько забот и хлопот, да ещё всё время приходится учитывать то, как на происходящее отреагируют союзники и недруги…
Фёдор не отдавал себя отчёт, не решался сам себе признаться, что у него элементарно не хватает грамотности, знаний, кругозора, эрудиции. От природы хваткий и умный мужчина, он обладал потенциалом управленца просто громадным… Однако любой потенциал нуждается в развитии – а этого-то как раз у доморощенного «канцлера» и не хватало.
Человек нередко отдаёт себе отчёт, что у него недостаёт чего-то конкретного, материального, прикладного… Факт, что у него не хватает эрудиции и широты мышления человек признаёт нечасто. И не столько в силу своего самомнения – скорее в силу той же нехватки эрудиции: чтобы осознать недостаток широты мышления, нужно обладать неким минимумом его.
Как и абсолютное большинство казаков, Болдырин был человеком действия. А в новом качестве ему всё чаще приходилось обдумывать происходящее, пытаться провидеть последствия поступков – своих, и в особенности «царевича», который всё больше становился неуправляемым. Человек, привыкший мыслить конкретными категориями, он всё чаще сталкивался с необходимостью размышлять о категориях отвлечённых – о той же политике, например.
Осознавать себя государственным деятелем оказалось очень приятно, это льстило самолюбию. Однако и нагружало – у Фёдора совершенно не оставалось времени на то, чтобы просто расслабиться, побыть самим собой в кругу друзей. Вал забот буквально захлёстывал.
Как вот теперь! Как отреагировать на разговор, который состоялся с Гришкой Шаховским?
Для него, Федьки Болдырина, простого казака из далёкой прикавказской станицы, двух мнений сложиться не могло: чем больше благородных кровей прольётся, тем на земле чище станет! Но для него же, главы правительства при человеке, который в ближайшее время станет вторым человеком в России, приведённая максима уже не выглядела настолько уж бесспорной.
Как соблюсти пропорцию в казнях и милости?.. Сколько и по какому принципу проредить знатные фамилии, чтобы остались только верные и покорные?..
Уже сколько лет широким потоком по всей Руси льётся кровь – кровь людей всех сословий. Однако остальные – то ладно, то частности, бабы ещё нарожают, не впервой народу возрождаться. Не народ определяет государство!
А вот то, что льётся кровь знатных родов – то благо! Именно сильные мира сего определяют, каким быть государству! Вырубить их, князей да бояр, установить казацкую власть под скипетром казачьего царя!..
Но только ведь и Шаховского можно понять! Если знать осознает, что казачий палач рубит не избранных, а всех подряд, отшатнётся от казачьего войска… И что тогда?.. Лихостью можно поживиться, но с государством ею не управишься.
Понимал ли всё это в должной степени Фёдор Болдырин, «канцлер» будущей казачьей России?.. Нет, конечно. Однако он чуял нарастание объёма задач, которые перед ними поднимаются ежечасно, и, стараясь их решать по мере поступления, страшился заглянуть в завтрашний день. Потому осознавал необходимость присутствия при себе таких людей, как Шаховской.
Он понимал, что репрессии нужно приостановить. Как бы этому ни противилась его натура, до сей поры жившая другими представлениями о целесообразности и необходимости.
Самый сильный и деятельный человек иногда останавливается, опускается на лавку, и сидит, если и не в растерянности, то во всяком случае, перед непростым выбором дальнейших действий.
Фёдор Болдырин не являл собой исключения.
…Вошедший в горницу Георгий некоторое время наблюдал за ним, остановившись у порога.
Он не мог понять этого человека. Вернее, в каждый конкретный момент он его понимал прекрасно. Однако эти разрозненные понимания никак не складывались в цельную картину, в законченное представление об этом человеке, выделявшегося среди других представителей своего сословия необычными качествами.
Фёдор Болдырин показал себя самым разумным и взвешенным человеком из всего окружения «царевича Петра». Даже тот факт, что он, будучи автором идеи появления на Тереке самозванца, сам не претендовал на эту роль, говорит в его пользу: среди громадного количества громадства, он оказался едва ли не единственным осознавшим, что реально событиями правит отнюдь не тот, у кого корона на голове, а некто, кто остаётся в тени.
Но с другой стороны, известно же: кто в чин вошёл лисой, в чину станет волком! Не мог не понимать Болдырин, что его ставленник со временем постарается избавиться от его опеки!..
Или всё же не понимал?.. Пока «канцлер» со своей миссией направляющего управлялся… А когда перестанет управляться?
Не дано, ох не дано человеку провидеть грядущее! В этом – беда его; в этом его счастье!
…Со стороны глядя, казалось, что «канцлер» во всём поддерживает начинания, выдвигаемые «царевичем». И только немногие знали, что реально он является их инициатором.
При посторонних с «царевичем» Болдырин держался подобострастно, подчёркнуто подчинённо… С рядовыми казаками, пришедшими с ним с Гребня и Волги – запросто, как с ровней. С другими ратниками своего войска – запросто, но всё ж немного свысока: правая рука вождя, как-никак… С донской старшиной, с литовской шляхтой, с русской знатью, со стрелецким начальным людом – со всеми он определил свой стиль поведения, и следовал ему.
С Юшкой Кривоустовым Фёдор Болдырин держался подчёркнуто на равных, почти дружески. Однако это «почти»
