Екатерина Великая. Владычица Тавриды - София Волгина
– Но вот то, что он уверенно общает излечить ребенка, – сие на самом деле волшебство, – задумчиво отметила Перекусихина.
– Что-то здесь подозрительно все, – молвила императрица.
– Отчего же, Ваше Величество, Екатерина Алексеевна? – полюбопытствовала Королева.
– Зачем он забрал младенца? Он, можливо, просто подменит его другим ребенком, и никто не заметит, на радостях…
Перекусихина горестно всплеснула руками.
– Ах, Господи, ты мой, ахти нам! Вестимо, может подменить…
Протасова попятилась, замахала руками.
– Не может быть! Не может быть!
– Нет, надобно с сим шарлатаном что-то делать, – молвила государыня и, открыв табакерку, взяла шепотку табака: у нее появилась тяжесть в голове. – Тем паче, – продолжила она, – что сей Феникс работает со своей красавицей женой Лоренцой, такожде шарлатанкой.
Екатерина знала, что Потемкин увлекся женой Джакомо Калиостро. Сам Калиостро не произвел на нее никакого впечатления. Среднего роста, с породистым, но некрасивым лицом, единственным украшением которого были крупные черные глаза. Черные кудри его рассыпались на широкие плечи. Разодет он был необычайно красиво, пальцы унизаны крупными драгоценными камнями.
Он был представлен императрице Потемкиным на большом приеме, где он, улучшив минуту, предложил провести в России лотерею, о коей Екатерина даже не захотела слышать. Когда она стала получать донесения, что Потемкина все чаще можно увидеть в компании графини Лоренцы, она положила избавить страну от присутствия сей загадочной пары.
* * *
Последующие несколько месяцев Екатерина томилась в одиночестве и никак не могла себе выбрать постоянного возлюбленного. Пред ней стелились многие юнцы, так случилось, что был период времени, что ее внимания добивались сразу пять новых адъютантов, но сердце Екатерины молчало. Скорее, втайне она наделялось, что к ней вернется Григорий Потемкин, но милый ее друг не желал терять своей свободы. Сам Светлейший князь, теперь опасался представлять Екатерине кого-то, не желая такового конца, что имело место с Римским-Корсаковым.
Чувственная Екатерина, не имея рядом с собой мужчины, сама, не замечая, с каждым днем становилась все раздражительней, нетерпимей, злоречивей. Что с ней никогда не случалось – ругала слуг, критиковала окружающих, легко могла обидеться и заплакать. Видя это, князь Потемкин положил найти ей достойного кавалера хотя бы к ее дню рождения.
Но на сей раз его опередил обер-полицмейстер Петр Александрович Толстой, представив в начале зимы молодого, по-девичьи красивого, юношу из обедневшей дворянской семьи – Александра Дмитриевича Ланского. Екатерина обратила на него аттенцию, но не спешила приблизить его.
Видя к себе такое отношение давно обожаемой императрицы, по чьему-то совету, Ланской обратился к Потемкину за помощью. Князь, взвесив наметанным глазом его шансы, сделал его своим адъютантом и около полугода руководил его придворным образованием, после чего весной, перед днем рождения государыни, рекомендовал его ей в качестве сердечного друга.
На вкус Екатерины, привыкшей видеть возле себя мужественных, крупных кавалеров, сей голубоглазый, белокурый и скромный офицер ей не подходил.
– Он совсем мальчик, по-девичьи скромен, – возразила она князю Потемкину на его намек о Ланском.
– Но он мечтает о тебе… Подозреваю, что искренне любит тебя…
– Но совсем ребенок…
– А посмотри, каковые широкие плечу у него, сравнимы с моими.
Екатерина усмехнулась: – Все бы тебе шутить…
– Каковые шутки! Я уезжаю на юг и не хочу, стало быть, оставлять тебя здесь бессчастной. Я знаю, вокруг тебя ходят и сын Романа Воронцова, и некие Страхов, и Станев и другие. Кто-то то ли заколол или собирался заколоть себя шпагой, понеже не попал в «случай». Я не ведаю, что они за люди…
Екатерина обиженно склонила голову:
– Не знаю о ком ты.
Но князь гнул свое:
– Ланской весьма сильный. Да и можно ли конногвардейцу быть слабаком?
Потемкин, видя ее боязливую неуверенность, усилил свои горячие убеждения:
– Хочешь верь, хочешь не верь, но мне он клялся, что обожает свою императрицу.
Екатерина подняла голову, спросила с усмешкой:
– Ты его предлагаешь, понеже – не будет противу тебя интриговать, не правда ли, князюшка?
Потемкин поморщился:
– Да, я не заметил в нем амбиций, кроме одной – быть с тобой.
Словом, убедил ее Светлейший князь. Правду сказать, позже, вспоминая начало их отношений, она сама не знала, чем ее взял все-таки Ланской.
Записки императрицы:
Безбородко Александр Андреевич, бывши моим секретарем “у принятия прошений” произведен в генерал-майоры и причислен к Коллегии иностранных дел.
Князь Потемкин прочит мне в фавориты молодого конногвардейца и кавалера Александра Ланского. Он хорош собой, да и имя красивое, как у моего старшего внука.
25-го апреля уволен снова за границу на два года князь Григорий Орлов.
* * *
Императрица пригласила к себе в кабинет Ивана Перфильевича Елагина, понеже чрезмерная его восторженность Алессандро Калиостро заметно стала раздражать ее. Она считала, сей чужак не должен привлекать себе слишком много внимания.
– И чем же вас очаровал сей Феникс, восставший из пепла? – скептически расспрашивала Елагина императрица.
– Государыня, сей человек, на мой взгляд, настоящий маг, ему подвластно все!
– Ах, Боже мой! Что ж он не станет императором какой-нибудь страны?
Елагин смутился.
– Ваше императорское Величество, возможно, у него другие амбиции. К тому же, императоры – помазанники Божии…
– А что маги, так уж щепетильны? Разве они не поборники сатаны?
– Боже упаси, государыня-матушка! Я так не думаю.
– С кем, окроме вас, сблизился сей Феникс? Я слышала, князь Потемкин часто с ним якшается. С ним и с его молодой женой Лоренцой.
Елагин паки смутился.
– Да, пожалуй, Калиостро особливо сблизился токмо со мной и князем Григорием Александровичем.
Екатерина внимательно посмотрела на Елагина, тот опустил глаза и с видимым усилием паки поднял их.
– И с чем сие связано? В целом Петербурге сей маг имеет дело токмо с вами двоими?
– Не ведаю, государыня-матушка…
– А я ведаю. Я знаю, что мои православные дворяне глубоко верят в Бога, мыслят здраво и посему, скептически относятся к мистике и масонству.
На последнем слове, Екатерина, пристально посмотрев на своего статс-секретаря, продолжила:
– Да и далеко не все стали бы рисковать своим золотом, как оное умудрился сделать князь Григорий Потемкин.
Елагин оживился, заговорил с видимым вдохновением:
– Каково же было впечатление у всех, государыня, когда он утроил количество золота Светлейшего князя! И он отдал третью часть, как было уговорено самому Калиостро.
– Господи, Боже мой! Губа не дура у вашего мага, особливо, естьли вспомнить его предложение учредить на Руси лоторею, якобы для умножения дохода казны. Слава Богу, мы не в таком положении, чтобы поощрять народ к мотовству и другим порокам.
– Ваша премудрость, Ваше Величество, не имеет предела. Но не думайте, государыня-матушка, он не
