Константин Сибирский - Черная тень над моим солнечным завтра

— Прибыла в ваше распоряжение.

Инженеры с интересом рассматривают боевую девушку.

«Она похожа на солдата всемирной революции», — незаметно пишет Мак Рэд, протягивая записку Де-Форресту. Тот, прочтя, улыбается.

— Это ваши переводчицы. Пожалуйста, познакомьтесь, — представляет комиссар.

— Паша Молотова! — развязно рекомендуется низкая и коренастая комсомолка.

— Ирина, — смущенно представляется вторая, высокая и стройная шатенка, опуская глаза под пристальным взглядом Чернова.

— Очень приятно познакомиться с русскими представительницами прекрасного пола, — вежливо раскланивается Мак Рэд. — Женщины в вашей стране меня восхищают более всего!

— Еще бы!… — соглашается комиссар.

— О, эти русские женщины! Я читал о них!

— Говоря о наших женщинах, вы должны различать два понятия: русские и советские женщины.

— Я, право, еще слишком мало знаком с вашей страной — заколебался Де-Форрест. Но, как бы поняв мысль Чернова, поднял глаза на обоих девушек; долгим, пристальным взглядом осмотрел Ирину и скользнул быстро по Молотовой. Он, действительно, смутно понял различие между двумя понятиями, о которых говорил Чернов, и, хоть и не разобравшись еще в тонкостях, скорее инстинктивно, чем рассудочно, быстро произносит:

— Я думаю, что имею в виду русских женщин… Это национальный тип…

Чернов и Молотова обмениваются быстрым, многозначительным взглядом. Комиссар, взглянув на свои ручные часы, переделанные из больших карманных и напоминающие будильник, заторопился.

— Однако, у меня скоро совещание! Вот что, девушки! Иностранные специалисты уже порядком устали от деловых бесед. Им не повредит немножко развлечься. Вы им покажете нашу прекрасную Москву. Повезите в Третьяковскую галлерею, музей изящных искусств, а на вечер я заказал места в Большом театре.

— Вы очень предупредительны! Благодарим вас. Мы хотим побыстрее познакомиться с советской действительностью, о которой слышали столько чудесного за океаном, — говорит Мак Рэд.

— До свиданья, господа! Развлекайтесь, — встает Чернов, давая понять, что аудиенция окончена.

— До свиданья, товарищ Чернов! — пожимают руку инженеры, выходя вместе с переводчицами.

Чернов глядит им вслед и на его лице мелькает саркастическая улыбка.

3. Человек с львиным лицом

Просторный кабинет главы Коминтерна напоминает библиотеку. В стеклянных шкафах видны толстые фолианты произведений всех четырех столпов марксизма.

Человек с волевым и грубым лицом, напоминающим львиный лик, погружен в чтение письма.

— Чорт возьми! — Это интересно! — восклицает он. — Идея! — читая дальше он снова бросает реплику, — этим товарищам необходимо сделать карьеру!!!

Дымится забытая на столе сигара. Кольца дыма медленно поднимаются вверх и затейливой вязью расплываются на фоне узкого старинного окна. За ним видна массивная кирпичная стена с характерными средневековыми зубцами и башнями.

— Этот Чернов сообразительный малый. Парень на месте! Каждый ответственный коммунист является одним из винтиков сложной, комбинированной машины, подготовляющей всемирную революцию… И штаб ее находится здесь! — беседует в одиночестве таинственный лик. — Я хочу господствовать над миром, и тогда!…

Он смотрит тяжелым остановившимся взором, будто трибун перед тысячами невидимых слушателей.

— Вы почувствуете месть человека, травимого буржуазным обществом!! Час расплаты близится! Я ничего не забыл!! О, нет!!!

Полуночный одержимый оратор трясет своей гривой. В его проницательных глазах зажигаются и блекнут какие-то удивительные и недобрые фосфорические огоньки. Быстро и безшумно, как огромная дикая кошка, он ходит по диагонали кабинета, устланном мягким персидским ковром, беседуя сам с собой.

— У нас есть прекрасные агенты — генералы коммунизма — индусы и финны, болгары и сербы, немцы, поляки и даже пламенная испанка — «Неистовая Пассионария» — Долорес Ибаррури!!

Человек с львиным лицом подходит к пьедесталу и перелистывает огромный альбом деятелей Коминтерна. Перед его взором мелькают фотографии Тореза, Андре Марти, Матиаса Ракоши, Дюкло, Анны Паукер, Куусинена, Долорес Ибаррури, Сен Катаямы, Тельмана и Эрколи.

Тяжелый застывший взгляд останавливается на пустых незаполненных листах альбома.

