На острие меча - Вадим Николаевич Поситко
Приятель упавшего сидел с ошеломленным выражением лица, из разбитого носа тонкой струйкой на бороду стекала кровь. Зато два других сбросили с колен своих подружек и вскочили так резко, что стоявший на столе кувшин опрокинулся и выплеснул на столешницу остатки алой жидкости.
Геты сжали кулаки. Марциал демонстративно опустил ладонь на рукоять кинжала.
– Остановитесь! Довольно уже! – взмолился владелец «Кентавра».
Убедившись, что его не слышат, он попятился, прижимая к груди кувшин и что-то бормоча себе под нос. Ближайшие к двери посетители начали подтягиваться к выходу. Ойкнула и умолкла пышногрудая служанка за прилавком.
– Задавлю! – взревел один из гетов и пошел на Мания.
Второй заходил с другого бока молча.
Лукан перекинул ногу через лавку и бросился к товарищу. Сзади раздался грохот – Флакк не очень удачно выбирался из-за стола. Дальнейшее пронеслось перед Луканом как один растянувшийся во времени миг.
Первый гет подхватит со стола чашу и запустил ее в Марциала. Тот увернулся, и чаша пролетела мимо, угодив в голову какому-то несчастному. Гет зарычал и прыгнул вперед. Его тяжелый кулак пронесся в опасной близости от челюсти римлянина, но на этом все и закончилось.
Марциал действовал левой рукой.
Лезвие его кинжала мелькнуло в воздухе и вспороло открывшемуся врагу правый бок. Из разреза в рубахе хлынула кровь. Гет вскрикнул, схватился за рану. Его колени подкосились, и он рухнул на них, как срубленное дерево. Добивать его Марциал не стал – с другой стороны налетал новый противник. И замешкайся он хотя бы на долю мгновения, его бы сшибли с ног.
Маний развернулся, присел. Он даже не смотрел в сторону атакующего, он словно держал его боковым зрением. Клинок кинжала описал широкую живописную дугу, и гет будто напоролся на невидимую стену, застыл в шаге от цели. Его глаза опустились вниз, округляясь от непонимания происходящего: внизу рубахи расползалось бурое пятно, на пол упали первые капли. Он пошатнулся, уперся рукой о край стола и тяжело опустился на лавку.
– Ну, ты… – зашипел его товарищ, вышедший наконец-то из ступора.
В его пальцах блеснул тонкий короткий нож.
– А вот этого не надо!
Лукан перехватил его руку, уже занесенную для броска. Синие глаза гета глянули на него с такой дикой ненавистью, что ему сделалось не по себе. Однако приставленный к горлу кинжал был веским аргументом. Мужчина опустил руку и отшвырнул нож к противоположному краю стола. Из его груди вырвалось что-то похожее на приглушенный рык.
– Все в порядке? – Рядом возник Флакк; за неимением другого оружия он прихватил с собой глиняную миску.
Затеявший ссору стал приходить в себя и попытался подняться с пола. Марк, недолго думая, огрел его миской по голове. Та разлетелась на мелкие кусочки, а гет вернулся в горизонтальное положение.
– Да, весело посидели! – заметил, подходя к ним, Марциал.
– Не то слово! – Флакк определенно был доволен собой.
Подскочил хозяин таверны. По выражению его лица трудно было сказать, благодарен он им за усмирение буянов или же огорчен таким кардинальным разрешением конфликта.
– Пошли за лекарем, – посоветовал ему Марциал и кивнул в сторону раненых мужчин. – Порезы несмертельны, но заштопать их нужно. Могут потерять много крови.
– Конечно, господин. Все сделаю, господин, – закивал тот. – Вы бились, как лев! Благодарю, что вступились.
– Пустяки. Наглецов надо ставить на место.
– Вот и я о том же. Иногда эти лесные жители бывают такими… грубыми.
Таверна оживала, возвращаясь в свое естественное состояние: за столами продолжили пить и закусывать, переговариваться и прикладываться чашей к чаше. Правда, уже никто не смеялся и не позволял себе громко говорить. А к месту потасовки то и дело обращались настороженные взгляды.
Тот, в кого попала предназначавшаяся Манию чаша, находился в заботливых руках оскорбленной гетами девушки. Им оказался заглянувший на огонек таверны земледелец. Девушка обрабатывала его лоб мокрой тряпочкой и осторожно дула на рану.
– Пожалуй, нам лучше смотаться, – предложил Флакк, с завистью поглядывая на эту парочку. – Наместник, если узнает, будет в ярости.
– Не узнает, – ответил Марциал и легонько пнул мирно храпевшего гета; за все время драки тот даже не пошевелился. – Местным доносить нет смысла, а эти парни – залетные.
Лукан обнял товарищей за плечи.
– Нам все равно уже пора. – Он осмотрелся. – А здесь ничего, достойно.
– Всегда буду вам рад, – поспешил заверить их хозяин.
Когда они шли к выходу, за столами умолкали и с уважением смотрели им вслед. Хотя, возможно, это было и не уважение, а, скорее, настороженное любопытство в отношении тех, кто пришел сюда, чтобы сломать старый, привычный мир и на его месте воздвигнуть то, что называлось Империей.
Глава 8
Пантикапей, это же время
– Показывай, где твой ценный пленник. Пока я вижу только жалких псов.
Боспорец всматривался в группу стоявших на причале людей – оборванных, хмурых, злых – и брезгливо морщился. Высокий и холеный, с крепкими толстыми руками, пальцы которых были унизаны золотыми кольцами, он явно пользовался здесь уважением и имел определенную власть.
Командир отряда охранения шагнул вперед и выдернул из неплотной массы пленных Кезона.
– Вот этот! Говорит, из Сирии. – Он грубо подтолкнул его к боспорцу.
Тот смотрел недолго, но придирчиво, оценивающим взглядом профессионала. Наконец спросил:
– Мне сообщили, ты можешь составлять карты. Это так?
– Да, господин, – ответил Кезон на довольно сносном греческом, что явно понравилось незнакомцу.
– Как твое имя?
– Меня зовут Гарпаг, господин.
Боспорец пожевал губами, как бы пробуя имя на вкус, качнул головой.
– Гарпаг – вполне достойное имя, – сказал он и обернулся к офицеру: – Я его забираю. Он принесет больше пользы, если будет заниматься своим делом, а не чистить свинарники. – И протянул стражнику небольшой, но увесистый мешочек. – Это за него и за твое усердие.
– Ты, как всегда, щедр, Лисандр. – Офицер убрал мешочек за пояс, кивнул. – Можешь всегда на меня рассчитывать.
Он даже не пытался скрыть своего удовлетворения от совершенной сделки, и Кезон про себя присвистнул: «Да они тут втихую проворачивают свои грязные дела!» Между тем, что бы он сейчас об этом ни думал, интуиция подсказывала, что его дела складываются не так уж и плохо. Во всяком случае, лучше, чем у выживших моряков «Олимпии». Что ожидало их, можно было представить, исходя из комментария боспорца.
– Удачного тебе дня, – пожелал командиру стражи Лисандр и взмахом руки подал знак стоявшему чуть поодаль телохранителю.
Высокий, могучего сложения раб подошел к Кезону
