Тысяча кораблей - Натали Хейнс
Хотя Парис тайком наблюдал за Афродитой, не в силах отвести от нее взгляд, он не замечал, как богиня перемещается. Внезапно она оказывалась то у него за спиной, то перед ним, то сбоку. Каждый раз красавица мимоходом касалась его руки, и троянский царевич чувствовал, как у него подгибаются ноги. Ничего в жизни он не желал так страстно, как упасть перед Афродитой на колени и поклоняться ей. Ее волосы, подобные солнцу на песке, обвивались вокруг него, и юноша ощущал на губах соленый привкус.
— Ты же понимаешь, что яблоко мое, — промолвила Афродита. — Отдай его мне, и взамен я подарю тебе самую красивую женщину в мире.
— Тебя? — спросил он срывающимся голосом.
— Нет, не меня, — улыбнулась богиня. — Я погублю тебя, Парис. Ты смертен.
Парис подумал про себя, так ли ужасна подобная гибель.
— Я подарю тебе ту, что похожа на меня, как никто. Ее зовут Елена Спартанская.
Перед юношей вдруг возник образ женщины немыслимой красоты — сияющие светлые волосы, белоснежная кожа, лебединая шея — и тут же исчез. Афродита плавно скользнула прочь, точно легкая пена на морских волнах.
Парис опустил взор на тяжелое золотое яблоко, зажатое между указательным и большим пальцами. Потом снова поднял глаза на трех богинь, стоявших перед ним, и понял, что у яблока есть только одна законная владелица.
* * *Когда богини вернулись на Олимп, Афина поклялась, что никогда больше не заговорит ни с Герой, ни с Афродитой. Особенно с Афродитой, которая излучала самодовольство, покачивая яблоко в своей зловредной маленькой ручке.
— Ты не сказала ему, что у Елены уже есть муж, — проворчала Гера. Она предпочитала мстить не спеша, так что отказ от общения с обидчицей принес бы мало пользы.
— Невелика важность, — ответила Афродита. — Какое это имеет значение? У Париса тоже есть жена.
Глава 18
Пенелопа
Дражайший супруг!
Меня уже предупреждали, что ты невезучий. Мама утверждала, что беда заключена в самом твоем имени и тебе не миновать несчастий. Я шикала на нее и возражала, что ты слишком умен, чтобы впутываться в неприятности. Ты перехитришь свою судьбу, говорила я. А если не выйдет, сбежишь от нее. Наверное, я должна была предвидеть, что беда найдет тебя в море, где хитроумие и быстрота не дают особых преимуществ.
Прошел год с тех пор, как пала Троя, а ты до сих пор не вернулся домой. Целый год! Неужто Троя теперь намного дальше, чем была десять лет назад, когда ты отплыл туда? Где ты пропадаешь, Одиссей? Истории, которые я слышу, не обнадеживают. Если я расскажу, какие глупости повествуют о тебе странствующие певцы, ты будешь смеяться. По крайней мере, надеюсь, что будешь.
Говорят, ты со спутниками отплыл из Трои и после нескольких пиратских нападений вы очутились на острове одноглазых великанов, так называемых циклопов, пасущих овец. Можешь представить себе подобную нелепость? Говорят, вы оказались заперты в пещере, где обитал злобный циклоп; он вознамерился вас убить и съесть. Думаю, в любом случае первым он собирался прикончить тебя.
Как повествуют сказители, спутники твои, попавшие в плен вместе с тобой, очень быстро впали в отчаяние. Но ты, как обычно, придумал средство спасения. Интересно, переиначивают ли сказители историю, когда поют в чужих домах? Само собой, в чертогах Итаки ты всегда самый быстрый, самый умный, самый хитрый. Говорят, ты дал циклопу полный бурдюк вина и уговорил его выпить. «Если это моя последняя трапеза, — сказал ты, — позволь мне все же угостить тебя». Ты подал бурдюк с неразбавленным вином великану, который обычно пьет овечье молоко. Неудивительно, что он быстро охмелел. «Как тебя зовут, чужеземец? — невнятно пробормотал циклоп. — Я хочу знать, кого буду есть».
«Меня зовут Никто», — ответил ты, не желая, чтобы циклоп потом похвалялся славой губителя Одиссея. Он был пьян и, вероятно, глуп, поэтому счел имя настоящим.
Но идея опоить великана могла прийти в голову кому угодно. Блистательная жестокость твоего плана заключалась в последующих действиях. Именно эту часть истории обожают бродячие сказители, Одиссей: они исполняют ее снова и снова. Ибо когда по жилам циклопа, точно кровь, потекло вино, твои люди решили убить его, пока он спит. В отличие от тебя до них не дошло, что они окажутся заперты в пещере с мертвым исполином. Нужно было, чтобы циклоп проснулся целым и невредимым и откатил от входа в пещеру валун, который использовал вместо двери. Вы не сумели бы сделать этого ни вместе, ни тем более поодиночке. Спутники тебе не поверили, и ты им доказал свою правоту. Три воина всей мощью навалились на валун, но он не сдвинулся с места ни на палец. Никто не сумел бы выбраться наружу. Только тогда мужчины осознали всю тяжесть положения.
Я написала — «целым и невредимым»? Конечно, ты не хотел, чтобы великан остался невредим. Однако нужно было нанести ему правильное увечье.
Ты заметил, что у циклопа есть большой посох, с которым он бродит по скалистым выпасам. Чтобы ночью, пока он спит, овцы не разбежались, а внутрь не проникли волки и другие хищники, циклоп, возвращаясь в конце дня домой, закрывал вход в пещеру валуном. Но даже великану для этого требовались обе руки. Поэтому он загонял овец внутрь, ставил посох рядом со входом и, освободив таким образом руки, брался за валун.
Ты взял посох, сунул его в тлеющие угли костра и стал поворачивать. Остальные тем временем стенали и жаловались на жестокую судьбу: уцелеть в десятилетней войне, чтобы по дороге домой погибнуть в утробе великана! Но ты, не уделяя им внимания, вращал посох, который был ростом с тебя, и он постепенно обугливался на конце. Однако спутники твои по-прежнему не понимали, что у тебя на уме, и тебе пришлось дважды приказать им отойти и спрятаться среди овечьего стада. Еще до того, как сказитель впервые запел об этом, я сообразила, что ты задумал. Твоя беспощадность была и остается одним из главных качеств, которые я полюбила
