Рушатся берега - Нгуен Динь Тхи
На мосту позади тележек с бревнами скопилась целая вереница машин, которые оглушительно сигналили, требуя освободить дорогу. С шумом хлопнула дверца лимузина, и из машины вылез мрачный француз. Он что-то кричал по-французски, яростно жестикулируя. Полицейский-вьетнамец угодливо поднял дубинку и закричал на возчиков: «Да скорее же, сукины дети!»
Очередная тележка покатилась вниз. Ее везла женщина, видимо кормящая мать, ее нагрудная повязка намокла от молока. Она напряженно всматривалась в дорогу, которая мелькала у нее под ногами. Эту дорогу она знала хорошо, и все же каждый раз, проезжая по ней, она ждала какого-нибудь подвоха. Ведь стоило ей оступиться, упасть — и огромное бревно раздавит ее.
Поправив на плече постромки и перехватив покрепче ручки тележки, она уперлась ногами и осторожно начала спуск. Ей казалось, что какая-то страшная сила то стремится подбросить ее вверх, то придавливает к земле. Ее мотало и раскачивало из стороны в сторону между двумя ручками, в которые она вцепилась, до боли стиснув зубы, стараясь удержаться на ногах. Позади помощники, откинувшись назад, держали тележку за веревки, стараясь замедлить ее бег. Но, несмотря на их усилия, тележка катилась вниз все быстрее и быстрее. Бежала все быстрее и женщина. У нее уже подкашивались ноги! Скорее бы кончился этот ужасный спуск. Женщина бежала, уже ничего не сознавая, ничего не видя вокруг. И вдруг в груди у нее словно что-то оборвалось, ноги перестали чувствовать землю, глаза застлала черная пелена. Кто мог сказать, почему это произошло? Может быть, в этот день ей не хватило чашки риса, может, слишком сильно пекло солнце и у нее закружилась голова, а может быть, малыш вместе с молоком высосал из матери силы.
Ее бросило ничком на землю между оглоблями, поволокло за повозкой. Оглобли тележки заскользили по земле, подпрыгивая на неровностях дороги. Сзади двое рабочих делали отчаянные усилия, стараясь за веревки удержать взбесившуюся тележку, но та безжалостно тащила их вниз. И стоило в этот момент одному из них выпустить веревку, повозка опрокинулась бы и женщину раздавило бы насмерть. Несколько человек, стоявшие поблизости, бросились за тележкой, пытаясь ухватиться за нее, чтобы остановить ее бег, но им это не удалось, тележка с грохотом прокатилась до самого низа. Женщина осталась лежать на дороге, разметав руки. Все это произошло в один миг. Люди бросились к несчастной. Ей приподняли голову. Глаза женщины были закрыты, волосы рассыпались по плечам, ссадины на лице кровоточили. Какая-то женщина припала ухом к ее груди. «Дышит, дышит!» У пострадавшей дрогнули веки, и, морщась от боли, она попыталась приподняться. «Слава богу, ожила. Посмотри, все ли у нее цело?» — сказал кто-то. У женщины осторожно ощупали руки, ноги, грудь. Откатили в сторону тележку.
— Тетушка Хай, как вы себя чувствуете?
— Кажется, отделалась ушибами да сильно перепугалась. Никак не придет в себя.
— А ну, разойдись! Чего столпились! Оттащите ее с дороги! — К месту происшествия подбежал полицейский и стал расталкивать толпу.
Хой стоял в толпе и все видел.
— Вы что, не понимаете, что случилось? — сказал он полицейскому. — Надо подождать, пока она придет в сознание.
Наконец женщина пришла в себя. Она поднялась и, поддерживаемая с двух сторон, отошла на обочину.
Когда последняя тележка с бревнами спустилась вниз, тронулись машины. Обгоняя всех, вперед вырвалась легковая машина, в которой сидел француз.
Хой шел по обочине, уставившись в землю. Страшная картина все еще стояла перед глазами. Ему хотелось кричать...
X
Казалось, история с листовками уже забылась, но брожение среди ханойских учеников продолжалось.
Как-то в кинотеатре на набережной демонстрировался американский фильм. Билеты на дневной сеанс стоили дешевле, и поэтому днем здесь бывали главным образом учащиеся. Незадолго до начала сеанса возле храма Киеу между вьетнамскими и французскими школьниками произошла драка. Дело было так. Несколько учеников из французского лицея Саро, привыкшие чувствовать себя в Ханое хозяевами, стали приставать к двум вьетнамским школьницам. Девушки со слезами на глазах пытались вырваться, но это было не так-то просто. Прохожие видели, что французы перешли границы всяких приличий, но не решались вмешаться. Тогда один из вьетнамских школьников бросился к одному из обидчиков, схватил его за ворот, и не успел тот опомниться, как на него обрушился град пощечин. Лицеисты бросились на выручку. Началась потасовка. Французы пустили в ход кастеты. Вьетнамского паренька оттеснили к фонарному столбу и стали избивать.
Кто-то крикнул:
— Ребята, французы нашего Кима бьют!
Из кинотеатра выбежала целая ватага вьетнамских школьников, но появилась полиция и драку пресекли. Французы поняли, что им лучше ретироваться. Кима отвели в ближайший дом, перевязали раны, и, когда прозвенел звонок, все отправились в зал.
Но вдруг во время сеанса в конце зала послышались возня, ругань и крики: «Бей французов!» Все повскакали с мест. Включили свет, но драка стала еще яростней. Служащие пытались вмешаться, но ученики