— Нам не хватает достойных, беззаветно преданных американцев и англичан. Это упорно антикоммунистические народы. Проклятый капитализм глубоко запал в их душу, сердце и психику. Поэтому на них необходимо обратить особое внимание… Я должен создать новые кадры. Отыскать, взрастить и воспитать своих генералов. На это потребуются годы. Но я терпелив, и не отступлю ни перед чем. Годы?… — Ха, ха, ха… Здесь, за этими старинными стенами я в большей безопасности, чем тогда, когда меня судили за поджог Рейхстага… Когда-то мне сказал один мой друг. — Ты способен поджечь не только Рейхстаг, но и весь мир! — Ха, ха, ха! И может быть это правда!?…

Он снова возвращается к письму, присланному из-за океана и просматривает его вторично.

— Характеристика Цека американской компартии блестяща. Его отец написал книгу. И он тоже пишет. Это хорошо… Теперь он приехал изучать коммунизм на практике. — Однако, это выглядит несколько иначе, чем в теории… Идея! Я его засажу за учебу в Коммунистический университет Народов Запада… И если нужно будет, я буду заниматься с ним сам…

Он прислушивается к медленному бою часов, доносящемуся с высокой остроконечной башни. Бой часов сменяется музыкой гимна, призывающего к революции… И лик, прижмурив глаза, в экстазе слушает приятную ему музыку. Рассматривая фотографию он произносит:

— И я его приклею сюда! Вот сюда…

И в воображении человека с львиным лицом небольшая карточка Мак Рэда вырастает до размера фотографий в альбоме.

— И так, товарищ, Мак Рэд! До скорого свиданья. Я хочу с вами разговаривать лично. Однако… это произойдет не так скоро… Я имею выдержку и терпение…

Он становится лицом к окну и глядит на темные силуэты зубчатой, кирпичной стены.

Куранты на одной из башен, медленно и торжественно бьют двенадцать и снова играют гимн революции.

Ночь. В ореоле огней чернеет зубчатый силуэт Кремля.

Со стороны Лубянской плошали не спеша идет седоватый человек в форме майора НКВД. Пересекая Красную площадь, его взор на мгновенье останавливается на черном памятнике умершего вождя революции.

— Черный камень коммунизма! — задумчиво шепчет чекист.

В высоких стрельчатых воротах башни его останавливает солдат с автоматом.

— Пропуск?

Дежурный командир кремлевской охраны, пристально вглядывается в лицо и сверяет с фотографией пропуска…

Что своих не узнали? — недовольно ворчит чекист.

— Порядок товарищ Петерс…

Человек с львиным лицом сидит склонившись над бумагами. На его столе звонит один из трех телефонов.

— Пропустите! — коротко отвечает он, взяв трубку.

Седой чекист появляется в кабинете.

— Садитесь! Меня интересует американец? Этот Мак Рэд…

— Эти дна иностранца, Мак Рэд и Де-Форрест — консультанты «Металлургостроя».

— Меня меньше всего интересуют их технические функции. Я хочу знать о их политической благонадежности. Что вам известно о них?

— Пока немного. Приставив, как обычно, нашего агента, я поручил наблюдать, не занимаются ли они шпионажем.

— Шпионаж!? — морщится человек с львиным лицом. — Мне нужно более серьезное наблюдение. Пошлите наилучшего агента. Найдите в вашем Наркомате женщину. Но такую женщину, чтобы она проникла в их душу. Душу! Понимаете, товарищ Петерс! Я хочу знать, можно ли им доверить серьезное дело!?

— У нас есть немало способных агентов… Первые донесения сообщают, что Мак Рэд любит разговаривать о коммунизме. даже с женщинами.

— Это хорошо! Эти американцы нам нужны. В особенности Мак Рэд. Второй теленок…

— Я понимаю вас! — учтиво отвечает чекист.

— Товарищ Петерс! Это особо важное задание. На этом деле вы сделаете карьеру, или…

— Надеюсь это задание с честью выполнить.

Выполняйте! О ходе докладывайте лично мне.

Петерс по-военному отдав честь, удаляется из таинственного кабинета.

Куранты на башне четко отбивают два часа пополуночи.

4. Балет «Лебединое озеро»

Сигнал светофора останавливает поток автомобилей и телег Из окна комфортабельного «ЗИС-101», Мак Рэд видит часть московской улицы и бесконечную очередь худых и нищенски одетых людей. Между ними видны рабочие, крестьяне в лаптях и с котомками за спиной.

— Что делают эти люди? — удивленно спрашивает Мак Рэд, поворачиваясь к переводчице. Глаза Ирины растерянно косятся на Молотову.

— Это… видите ли мистер Мак Рэд… Эти сознательные советские граждане стоят в очереди перед сберегательной кассой. Они охвачены энтузиазмом и хотят побыстрее пожертвовать свои сбережения на построение социализма… — разъясняет Молотова.