Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр
Марию бесконечно тронул тот факт, что Шапюи вручил ей подарок: молитвенник в кожаном переплете. Подарок этот наверняка станет памятным, и теперь она жалела о том, что не подумала об ответном подарке, но времени на поиски чего-либо подходящего уже не осталось. Впрочем, она догадывалась, что ее восторженная благодарность и неприкрытое удовольствие – лучшая награда для Шапюи, и, судя по его довольному виду, оказалась права.
Глава 13
1537 год
Готовясь ко сну после веселого Нового года и продолжая думать о Шапюи, Мария посмотрела на себя в зеркало. Интересно, когда все-таки отец подберет ей подходящего мужа? И удастся ли ей выйти замуж в этом году? В феврале ей исполнится двадцать один год, и, как говорили люди, она находилась в расцвете своей красоты. Но что, если это всего-навсего банальная лесть? И есть ли в ней то, что нравится мужчинам? Розовые щеки и бледный цвет лица, возможно, и привлекательны, но она казалась слишком худой. Пронизывающий взгляд больших бледных глаз придавал ей высокомерный вид, хотя и непреднамеренно. Просто у нее было слабое зрение, и во время чтения ей приходилось подносить книгу совсем близко к глазам. Трагедии, омрачившие жизнь Марии, наложили отпечаток на ее лицо. За те годы, что ей приходилось подавлять эмоции, у нее вошло в привычку плотно сжимать губы. Хотя какое это имело значение? Она была наследницей английского престола и, в сущности, принцессой королевской крови, хотя и лишенная титула. Брак с ней мог скрепить выгодный политический альянс. Что станет ее главным достоинством для соискателей.
Однако Шапюи видел в ней нечто большее, о чем она прекрасно знала. Ах, если бы она могла выйти замуж за человека вроде него!
После Двенадцатой ночи Мария возобновила жизнь сельской дворянки, курсировавшей между Хансдоном и Бьюли. Иногда она приглашала погостить Елизавету, а время от времени – леди Солсбери, так как более не нуждалась в постоянной воспитательнице. Внешний мир, казалось, был очень далеко, так же как и Благодатное паломничество, подавленное весной с особой жестокостью. Мария сочувствовала повстанцам, простым, честным людям, которые, подобно ей самой, просто хотели вернуть старые порядки, но ничего не могла для них сделать. В Рождество Джейн призналась, что попыталась походатайствовать за них, но король осыпал ее грубой бранью, чего никогда раньше себе не позволял, и в результате она, страшась королевского гнева, больше не затрагивала неприятной темы.
Марию вполне устраивала тихая домашняя жизнь. Она ходила по домам бедняков или раздавала им милостыню у ворот своей резиденции. А еще она обожала слушать рассказы придворных дам об их детях, ибо ее любовь к детям была безграничной и она страстно мечтала о собственных. Друзья часто приглашали Марию стать крестной матерью для своих отпрысков, и она с удовольствием принимала подобные приглашения. Между тем у нее имелось множество способов отвлечься: соколиная охота, вышивание, музыка и игра в шары. Но больше всего она любила играть в карты, хотя, будучи не слишком хорошим игроком, частенько проигрывала своим дамам внушительные суммы.
Она очень сблизилась со Сьюзен Кларенсье, бывшей ее фрейлиной еще в замке Ладлоу, но уволенной вместе с остальными слугами, когда Марии пришлось прислуживать Елизавете. И вот недавно Мария пригласила ее в качестве одной из своих придворных дам, поскольку Сьюзен вышла замуж за королевского герольдмейстера Кларенсье, но вскоре овдовела – слишком быстро, чтобы сильно скорбеть по усопшему мужу, так как они поженились, практически не зная друг друга. И хотя он оставил жене приличное состояние, Сьюзен была благодарна Марии за приглашение ко двору. Никто другой так хорошо не заботился о роскошных нарядах и драгоценностях Марии, которые та обожала носить.
Сьюзен искренне разделила радость Марии, которая весной получила письмо от короля с сообщением, что королева вновь носит под сердцем ребенка и находится в добром здравии. Мария была довольна и искренне надеялась, что мачеха родит сына. Любой ребенок Джейн, взращенный под ее добрым влиянием, наверняка будет гуманным монархом.
Стояло золотое лето. Недели пролетали незаметно. Мария представляла, с каким нетерпением король ждет рождения ребенка. И представляла реакцию отца, когда ему сообщат о рождении сына. Дай Бог, чтобы все получилось!
Узнав, что у Джейн появилось странное пристрастие к перепелкам, Мария послала ей несколько, и королева приняла этот дар с благодарностью.
– Она, похоже, нервничает, – сказала Мария своей наперснице, когда они укладывали в корзины хлеб для бедняков.
– И неудивительно, – улыбнулась Сьюзен, на ее круглых щеках появились ямочки. – Ведь от этой беременности многое зависит.
– Да. Мой отец отчаянно хочет сына и наследника.
– В этом вопросе недопустимо давление! – скривилась Сьюзен. – Женщин перед родами и так мучают разные страхи.
Мария накрыла корзинку чистой тряпицей:
– Полагаю, я должна к ней поехать. Очень скоро она на какое-то время удалится в свои покои.
– Она чрезвычайно обрадуется вашему обществу! – воскликнула Сьюзен.
– Что ж, тогда я буду готовиться к поездке в Хэмптон-корт, – решила Мария.
* * *
Джейн была счастлива встретиться с Марией.
– Для меня нет ничего отраднее, чем видеть вас здесь. – Поднявшись с диванчика под окном, Джейн поцеловала гостью.
– Ваша милость очень хорошо выглядит, – заметила Мария, опустив глаза на выступавший под расшнурованным платьем огромный живот королевы.
– Я в порядке. По крайней мере, так говорят доктора. Но… – Лицо королевы омрачилось. – Я ужасно боюсь, что заболею чумой или что-нибудь пойдет не так. С начала осени было зарегистрировано много случаев.
– Но ни одного поблизости, – успокоила королеву Мария. – Все будет хорошо. Я здесь, чтобы вас отвлечь. Как незамужняя дама, я не смогу присутствовать при родах вашей милости, но могу одной из первых приветствовать своего новорожденного брата.
Что было правдой. Мария будет рада этому ребенку, хотя он наверняка потеснит ее в очереди на престол. Марии было довольно и того, что король объявил ее своей наследницей. Она любила свою жизнь. И ей гораздо больше хотелось выйти замуж и родить детей, чем получить корону и скипетр. Это было не совсем то, чего желала для дочери покойная королева, однако Мария была готова довольствоваться тем, что дал ей Господь.
* * *
Реджинальд Поул стал кардиналом. Мария развлекала Джейн игрой на
