Элизабет Гилберт - Происхождение всех вещей
Надо сказать, что ее самой сильной стороной был не писательский талант, хотя к этому времени она написала две — почти три — книги. Она никогда не притворялась, что умеет писать. Ее книги о мхах никто не стал бы читать для удовольствия; да что там, их никто бы и не смог прочитать, кроме небольшой группы бриологов. Нет, ее самой сильной стороной был талант классификатора: бездонная память, удерживавшая в себе все видовое разнообразие, и непреклонное стремление раскладывать все на мельчайшие составляющие. Прежние книги Альмы больше всего были похожи на простое перечисление и сравнение различных видов и родов мха. Рассказывать она не умела. Но теперь, с тех пор как в тот день она пробила своей силой воли себе путь на поверхность, Альме казалось, что ей есть что рассказать, и повествование это было поистине эпическим. Было оно и трагичным, но зато объясняло многое из происходящего в природном мире. По правде говоря, Альме казалось, что оно объясняет все.
Вот о чем хотела рассказать Альма — в мире природы царит жестокость, в нем все живые существа, большие и маленькие, соревнуются за право обладать ограниченными ресурсами с одной лишь целью — выжить. В этой борьбе за существование выживают сильнейшие, слабых же стирают с лица Земли.
Разумеется, сама по себе идея не была оригинальной. Ученые уже несколько десятилетий как пользовались выражением «борьба за выживание». Этими словами Томас Мальтус описывал силы, приводящие к резкому увеличению и падению численности населения на протяжении всей человеческой истории. Оуэн и Лайель также использовали этот термин в своих трудах по исчезновению видов и геологии. Борьба за выживание была в теории Альмы пунктом давно очевидным. Однако в ее теории был неожиданный поворот. Альма предполагала — и со временем уверилась в своем предположении, — что борьба за выживание, продолжающаяся в течение длительного времени, не просто определяла жизнь на Земле — она создала жизнь на Земле. Ошеломляющее разнообразие живых существ на Земле появилось именно благодаря ей. Борьба за выживание была причиной этого разнообразия. Она объясняла все самые неразрешимые загадки биологии: различия между видами, вымирание и трансмутацию видов. Борьба объясняла всё.
Планета была местом, где ресурсов на всех не хватало. Конкуренция за эти ресурсы была постоянной и ожесточенной. Те, кому удавалось выдержать жизненные испытания, справлялись с этим благодаря той или иной заложенной в них черте (или даже мутации), из-за которой становились более выносливыми, прозорливыми, находчивыми и жизнеспособными, чем все остальные. И стоило проявиться этим отличиям, дающим выжившим особям преимущество, как они получали возможность передать свои полезные черты потомству, а то, в свою очередь, могло насладиться своим положением доминирующего вида, но только до появления другого — превосходящего их — вида или до исчезновения необходимого для жизни ресурса. В ходе этой, никогда не заканчивающейся битвы за выживание сам вид неизбежно менялся.
Идеи Альмы напоминали то, что астроном Уильям Хершель назвал «непрерывным творением»: понятие о чем-то одновременно и вечном, и изменяющемся. Но по мнению Хершеля, творение могло быть непрерывным лишь в космическом масштабе, а Альма полагала, что творение непрерывно повсюду, для всех существ во Вселенной, даже для микроорганизмов, даже для людей. Ведь препятствия возникали постоянно и везде, и с каждой секундой условия в природном мире изменялись. Кто-то получал преимущества; кто-то терял. Периоды изобилия сменяли периоды хиайя — голодные времена. В неудачных обстоятельствах любой вид мог исчезнуть. Но в благоприятных обстоятельствах любой вид мог мутировать. Исчезновение и мутация — эти процессы происходили в глубокой древности и происходят по сей день, они будут происходить до конца времен — и если это не «непрерывное творение», думала Альма, то что же еще?
Она была уверена в том, что борьба за существование также сформировала физиологию и судьбу человека. Альма подумала, что нет лучшего тому подтверждения, чем Завтра Утром, чья семья погибла от неизвестных болезней, завезенных с приходом европейцев на Таити. Его народ почти вымер, но по какой-то причине Завтра Утром остался в живых. Что-то заложенное в его природе позволило ему выжить, хотя Смерть собирала урожай обеими руками, забирая с собой всех вокруг. Однако Завтра Утром выстоял, выжил и произвел потомство, которое, безусловно, унаследует его сильные качества и необъяснимую устойчивость к болезням. Подобные события и формировали физиологию вида.
