Елизавета I - Маргарет Джордж
– А я – вас.
Повисло молчание. Дипломатическое молчание, ибо и та и другая прекрасно помнили, когда и при каких обстоятельствах встречались в последний раз.
Все шло еще хуже, чем я себе представляла. Ну почему я позволила Кэтрин уговорить меня на это? Я решила броситься в омут с головой, и будь что будет.
– Зато я помню, – произнесла я. – Это было, когда вы подстерегли меня в коридоре Уайтхолла и попытались преподнести подарок.
Как я и рассчитывала, она клюнула на эту наживку:
– Подстерегла вас? Вы скрывались, оскорбили меня, и это после вашего приглашения с вами встретиться.
Ее глаза под полями шляпы напоминали две узкие щелки.
– Приглашения меня вынудил отправить ваш строптивый сын, который никогда не умел вовремя закрыть рот и угомониться. Слышали когда-нибудь старую поговорку «Можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить»? Мне хотелось преподать вашему сыну этот урок. К сожалению, он оказался не слишком-то способным учеником.
– Я приехала сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления в адрес моего сына.
Она поднялась.
– Сядьте, Летиция, – велела я.
Хорошо быть королевой и раздавать приказания. Она опустилась на скамью.
– У меня нет желания никого оскорблять. Он был человеком упрямым, и мы обе это знаем. Но он был преданным сыном своей матери, который пекся о ее чувствах, и я нахожу это похвальным. Многие дети не чтут пятую заповедь. Он был не таков, и мы обе это ценим.
– Но если не считать той встречи в коридоре, я не помню, когда в последний раз вас видела, – произнесла Кэтрин, вечная миротворица.
– В последний раз я появлялась при дворе в тысяча пятьсот семьдесят восьмом году, – сказала Летиция. – За десять лет до армады.
– Тогда нам следует обратиться к нашим детским годам, – сказала я, – ведь именно за этим мы сюда и приехали. Летиция, мать когда-нибудь говорила вам об этом замке?
Та впервые за все время улыбнулась. Возможно, произнеся вслух очевидное, она испытала облегчение?
– Да. В ее воспоминаниях это было идиллическое время. Природа. Бабочки. Поля. Лошади. Соколиная охота. Когда ее отец Уильям Кэри умер, ей было всего четыре. Она вспоминала, как он качал ее на качели. Вы единственная, кто был знаком с Марией Болейн, – говорила Летиция, обращаясь ко мне. – Вы единственная уже родились, когда она была еще жива.
Она задавала мне вопрос? Пыталась напомнить о моем возрасте?
– Да, я ее застала. После каз… после того, как потеряла мать, я кочевала из одного дома в другой. Иногда меня привозили ко двору повидаться с отцом и его очередной женой. Большую часть времени я жила в глуши, там, где ненароком не могла оскорбить ничей взор. Я любила тетушку Марию Болейн. Она относилась ко мне с теплотой и ободрением, и мне хотелось называть ее мамой. Она смотрела на меня, а не сквозь меня. В те времена никто, кроме нее, не обращал на меня внимания.
– Что ж, зато теперь внимания у вас хоть отбавляй, – заметила Летиция.
Эта дерзкая ремарка рассмешила меня; я ничуть не рассердилась. Меня порадовало, что она почувствовала себя достаточно непринужденно, чтобы произнести эти слова вслух. Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки.
– Думаю, первые двадцать пять лет невзгод прекрасно подготовили меня к обрушившейся впоследствии лести, – сказала я. – Следовало бы сделать это непременным условием для всех правителей: опыт гонений, отверженности и оскорблений. Это учит тебя трезво оценивать подхалимаж, который неизбежно сопутствует положению, понимать его истинную цену.
– А она была… красивая? – спросила Летиция.
Разумеется, она не могла не задать этот вопрос.
– Для меня – да. Но я необъективна, потому что она была добра ко мне. Я помню, что у нее были золотые волосы, у взрослых редко такие бывают. И безупречная кожа – бледная, но однотонная, без веснушек и пятен.
Я изо всех сил напрягла память.
– У нее был низкий доверительный голос. – Я помолчала. – Мне жаль, что вы ее не застали. Но вы обе унаследовали ее черты. Кэтрин, ваш голос очень похож на ее, и вы такая же добрая. Летиция, она действовала на мужчин, как на котов валерьяна, и вы тоже.
– Куда мне с ней тягаться! – рассмеялась она. – В ее послужном списке два короля и двое мужей.
– И какие два короля! – воскликнула обыкновенно сдержанная Кэтрин. – Молодой Франциск, король Франции, и король Англии!
– Да, и к тому же один за другим, – признала Летиция. – Это изрядно подмочило ей репутацию. Вы же знаете этих французов. Едва им удается заполучить вас в постель, как они бросают вас и начинают потешаться.
– Вы по собственному опыту знаете? – поддразнила я ее.
Я – и поддразниваю Летицию! Это было чудо – чудо, сотворенное Кэтрин.
– Нет. Я всегда старалась держаться от французов подальше. Меня вполне удовлетворяли англичане.
– А вы удовлетворяли их. Неплохая сделка. – Я рассмеялась. – Как бы то ни было, вы побывали замужем трижды. Вам ли жаловаться, что она вас обскакала?
– А разве это соревнование? – поинтересовалась она.
– Да, как и всегда, – кивнула я. – Мы стараемся обойти наших предков.
– И вы тоже?
А она дерзкая.
– Даже задаваться таким вопросом с моей стороны дочерняя непочтительность, – сказала я. – Но сформулируем это так: если бы мой отец, который никогда даже не думал, что я взойду на престол, а если и взойду, то смогу удержать его, взглянул бы на нас сейчас, думаю, он был бы весьма… удивлен. И доволен.
– Он был бы поражен, – твердым голосом заявила Кэтрин.
– Этого мы никогда не узнаем, – заметила я.
Смерть – непреодолимый барьер. Мы можем строить догадки, но никогда не узнаем наверняка.
– Она что-нибудь вам оставила? – спросила Летиция у Кэтрин.
– Нет, – отозвалась та. – К тому времени, когда она умерла, ей почти нечего было оставить внукам. Она была женой бедняка. Да, она унаследовала от Болейнов земли и особняки в Эссексе, но ребенку это не передашь.
– Моей матери она оставила несколько личных вещей, – сказала Летиция. – Платья, письма, ожерелье – как вам хорошо известно!
– Летиция, я приношу вам свои извинения за тот случай, – произнесла я. – Это был не самый достойный поступок с моей стороны, и я прошу меня простить.
– Это и к лучшему, – сказала она. – Я рада, что оно осталось у меня.
– А что, если бы я потребовала его у вас теперь?
Она взглянула прямо мне в глаза:
– Я бы сказала: «После драки кулаками не машут». Вы же любите старые деревенские поговорки.
– И теперь вы
