Граница - Станислава Радецкая
- Барон фон Фризендорф, - сказал он ровно, будто они встретились на прогулке, а не в пыточной. – В ваших интересах быть со мной откровенным.
Йохан покосился на него.
- Я это знаю, - неохотно ответил он. – Но если вы хотите правды, то сразу зовите палача.
Писарь зашуршал листами, словно большая мышь в углу. Щелкнула крышка казенной чернильницы, и он близоруко сощурился.
- Пока обойдемся без него. Как ваше имя?
- Йохан Фризендорф.
- Где вы родились?
- Карлскруна. Швеция.
- Ваше подданство?
- Швед. Подданный Его Величества Адольфа Фридриха.
- Адольф Фридрих умер два года назад.
- Значит, подданный следующего короля. Или королевы.
Капитан оценивающе взглянул на него.
- Получается, вы давно не были на родине. С какого года вы в Империи?
- Лет пять. Или шесть. Не помню точно.
- Как получилось, что шведский барон пришел сюда пешком и босым?
- Нужда заставила.
- А зачем барону жить под именем Иоганн Фукс среди лавочников?
Лисица замялся. Ни вопроса «зачем», ни вопроса «почему» Мароци ни разу не задавал ему на прошлом допросе. Лейтенанта волновали более конкретные «как», «когда» и «где».
- Инкогнито, - наконец неохотно отозвался он. Фон Рейне с сомнением хмыкнул.
- Среди лавочников? Зачем?
- Я искал одного человека, - после долгой паузы сказал Йохан. – Я не хотел, чтобы он знал, что я здесь.
- Почему?
- Чтоб не спугнуть.
- Кто этот человек?
- Воскресший из мертвых Пройссен.
- Что вас связывало?
- Общие дела.
- Тесные?
Лисица задумался, прежде чем ответить, но все-таки кивнул: «Да».
- Тогда вам, должно быть, известно, что он связан делами отнюдь не благочестивыми. Подлоги, вымогательство, обман…
- Удивительное дело, - нашел в себе силы сказать Йохан, - при этом я сижу в тюрьме, а он развлекается на свободе.
- Наше общество просвещенно, но не совершенно, - заметил фон Рейне. – Всем прекрасно известно, что часто в тюрьму попадают невинные, а виновники ходят на свободе. Это не значит, - с нажимом сказал он, - что я считаю вас невинным. Однако… - он оценивающе взглянул на Лисицу. – Я склонен верить вам больше. И в ваших интересах помочь мне и говорить правду.
Йохан пожал плечами. Капитану он тоже не доверял.
- Откуда вы взяли письма? – внезапно спросил тот.
- Какие письма? – Йохан вздрогнул.
- Которые мне передали.
- Ума не приложу, о чем вы говорите, - Лисица покосился на секретаря, навострившего уши. – Почем я знаю, какие письма вам передают?
Он видел взгляд капитана и прекрасно понимал, что тот знает – Йохан лжет. Фон Рейне не побрезговал взять его за плечо и отвел в сторону, к стене, покрытой бурыми пятнами и присохшими неаппетитными катышками.
- Вы вовлекли в свои дела невинную женщину, - тихо сказал капитан. – Она спасла вас вместо того, чтобы выдать мне. Но вы передали ей письма, и я хочу знать, чем это может ей грозить. Заметьте, я говорю с вами, как друг.
- Не обессудьте, господин капитан, - также тихо отозвался Йохан, - но легко быть другом, когда вы на свободе и свысока говорите с заключенным. Вашей женщине ничего не будет грозить, пока никто, кроме меня, вас и мистера Уивера не знает, где эти письма.
- Мистер Уивер уехал вчера на рассвете, - рассеянно заметил фон Рейне. Он отпустил Лисицу, задев за рану, и тот поморщился. Известие о том, что англичанин уехал, оглушило Йохана, и он почувствовал себя опустошенным. – Я успел заметить имя адресата на этих письмах. Полагаю, верным будет вернуть их ему.
Йохан опять поморщился.
- Если возможно, то не спешите с этим возвращением, - попросил он.
- Почему же?
- Если для меня есть шанс выйти из тюрьмы, я хотел бы сдержать слово и отдать их сам.
- Отдать ли?
Йохан кивнул.
- Я связан обещанием.
Фон Рейне отошел на шаг. Его белый мундир и золотой кушак почти сияли в полумраке.
- Мне не хотелось бы говорить очевидного, но ваше дело весьма плачевно, господин Фризендорф. У вас нет документов. Вы жили в городе под чужим именем. Вас задержали во время дуэли с другим самозванцем. Вы бежали из тюрьмы. Вы разводили ересь на улице под видом богомерзкой гадалки. Вы вломились в чужой дом и подожгли его. И это только то, что известно точно.
- Я