Мало того, подумала Альма, борьба за выживание определяла внутреннюю жизнь человека. Завтра Утром был верующим язычником, а стал верующим христианином, ибо он был хитер и в нем силен был инстинкт самосохранения; он видел, в каком направлении развиваются события. Он предпочел прошлому будущее. В результате его прозорливости дети Завтра Утром будут процветать в новом мире, где их отец обладает властью и окружен почитателями. (Или, по крайней мере, процветать до тех пор, пока не столкнутся с очередной волной препятствий. Тогда уже им придется самим прокладывать себе путь. Это будет их битва, и никто их от этого не избавит.)
С другой стороны, взять Амброуза Пайка — человека, от Бога наделенного огромным талантом, уникальностью, красотой и изяществом, но не наделенного способностью переносить невзгоды. Амброуз ошибся в своем понимании мира. Он хотел видеть мир раем, хотя на самом деле мир — поле боя. Всю жизнь он провел, мечтая о вечном, постоянном и чистом. Он желал жить по беззаботному уставу ангелов, но был связан, как и все мы, суровыми законами Земли. Таким образом, как было хорошо известно Альме, в борьбе за выживание не всегда побеждали самые красивые, талантливые и одухотворенные; порой это были самые безжалостные, или самые удачливые, или просто самые упрямые.
И ключ к выживанию во всех ситуациях был один — терпеть жизненные испытания как можно дольше. Шансы выжить были невыносимо малы, ибо мир представлял собой не что иное, как череду бедствий и нескончаемый, пылающий костер страданий. Но те, кому удавалось противостоять этому миру, формировали его облик — и в то же время под влиянием этого мира меняли свой.
Альма назвала свою идею «теорией обусловленных соперничеством мутаций» и верила, что сумеет ее обосновать. Разумеется, она не могла обосновать ее, используя в качестве примеров Завтра Утром и Амброуза Пайка, хотя для нее им предстояло навсегда остаться красочными, романтическими, даже великими фигурами. Но упоминать их было бы ненаучно.
Однако теорию можно было обосновать на примере мхов.
* * *Писала Альма быстро и много. Не останавливалась, чтобы перечитать заметки, а просто рвала старые черновики и начинала с нуля, и так почти каждый день. Медленнее писать она не могла — ей было неинтересно писать медленнее. Как горький пьянчуга, который может бежать и не падать, но не может идти и не падать, она смогла бы изложить свою идею, лишь разогнавшись и не видя ничего вокруг. Она боялась замедлить темп и писать осторожнее, так как опасалась споткнуться, утратить решимость или — чего хуже! — потерять мысль.
Чтобы рассказать эту историю — историю трансмутации видов, показанную на примере многолетних наблюдений за мхами, — Альме не нужны были ее заметки, доступ к своей старой библиотеке в «Белых акрах» или к своему обширному гербарию, ведь обширные знания о классификации мхов уже обосновались в ее голове; каждый уголок ее черепной коробки был наполнен фактами и деталями, которые она прекрасно помнила. Она также имела в своем распоряжении (точнее, ее мозг имел в распоряжении) все идеи, почерпнутые из многочисленных трудов, написанных по трансформации видов и геологической эволюции за последний век. Ее ум напоминал огромное хранилище с бесчисленными полками, забитыми тысячами книг и множеством ящиков, расставленных по разделам в алфавитном порядке. Альме не нужна была библиотека — она сама была библиотекой.
В течение первых нескольких месяцев своего путешествия она записала и переписывала фундаментальные принципы своей теории, прежде чем наконец не решила, что окончательно свела их до следующих десяти. Итак, она была убеждена:
1. Что вода и суша на поверхности Земли не всегда находились там, где находятся сейчас.
2. Что, судя по окаменелостям, мхи пережили все геологические эпохи, начиная с Сотворения мира.
3. Что, видимо, мох пережил эти разнообразные геологические эпохи благодаря процессу адаптивных изменений.
4. Что мох способен изменять свою судьбу, меняя свое местоположение (к примеру, перемещаясь в более благоприятный климат) или же свою внутреннюю структуру (что и есть трансмутация).
