Последняя война Российской империи - Сергей Эдуардович Цветков
Но идея конвоев на океанских путях долгое время отвергалась в морском министерстве Британии на основании ошибочных математических выкладок. Считалось, что Адмиралтейство просто не располагает достаточным количеством военных кораблей для того, чтобы конвоировать все 2 500 судов, еженедельно заходящих в английские порты. Однако более точный анализ показал, что эта задача является вполне посильной, поскольку в военном обеспечении еженедельно участвует только 120—140 трансокеанских торговых судов. Обеспечить их охраной не составляло особого труда.
Первый океанский конвой из 17 транспортов вышел из Гибралтара 10 мая и прибыл к Британским островам без потерь. Конвой, отправившийся 24 мая к английскому побережью из Хэмптон-Роудз (штат Вирджиния), потерял лишь одно отставшее судно. Эксперимент был признан успешным, и с июля конвои начали регулярное сообщение с Северной Америкой.
Переломить ход морской войны удалось, однако, не сразу. Система конвоев налаживалась с большим трудом. Поначалу конвои, следующие в английские порты, расформировывались в Ла-Манше и Ирландском море, и там, в прибрежных водах, торговые суда вновь становились легкой добычей германских подлодок. За все лето 1917 года не было сделано ни одной попытки организовать конвои для судов, следующих из Британии. Поэтому потери союзников в июле и августе были не намного меньше, чем в предыдущие месяцы – около 490 000 тонн.
Однако постепенно положение улучшалось. Несмотря на то, что конвои в течение всего года прикрывали лишь половину торговых рейсов, к ноябрю совокупный тоннаж потопленных кораблей снизился почти вдвое. Как писал контр-адмирал Уильям Джемсон, «то, что нам дала конвойная система, легко выражается числами. Одно из каждых десяти судов, идущих в одиночку, обычно топили. Для судов в составе конвоев это соотношение уменьшилось до одного-двух на сотню». Из пяти тысяч судов, преодолевавших Атлантику под охраной эсминцев, погибло всего лишь 63.
Одновременно союзники научились бороться со своими подводными противниками. Если в августе было уничтожено только три вражеские субмарины, то в сентябре их число увеличилось до тринадцати, а к концу года было потоплено уже сорок шесть германских подлодок.
Конвои спасли Британию от разгрома. Расчет верховного немецкого командования на подводную войну оказался ошибочным. Благодаря ей Германия лишь обзавелась новым врагом, которому в будущем суждено было поставить точку в Великой войне.
VII
В то время как Германия перешла в наступление на море, Франция и Англия вознамерились переломить ситуацию на суше.
Новые надежды союзников были связаны с именем генерала Робера Нивеля, который сменил Жоффра на посту главнокомандующего французской армии. Остроумный, светский человек, прекрасно изъяснявшийся по-английски и четко формулирующий свои мысли, он уверил политиков обеих стран, что у него «есть доктрина». После стратегического тупика 1916 года это звучало обнадеживающе. Британский премьер-министр Ллойд-Джордж поддался обаянию Нивеля до такой степени, что даже всерьез задумался над тем, чтобы подчинить ему британского командующего Дугласа Хейга, и лишь серьезное сопротивление военных помешало ему осуществить это намерение.
Робер Нивель был героем Вердена, командовавшим французскими войсками на заключительном этапе сражения. Именно благодаря ему французы в декабре вернули последние позиции, захватив при этом более 10 000 пленных. Успешные атаки, длившиеся всего несколько часов, стали результатом тщательно спланированного взаимодействия пехоты и артиллерии, а также новой тактики артиллерийской поддержки – так называемого «огневого вала». Суть ее была в том, что губительный шквал артиллерийского огня, парализующий защитников вражеских укреплений, накрывал передовую линию и затем катился вперед, опережая наступающую пехоту на 60-70 метров. Прикрытые этой подвижной завесой, пехотинцы могли с минимальными потерями приблизиться к вражеским окопам и забросать их гранатами.
Достигнутый под Верденом успех позволил Нивелю думать, что он изобрел формулу победы. Новое масштабное наступление на Эне весной 1917 года французский главнокомандующий планировал провести, опираясь на свою тактическую новинку. Нивель уверял, что ему удастся одним молниеносным ударом «уничтожить основную массу вражеских сил», «отбросить немцев за Рейн и открыть дорогу на Берлин» – ни более ни менее. Все должно было решиться за сутки, самое большее – за двое. Столь стремительный прорыв не оставлял германцам времени на то, чтобы перебросить подкрепления с востока. Англичанам отводилась вспомогательная роль – они наносили отвлекающий удар у Арраса.
Нивель не учел одного – линия Гинденбурга, которую предстояло штурмовать англо-французским войскам, совсем не походила на верденские позиции. Новые германские укрепления были устроены по принципу «обороны вглубь» или «эшелонированной обороны», мощь которой нарастала по мере удаления от передовых окопов, где, во избежание потерь от массированного артиллерийского огня, размещались незначительные силы – «гарнизон» окопов, чьей задачей было отразить начальную атаку или задержать ее развитие. Зато за передовой на 8—10 километров простиралась «промежуточная зона», покрытая проволочными поясами, траншеями, блиндажами, наблюдательными пунктами, коммуникационными линиями и насквозь простреливаемая пулеметным огнем. Эти оборонительные рубежи также удерживали не главные силы. Основные пехотные резервы и собственные орудийные батареи были выведены из зоны поражения вражеской артиллерии и размещены в 10—20 километрах от передовой. Но они были готовы появиться на поле боя в кратчайший срок, чтобы отбросить штурмовые отряды противника и «заштопать» прорыв.
Германская схема «эшелонированной обороны» заранее обрекала план Нивеля на неудачу, так как французская артиллерия не могла обеспечить непрерывное продвижение «огневого вала» на такую глубину. А перенос артиллерийских позиций вперед требовал значительного времени и подвергал батареи угрозе уничтожения ответным огнем противника.
Немцы учитывали и изменившуюся в связи с русской революцией военно-политическую обстановку. «Наше общее положение значительно улучшилось, – свидетельствует Людендорф. – Предстоящие на западе бои меня теперь не страшили».
Британцы ударили первыми. В наступлении у Арраса решено было задействовать 20 дивизий 3-й армии (генерал Эдмунд Алленби). На участке прорыва протяженностью 16 км было сосредоточено 2817 орудий – на 1800 стволов больше, чем располагали немцы. Сюда же подтянули 40 танков.
К счастью для англичан, командующий 6-й германской армией генерал Людвиг фон Фалькенхаузен еще не вполне понимал новые принципы обороны. Он сосредоточил на переднем крае слишком много соединений, а поскольку сильный западный ветер поливал немецкие позиции дождем с мокрым снегом, все германские солдаты были уведены в укрытия. Там они оказались в ловушке.
Когда 9 апреля, в пасхальный понедельник, после пятидневной артподготовки британские солдаты поднялись в атаку, германцы были захвачены врасплох. Большинство защитников передовой
