Екатерина Великая. Владычица Тавриды - София Волгина
– За что ты его так любишь? Мне иногда мнится, что даже в наши лучшие дни ты так меня не любила.
На что Екатерина ответила просто: – Он, князюшка, не изменяет мне.
Сразу после оных слов, весь апломб у князя исчез, он опустил голову и более ничего не спрашивал.
Размышляя о своем любимце, Екатерина подумала, что надобно заказать хорошему художнику портрет ее красавца. Ей вдруг захотелось сию минуту увидеть его. Рука потянулась к колокольчику. В дверях появился статс-секретарь Храповицкий.
– Александр Васильевич, – сказала она, – извольте пригласить Александра Дмитриевича.
Отправив секретаря, она встала и подошла к большому зеркалу. Нет, конечно, внешним своим видом она не довольна: собственная полнота, даже после похудения, раздражала ее. Ужо и не ужинала, по совету Роджерсона, и упражняла тело свое под его руководством, но, похоже, все попусту. Поправив прическу, жемчуга и улыбнувшись себе (спасибо, с зубами все в порядке), вернулась на свое место. В коридоре послышались шаги флигель-адъютанта Ланского.
* * *
Через некоторое время, сестра Ланского – Елизавета, весьма похожая на брата, стала фрейлиной императрицы, а двух братьев-шалопаев, отправили в Лейпциг набираться ума в университете. Ланской, с ее помощью успешно учился французскому языку, много читал. Она с гордостью рассказала в письме своему другу по переписке, Мельхиору Гримму, об успехах своего нового любимца.
Часто Ланской, усаживаясь рядом с ней у ее ног, просил ее рассказать что-нибудь о себе.
– Ну, что сказать? – говорила она. – Я два года, с шестьдесят пятого до конца шестьдесят седьмого года, писала свой «Наказ». Оная работа я вам, Сашенька, скажу, нелегкой была. Я использовала передовые идеи прогрессивных философов, ученых, опыт управления передовых государств Европы. Для чего весь сей мой труд? – с улыбкой спросила она и тут же ответила:
– Для того, чтобы искоренить деспотизм, жестокость, беззаконие, улучшить благосостояние народа.
– И народ вам благодарен, Ваше Величество! – с искренней восторженностью подхватил ее тираду Ланской.
– Отнюдь! Далеко не все, по крайней мере.
Александр уже сменил свою восторженность на соболезнующий взгляд. Она усмехнулась и продолжила:
– Многие считают, что я, напротив, хотела замаскировать свое истинное, деспотичное лицо монархини. Как тебе нравится сие, мой мальчик?
– Думаю тяжело быть государыней, моя Катенька, – отвечал он, жалостливо обнимая ее.
Екатерина охотно прильнула к нему и продолжила:
– Ну, а потом война с турками. Много потерь. Разрыв с Орловым, потом князь Потемкин, большая изнуряющая к нему любовь. За ними еще никчемные фавориты и, наконец, ты – моя радость и мое отдохновение.
– Катя, ужели ты никогда не была счастлива? – спросил, пытливо, с сочувствием глядя ей в лицо, Ланской.
Екатерина помолчала.
– Не знаю. Были какие-то обрывки счастья. Была любовь, но счастья не было. Наверное, едино с тобой я поняла, что такое быть счастливой с мужчиной. Хотя… есть еще и другое счастье у меня. – Она лукаво взглянула на фаворита. – Догадываешься?
– Внуки?
– Да! Они тоже. Но есть еще одно счастье…
Екатерина загадочно улыбалась. Лицо Ланского, на сей раз, выказывало недоумение.
– Не знаю… То, что ты императрица?
Продолжая улыбаться, Екатерина гордо молвила:
– Не просто императрица, я – русская государыня, царица самого лучшего народа во всем свете!
Ланской заулыбался ей в ответ, заключив ее в объятья, молвил: – И безраздельная царица сердца моего!
Записки императрицы:
Князь Потемкин поручил командование Каспийской флотилией Войновичу Марку Ивановичу. Поначалу владетель Астробадской провинции Персии Ага-Мохаммед хан дал согласие на устройство нашей фактории, а затем вероломно захватил Войновича и его офицеров в плен, изобразив оное, как своевольничание подчиненных. Войновичу пришлось отдать приказ об уничтожении фактории. Теперь он возвратился в Астрахань. Думаю, все оное – результат беспечности Войновича.
* * *
Подошло время ехать на судьбоносную, как полагала Екатерина, встречу с Австрийским императором. Она ехала с небольшой свитой, понеже визит императора Иосифа Второго носил секретный характер. Он направился в Могилёв под именем графа Фалькенштейна. Готовя оную встречу со своим советником, Александром Безбородкой, Екатерина указала в письме Белорусскому наместнику, графу Захару Чернышёву, дабы в иллюминациях и других праздниках могилёвских избегались вензеля имен обоих Величеств.
Собираясь в Могилев, государыня положила сделать что-то наподобие ревизии в пяти соседствующих губерниях.
Екатерина желала узнать, как работает администрация в губерниях, их уездах, как обеспечивается новая власть помещениями, как содержатся архивы. Словом, ей хотелось узнать, как работала новая, введенная ею, система управления. Чиновники её свиты получили задание выяснить в каждой из тех губерний, как выполняются предписания новых «учреждений» и докладывать результаты инспекции ей.
Всего было подготовлено шестнадцать вопросов руководству губерниями. В частности, им надлежало узнавать, много ли имеется нерассмотренных гражданских и уголовных дел, колико содержится осуждённых, изучать работу приказов общественного призрения и состояние их казны, а также принимать письменные заявления по поводу местных нужд от дворян и городских голов. Свою инспекционную поездку императрица собиралась сопровождать раздачей дополнительных пожалований на школы, дома призрения, возведение каменных домов для горожан и на другие цели около четырех с половиной тысяч рублев.
Результаты инспекции оказались неутешительными: обнаружилось много упущений и несоответствий, пробелов, лазеек, по которыми требовались дополнительные указания государыни и, которыми пользовались нерадивые и безответственные чиновники. Выяснились проблемы с нехваткой сотрудников, трудности с поиском населённых пунктов, пригодных к превращению их в уездные города. Количество не рассмотренных дел, к примеру, в Пскове, оказалось не малым – двести тридцать три, а в уездном Порхове, с населением в тридцать тысяч, их нашлось всего сорок три. Число осуждённых в Пскове было примерно двадцать, в уездных же городах до семи человек. Все оные недостатки и попущения по возвращении государыни долженствовали быть рассмотрены, исправлены и приведены к исполнению Безбородко.
Заехали в Шклов, где их с пышностью встречал Зорич, но императрица спешила, не осталась ночевать, пообещав заехать на обратном пути.
Екатерина была довольна своей работой: благо, что недостатки выявлены, осталось, стало быть, еще немного поупражняться на сей ниве, дабы исправить все огрехи.
* * *
Император Иосиф Второй прибыл в Могилёв за день до приезда Екатерины Второй. На пути он отписал своей матери, Марии – Терезии, довольно едкое письмо, содержание коего стало известно Екатерине через несколько месяцев:
«Литовская земля, которая досталась императрице от Польши, очень плохо и мало населена; вся почти леса
