П. Бунин - Легенда о смерти Александра I
Она прибыла в Петербург, а оттуда задумала пробраться на Валаам. Через одного генерала ей удалось устроиться на одном пароходе вместе с императрицей Марией Александровной. Императрица узнала, что на пароходе едет девушка-богомолка из Сибири и заинтересовалась ею. Александра Никифоровна долго беседовала с государыней, много ей рассказывала из своих впечатлений и очень понравилась.
После долгих странствований по различным монастырям Александра Никифоровна наконец попала в Киев.
Пошла прежде всего в Печерскую лавру. Отстояла утреню и вечерню. Торжественное богослужение, богатство лавры, множество богомольцев — все это произвело на нее сильное впечатление. Светло и радостно стало у нее на душе, и невольно вспомнила она «дедушку».
— Как-то он там без меня? — думала она. и так захотелось ей поговорить со старцем, поделиться с ним своей радостью.
Пошла к схимнику Парфению. Встретил ее изможденный седой старец и сурово спросил:
— Зачем ты ко мне пришла, чего тебе от меня надо?
— Я издалека, отец Парфений, из Сибири, — ответила девушка, — принесла тебе поклон от старца.
Узнав, откуда она, старец стал приветлив, обласкал Александру Никифоровну и сказал ей:
— Зачем тебе мое благословенье, когда у вас на Красной речке есть великий подвижник и угодник Божий. Он будет столпом от земли и до неба!
Радостно стало на душе у девушки, когда она услышала такое мнение отца Парфения о старце, близким и дорогим стал ей и сам отец Парфений.
Она стала ему рассказывать о своем путешествии по Сибири, о монастырях, которые она посетила, о своих планах на будущее. Понравилась отцу Парфению та простота, то увлечение, с которым рассказывала девушка, и он спросил ее:
— Что же теперь ты думаешь делать?
— Думаю домой скорее вернуться, к старцу; слаб уж он стал, пожалуй, и не увидишь его, умрет.
Отец Парфений задумался над словами девушки, а потом сказал ей:
— Нечего тебе делать в Сибири, оставайся здесь, поговей у меня, а когда причастишься Святых Тайн, я укажу тебе, куда отправиться.
Как ни хотелось Александре Никифоровне вернуться к старцу, но сильно обрадовалась она, что будет на исповеди и причастится у отца Парфения, и осталась в лавре.
Каждый день она ходила в церковь к обедне и к вечерне, усердно молилась и с трепетом ждала, когда наконец она сподобится пойти к старцу на исповедь. Когда это наконец случилось, она весь день была радостна и весела.
Однажды, когда Александра Никифоровна собралась уходить от отца Парфения, у которого она была на обычной беседе, старец ей сказал:
— Если кто-нибудь будет звать тебя в Почаев, то поезжай туда, приходи тогда ко мне, я тебя благословлю.
Александра Никифоровна удивилась словам отца Парфения; только что недавно она говорила ему, что была там и рассказывала ему о своих впечатлениях. Думая, что старец забыл об этом, она возразила ему:
— Но ведь я уже была там.
— Все равно, поезжай, — ответил отец Парфений.
Странными показались ей слова старца. В большом смятении ушла она от него. Долго бродила по лавре и все старалась понять смысл этих загадочных слов.
— Зачем он это сказал? — спрашивала она себя и не находила ответа.
Хотелось ей уехать домой к Федору Кузьмичу — там все так ясно, спокойно и радостно, — и не могла: боялась ослушаться старца.
Не спала всю ночь и думала о том же.
Наутро встала с тяжелой головой, с какой-то тоской в душе и пошла к обедне, стала подальше от людей, в самый темный угол церкви перед образом Богородицы, упала на колени и долго неустанно молилась. Слезы текли у нее из глаз, но она не обращала на них внимания. Не заметила, как кончилась обедня и разошелся народ, и только наступившая внезапно тишина заставила ее прийти в себя. Она поспешно встала и оглянулась кругом. Гасили свечи, молящихся в церкви почти уже никого не было. Тогда недалеко от себя она заметила какого-то военного, который внимательно смотрел на нее. Александра Никифоровна встала с колен и заторопилась уходить, офицер последовал за ней. Когда они вышли из храма, офицер неожиданно спросил ее:
— О чем вы так горько плакали?
Смутилась Александра Никифоровна. Но офицер спросил так просто, и в голосе его было так много участия и теплоты, что она искренно ответила ему:
— He знаю, куда идти… Хочется вернуться домой, а старец Парфений советует отправиться в Почаев.
