На острие меча - Вадим Николаевич Поситко
Очень быстро рядом с Томами вырос палаточный лагерь. Пока еще небольшой, он неуклонно разрастался и прекращать «пухнуть», по всей видимости, не собирался. Обитатели его, если не отсыпались в лагере, то либо бродили по городу в поисках временного заработка, либо пили в тавернах. Исключение составляли пронырливые купцы, шнырявшие по улицам в поисках новых торговых связей. Сейчас в «Кентавре» коротали время десятка полтора из категории праздных гуляк, две пары торговцев, то ли обсуждавших свои дела, то ли обмывавших успешную сделку, и какой-то случайно забредший сюда земледелец, с ужасом взиравший на этот праздник жизни.
– Эх, хорошо! – сказал Марциал, поводя плечами и распрямляя спину. – Разминка перед боем, – пояснил он свои телодвижения и потер друг о друга ладони.
Лукан уже знал, что Маний воевал под началом Галла в Британии, куда отправился зеленым трибуном, а вернулся достаточно опытным офицером. Происходил он, как и Гай, из древнего рода всадников и уже твердо решил посвятить свою жизнь карьере военного – что было нормой для выходцев из их сословия. Одного с Луканом роста, крепко сбитый, с насмешливыми синими глазами, он в один миг из задушевного собеседника мог превратиться в циничного и жесткого человека. Правда, не без причины. Лукан такие резкие перевоплощения своего товарища объяснял пережитым на войне, в кровавую мясорубку которой судьба забросила того совсем еще мальчишкой. За те три дня, что они были знакомы, Маний в этом плане отличился дважды: когда отчитал зазевавшегося и не отдавшего вовремя честь караульного и когда этим утром они покупали Лукану тунику, продавец которой попытался вначале подсунуть им не совсем качественную. Казалось, Марциал испепелит того взглядом или вообще проткнет мечом прямо в лавке. Но все обошлось язвительным замечанием, что торговец «ослеп на оба глаза и не в состоянии отличить римского солдата от пьяного варвара». Как бы то ни было, день, на взгляд Лукана, прошел удачно, и посещение таверны было его вполне логическим завершением.
– Кажется, я вовремя? – бросил невысокий худощавый юноша, подсаживаясь к ним и наблюдая за круглым задом девицы, накрывавшей на стол. Румяная и сочная, как виноградина, она едва ли смущалась тем, что ее большие груди, чуть ли не вываливались из широкого выреза платья.
– Жаркое и лепешки подам позже, – произнесла она, на удивление тонким голосом, улыбнулась и плавно заскользила между столов и лавок к кухонной стойке.
– Вот это экземпляр! Точно матрас, набитый лебяжьим пухом! – сказал Флакк, провожая ее горящим взглядом и забрасывая в рот оливку.
Марк Гавий Флакк был еще одним офицером штаба наместника. Он прибыл в Томы месяцем ранее Лукан, но уже чувствовал себя в местной среде, как рыба в воде. Его черные вьющиеся волосы почти всегда пребывали в легком беспорядке, что придавало ему наивно-беззаботный, почти мальчишеский вид. Создавалось впечатление, что приподнятое настроение покидает Марка лишь во время сна и в присутствии сурового Дидия Галла.
– А что Варен? Не захотел к нам присоединиться? – как бы между делом поинтересовался Лукан.
– Сослался на занятость, – с беспечным видом объяснил Флакк. – У него, дескать, много работы с документами. Галл нагрузил.
– Его проблемы. – Марциал потянулся к кувшину с вином, попробовал его на вес. – Нам больше достанется.
– И то верно! – Глаза Флакка пробежались по таверне, он присвистнул: – Тут как-то многолюдно. В городе праздник?
– Прибыло судно с Родоса, – просветил его Лукан. – Всем любопытно, чем там все закончилось.
– И чем же?
– Миром. И Родос теперь в составе провинции Азия.
– Чего и следовало ожидать, – подытожил Марциал, наполняя из кувшина их чаши и поглядывая на Лукана.
– Роль виночерпия мне никогда особо не удавалась, – улыбнулся тот.
– По-моему, это правильно, – принялся рассуждать Флакк. – Во всяком случае, с административной точки зрения. Было бы нелепо присоединить его к Египту или какой-то другой провинции. К Азии он ближе всего.
– А еще Родос близок ей по духу и давним торговым связям, – добавил Лукан.
– Согласен. Это тоже немаловажно.
– Еще как! Можешь представить Сицилию в составе Испании?
– Мы будем сегодня пить? – Маний обвел приятелей наигранно серьезным взглядом, умышленно задерживая его на трех деревянных емкостях с изумительной, янтарного цвета жидкостью. – Дружище, мы ждем тост!
– Действительно, к Аиду политику! – кивнул Лукан и протянул к центру стола свою чашу. – За Аякса! Пусть боги даруют ему силу и быстроту!
– Мы пьем за эллинских героев? – Недоумевая, Флакк задержал руку на полпути.
– Деревня, мы пьем за жеребца, о котором сговорился сегодня наш друг, – сдерживая смех, пояснил Марциал и уточнил: – Аяксом зовут коня!
Флакк хлопнул себя по черному ежику макушки.
– Точно! Я совсем забыл, зачем вы отправились в город. – Он двинул руку дальше и чокнулся с товарищами. – Просто вылетело из головы… Что ж, за Аякса!
Девушка принесла большую миску парующего жаркого и миску поменьше, с лепешками. Выставила перед каждым по глиняной тарелке, зарделась.
– Господа офицеры желают заказать еще что-нибудь?
– Возможно, еще вина, но только позже, – подмигнул ей Марциал.
Она удалилась, плавно поводя широкими бедрами, и Флакк не удержался от очередного комментария:
– Определенно, жаркая штучка! Я бы ей… – Он прыснул в кулак и потянулся за сыром.
– Отменное вино! – заметил Марциал. – Лучшее из тех, что я пробовал здесь.
– Хиосское считается одним из лучших в мире. Будь добр, налей еще.
Лукан подставил свою чашу и, пока Маний наполнял ее, обратился к Марку:
– Ты вырос в портовом городе. Скажи, в Регии тоже все новости разлетаются вот так, с портовых таверн?
– Разумеется. – Флакк пожал плечами. – А как иначе? У моряков, едва их ноги коснутся земли, одно на уме – выпить и погулять. А у пьяного, как водится, язык без костей. Кстати, первыми новости узнают портовые шлюхи.
– Кто бы сомневался, – ухмыльнулся Марциал.
Лукан же задумался. А ведь действительно, в тавернах развязываются языки не только у матросов, но и у подвыпивших солдат. Лучшего места выведать секреты, пожалуй, не найти. Тут и назначать встречи удобно: на тебя никто не обратит внимания, поскольку все пьют, веселятся и щупают девиц… Он поймал себя на мысли, что непроизвольно начинает мыслить как Нарцисс. Точнее, как тот советовал: слушать, смотреть и помнить, что измена где-то совсем
