Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр
Хочу попросить прощения у Вашего Величества за то, что осмелилась писать Вам в такое время, но я умоляю Вас принять во внимание то бедственное положение, в котором оказалась наша страна. Если король не приедет, чтобы исправить положение вещей, не только я сама, но и люди гораздо мудрее меня предвидят неминуемую катастрофу. Сейчас мною движет не личное желание лицезреть короля, хотя я страстно хочу, чтобы он был рядом со мной, а забота о благе моего королевства. Заклинаю Вас, уговорите его вернуться домой!
Впрочем, как вскоре после этого поняла Мария, Карл едва ли вообще получил ее письмо, поскольку он уже покинул Нидерланды и вернулся в Испанию, где удалился в монастырь, чтобы провести отпущенные ему дни в молитвах. Мария чувствовала себя обездоленной. Как жестоко в столь тяжелое время быть лишенной дружбы, защиты и советов Филиппа!
Хотя, возможно, кто-то все-таки видел ее письмо, ибо в октябре она с радостью узнала, что Филипп отправил некоторых своих придворных обратно в Англию. Мария сразу воспрянула духом. Ведь это могло означать лишь одно: что и он сам скоро вернется к жене. Ее оптимизм резко пошел вверх, когда в Лондон начали прибывать первые испанские гранды. Единственное, чего ей хотелось, – это чувствовать себя лучше. Однако душевные страдания, которые она испытала, взяли свое, сказавшись на здоровье. И когда в конце ноября кардинал Поул устроил при дворе грандиозный пир примирения, Мария не смогла присутствовать.
Тем не менее она была счастлива и, пребывая в этом новом для себя приподнятом настроении, даже сумела найти в своем сердце частицу тепла для Елизаветы. Мария решила, что нет необходимости держать сестру под пристальным наблюдением, и сообщила своим агентам в Хатфилде, что их услуги более не требуются. При этом она разрешила собственным слугам Елизаветы вернуться к своей хозяйке.
Филипп написал жене, что снова рассматривает кандидатуру герцога Савойского в качестве мужа для Елизаветы.
Было бы желательно выдать ее замуж за правителя-католика. Родовые владения герцога были захвачены французами, а потому он может оказаться более податливым в вопросе женитьбы. И он никогда не позволит Елизавете выказывать дружеское расположение королю Генриху или попытаться реставрировать в Англии протестантизм.
Мария прочитала письмо со смешанным чувством. Это был идеальный альянс, но почему Филипп так недвусмысленно давал ей понять, что планирует сделать, когда она умрет?
Она вызвала сестру в Лондон, чтобы обсудить предложение Филиппа. Судя по той помпе, с которой прибыла Елизавета, проехавшая верхом через весь город в сопровождении внушительной компании джентльменов в бархатных плащах и золотых цепях, она тоже смотрела в будущее. Очень легко завоевать популярность, будучи наследником, и очень трудно ее сохранить, когда, став монархом, тебе приходится принимать трудные решения.
Мария решила не устраивать официальной встречи, однако приняла Елизавету, как могла, приветливо и ласково. Сестры устроились перед камином в личных покоях королевы, и Мария сразу отметила элегантный покрой черного бархатного платья Елизаветы, подчеркивавшего ее стройную фигуру и выгодно оттенявшего огненно-рыжие волосы. Ох, Мария дорого бы дала, чтобы вернуть себе очарование юности! Рядом с сестрой она чувствовала себя старой, приземистой и слишком разряженной в пурпурном платье и с обилием драгоценностей.
Сразу после обмена новостями, Мария затронула вопрос брака с герцогом Савойским.
– Нет! – залившись слезами, воскликнула Елизавета. – Я вовсе не хочу замуж. Я лучше умру!
Увидев сестру в таком отчаянии, Мария растрогалась, хотя и удивилась подобной горячности, но при всем при том осталась непреклонна в своем намерении выдать Елизавету за правителя Савойи.
– Не могли бы вы хотя бы постараться обдумать предложение герцога?
– Нет, мадам, я не стану этого делать, – заявила Елизавета. – Я не могу!
– Быть может, вам сейчас следует отправиться в Сомерсет-хаус, где я приготовила вам жилье, и немного успокоиться, – предложила Мария. – Мы поговорим об этом позже.
* * *
Когда в начале декабря сестры встретились снова, Елизавета оставалась непреклонной, категорически отказавшись выходить замуж за герцога Савойского. На сей раз терпение Марии лопнуло.
– Замужество принцесс – это не вопрос их личных предпочтений! – рассердилась она. – Вы моя наследница, а потому выйдете замуж на моих условиях. И никаких возражений! Я сыта по горло вашими истериками.
– Вы не можете меня заставить! – вспыхнула Елизавета.
– Я ваша королева! – закричала Мария. – Вы обязаны мне подчиняться. Или вы хотите, чтобы я лишила вас права на престол через парламент?
– Вы не посмеете! – огрызнулась Елизавета; ее глаза под нависшими веками злобно сверкнули.
Что ж, так или иначе она сбросила маску.
– Еще как посмею! – Кровь бросилась Марии в голову. – Из Маргарет Дуглас получится прекрасная королева.
– Только не эта мегера! – фыркнула Елизавета. – Парламент вам не позволит. Наш отец специально исключил ее линию из Акта о престолонаследии и из своего завещания.
– Парламент принял, парламент и отменил, – напомнила сестре Мария. – А если вы продолжите вести себя в том же духе, я отправлю вас в Тауэр, чтобы остудить ваш пыл. Не вынуждайте меня это делать! На самом деле вам, пожалуй, лучше вернуться домой в Хатфилд.
Елизавета расхохоталась прямо ей в лицо:
– Мы обе знаем, сестра, что король не разрешит вам ни того ни другого. Так же, как и парламент.
– Убирайтесь отсюда, пока я не оторвала вам голову, и черт с ним, с Филиппом! – взвизгнула Мария, и Елизавета поспешно удалилась.
Нет, она, Мария, лишит ее права на престол! Непременно лишит, согласен на то Филипп или нет! Мария решительно направилась в библиотеку, где принялась лихорадочно рыться в книгах в поисках прецедентов. Она написала мужу, рассказав ему, что планирует сделать, и сообщив, что хочет получить юридическую консультацию. И Филипп молниеносно прислал ответ. Ничего подобного ей не следует делать, но она должна настоять на том, чтобы Елизавета вышла за герцога Савойского. Не могло быть и речи о лишении Елизаветы права на престол. Наоборот, Мария должна официально признать сестру своей наследницей. Хотя именно эта перспектива и страшила Марию больше всего.
* * *
Она все еще раздумывала, как ей быть, когда к ней вошел кардинал Поул:
– Мадам, я принес вам плохие новости. Я узнал через свои контакты в Риме, что папа Павел отказывается рассматривать какие-либо дела, касающиеся Англии, поскольку считает вас не меньше короля, вашего мужа, виновной в преступлениях простив Святого престола. Папа заявил, что вас обоих следует отлучить от церкви.
Разгневанная и в то же время напуганная, Мария вскочила на ноги:
– Это недопустимо! Я всегда была истинной дочерью Христа. Я объявила настоящий крестовый
