На острие меча - Вадим Николаевич Поситко
– Рим! Рим! Рим!
– Приготовиться!
Крик Кассия долетел до Лукана, подобно стреле боспорцев. Он напрягся, как струна, всматриваясь в происходящее под стеной. Единственным его желанием сейчас было находиться там, у ворот, рядом с неустрашимым центурионом и его отчаянными легионерами. И хотя вынужденное бездействие было оправдано (он командовал двумя турмами кавалерии, готовыми по первому приказу поддержать атаку центурий), все существо Лукана рвалось вперед, к тем, с кем он уже пролил свою первую кровь.
Тем временем на башнях и стенах прекратилось вдруг всякое движение, как будто защитники все разом покинули их. Последняя стрела, словно желая напоследок насытиться, впилась в щит легионера, задрожала и беспомощно застыла, так и не добравшись до человеческой плоти.
Неспешно, под прикрытием тарана «черепаха» вошла в пролом. А из лагеря уже выступала новая центурия.
Лукан тронул поводья, и Аякс, все это время фыркавший от нетерпения, радостно мотнув головой, порысил к распахнутым воротам частокола. За ними двинулись кавалеристы. Два отряда, один за другим, выстроившись в колонну по двое. Никто не проронил ни слова, так как не знал, что ждет их впереди, за стенами. Понимая это, трибун не отдал команду перейти в галоп, как при стремительной атаке. Что-то переменилось в ходе штурма, что-то необъяснимое с позиции логики, а потому настораживающее. Но главное – с той стороны стены не слышен был шум битвы…
* * *
Разрозненные отряды боспорцев, где организованно, а где в беспорядке, отступали на равнину. Это было первое, что увидел Лукан, когда его конное подразделение вырвалось за стены на простор. На правом фланге замерла в боевом порядке вторая центурия. Та, что вышла сразу за ней, выстраивалась на левом, рядом с покинутыми кострами. Лукан выхватил взглядом гребень шлема Кассия и направил коня к нему.
– Не нравится мне все это, – предупреждая его вопрос, заметил центурион, когда он подъехал. – Как-то уж легко и быстро мы взяли эту треклятую стену. А боспорцы будто заранее приготовились отходить.
– Думаешь, это ловушка? – высказал предположение Лукан.
Кассий пожал могучими плечами, кивком указал на равнину:
– В том поселении, например, можно спрятать засаду. Прекрасное место для этой затеи. Я бы сам так поступил.
– Что бы еще ты сделал?
– Атаковал кавалерией, не дав времени выйти всем частям и построиться…
– И лишая нас поддержки артиллерией.
– В самую точку, трибун.
– Пожалуй, и Митридат думает так же. – Лукан указал на клубы пыли, широкой полосой накатывавшиеся из степи. Пока еще они были далеко даже от поселка, отстоявшего от первой шеренги легионеров не более чем на три стадия. – Сейчас мы проверим это, – бросил он центуриону, разворачивая Аякса.
– Можешь не успеть, трибун! – попробовал остановить его Кассий, но Лукан, а за ним и весь его отряд уже мчались к боспорскому селению.
Оно показалось покинутым, когда они на полном скаку ворвались в него. Полуземлянки и каменные домики, крытые черно-бурыми тростниковыми крышами, не выказывали признаков жизни. Пустыми были и загоны для домашнего скота. Кое-где на изгородях висели лоскуты тканей, вероятно, оторвавшиеся от пожитков или одежды убегавших хозяев. Даже собаки не встретили римлян своим лаем.
К Лукану подъехали декурионы – командиры турм.
– Похоже, здесь обитала стража стен и ее обслуга, – сказал один из них.
– Какие будут приказы, трибун? – спросил второй.
– Прочешите весь поселок. Нам нужен хотя бы один человек. И выставьте людей наблюдать за степью.
Кавалеристы рассыпались по селению, проверяя все – и дома, и глиняные мазанки. И довольно скоро к Лукану подвели старика. Он сильно хромал на левую ногу, был одет в какие-то лохмотья и настолько худ, что казался живым скелетом. Связывать его по этим причинам не стали, а один из воинов, пожалев, дал ему напиться из фляги.
– Вам всем лучше покинуть это место, – сказал старик по-гречески, с улыбкой благодарности возвращая флягу.
– Почему? – заинтересовался Лукан.
– Вас здесь ждут.
– А зачем остался ты?
– Про меня просто забыли, – с горечью произнес старик и закашлялся.
Видимо, ему и так оставалось недолго жить. Лукан приказал отвести его в ближайшую хижину, найти что-нибудь из одежды и еды и оставить в покое. Затем обратился к собравшимся вокруг него всадникам:
– Мы останемся тут, пока…
Договорить он не успел. В землю, в локте от ноги Аякса, вонзилась стрела. Еще одна вышибла из седла ближайшего с ним кавалериста. Напуганные кони начали вставать на дыбы, сталкиваться друг с другом; еще немного – и отряд захлестнул бы хаос. Однако опыт и железная дисциплина взяли верх, не позволив военному подразделению превратиться в неуправляемую массу из человеческих и лошадиных тел.
– Трибун! – Декурион второй турмы вытягивал руку в сторону окраины поселка.
К ним во весь опор мчались оставленные там дозорные.
Небольшой пятачок, на котором собрался отряд, по всей видимости, служил местным жителям чем-то вроде поселковой площади. Вылетев на нее на взмыленных лошадях, дозорные осадили их так круто, что едва не передавили друг друга. Один из них, старший по возрасту, с трудом сдерживая волнение в голосе, доложил:
– Они, как черви, выползают прямо из-под земли! Их сотни!
– Говори толком! – прикрикнул на него декурион.
– Это как: «из-под земли»? Поясни, – попробовал успокоить воина Лукан.
Тот сосредоточил на нем горящий взгляд, выпалив:
– Такого я еще не видел! Они нарыли в степи сотни подземных укрытий и теперь выходят из них.
Сообразив, что происходит, Лукан с тревогой оглянулся на выстраивавшиеся под стеной когорты. Потом, привстав в седле, резко повернулся в сторону равнины. Там, в ее просторах, зарождался вихрь. И это уже была не просто гонимая ветром степная пыль. Это был настоящий ураган, стремительный, мощный, не оставляющий ничего живого на своем пути; из чрева его уже вырывались черные тени и многоголосый рев, и сотрясающий землю топот тысяч и тысяч ног.
– Мы здесь в ловушке! – выкрикнул командир второй.
В поселок втягивались вооруженные люди, в римлян полетели новые стрелы.
– Вижу! – Лукан развернул Аякса и вскинул руку. – Назад! К нашим когортам!
Его приказа как будто ждали не только люди, но и встревоженные кони. Турмы пронеслись по поселку, как порыв ветра, оставив за собой клубы пыли. И лишь когда он остался позади, Гай облегченно выдохнул: навстречу им, чеканя шаг,