— А куда же вы хотите домой вернуться?
— В Сибирь, на Красную речку.
И она рассказала ему, что там в Сибири ждет ее старец Федор Кузьмич, великий подвижник.
Долго они шли и разговаривали, пока Александра Никифоровна не рассказала своему неожиданному знакомцу всю свою жизнь.
С глубоким вниманием прослушал офицер ее рассказ. Когда она кончила, он сказал:
— Старца Парфения нужно послушать. Поезжайте в Почаев. Поедемте кстати имеете, я туда же еду, а теперь я вам предложу отправиться ко мне чай пить.
Смутило Александру Никифоровну предложение офицера — боялась она идти к незнакомому человеку, а с другой стороны, так тоскливо было оставаться одной, и она нерешительно спросила его:
— А вы семейный?
— О, да, у меня большое семейство, — ответил офицер. И, заметив ее замешательство, прибавил:
— Вы не бойтесь, у меня останавливаются разные странницы, меня все здесь знают — я майор Федоров.
Девушка успокоилась и пошла за ним.
Пришли они в большой деревянный дом, наполненный народом: здесь были и мужчины, и женщины.
— Вот мое семейство, — сказал майор Федоров, указывая на своих жильцов.
И Александра Никифоровна увидела, что все жильцы такие же, как она богомольцы-странники. Скоро она познакомилась со всеми и стала в этой родной ей среде своим человеком.
Майор Федоров провел Александру Никифоровну на другую половину дома, которую он занимал сам, и велел накормить ее.
Здесь Александра Никифоровна прожила два дня. Каждый день по нескольку раз виделась она с майором Федоровым, подолгу иногда они сидели и разговаривали. Нравилась ей его доброта, с которою он относился к людям, сердечность и внимание, которые он проявлял по отношению к ней. Какое-то теплое хорошее чувство зашевелилось в ней к нему. Ложась спать, иногда она долго думала о нем, вспоминая различные фразы, слова из их разговора:
— Вот если бы за такого выйти замуж, — мечтала она засыпая, — так и старец бы, наверное, благословил.
На третий день майор Федоров сказал ей, что собирается ехать в Почаев, и спросил ее, не хочет ли она ехать с ним вместе.
Александра Никифоровна обрадовалась предложению.
— Я бы с удовольствием поехала, — ответила она, — да у меня нет паспорта. Старому срок вышел, а новый из дому не присылают; братья хотят, чтобы я вернулась, и нарочно задерживают.
— Это пустяки, — ответил майор, — я ваш паспорт. Со мною можете быть вполне спокойны, вас никто не обидит. Если для вас служит препятствием только это, то поедемте.
Александра Никифоровна поехала. Когда подъезжали к Почаеву, то девушка с тревогой спросила своего спутника:
— Где же я остановлюсь? У меня там никого нет знакомых.
— Не беспокойтесь, — ответил ее спутник. — Я вас направлю к двум очень добрым и богобоязненным старушкам, моим хорошим знакомым. У них вы прекрасно устроитесь.
Александра Никифоровна очень скоро разыскала старушек. Когда они узнали, кто ее послал к ним, то приняли очень радушно. Накормили и напоили ее и вообще выказывали всякое внимание.
Много говорили хорошего про майора Федорова.
— Богобоязненный человек, — говорили они, — много добра делает людям.
Приятно почему-то было ей слышать эти похвалы, и сама она стала рассказывать старушкам то хорошее, что знала о нем.
Долго разговаривали они в этот вечер, и сладким спокойным сном заснула Александра Никифоровна.
Утром только что возвратились от обедни и стали чай пить, вдруг приходит какой-то монах и просит пожаловать Александру Никифоровну к преосвященному Исидору.
Странным показалось Александре Никифоровне это приглашение: никогда преосвященный не видал ее и не мог даже знать о ее существовании. Да и она никогда Исидора не видала. Не поверила она монаху.
— Зачем я к нему пойду? — сказала она, — преосвященный меня не знает. Не обман ли какой-нибудь?
Монах ушел, а старушки стали раздумывать, чтобы могло значить это странное приглашение. Обмана не могло быть, ибо монаха они знали, — это был, действительно, послушник Исидора.
Через несколько минут монах опять пришел и сказал, что преосвященный еще раз просит Александру Никифоровну к себе по важному делу.
Делать нечего, надо было идти.
— Только вы меня проводите, — сказала она старушкам, — а то я боюсь.
Старушки проводили ее до преосвященного.
