П. Бунин - Легенда о смерти Александра I
Исидор принял Александру Никифоровну очень радушно. Усадил около себя, велел подать кофе. Скоро завязалась оживленная беседа.
— Я много об вас слышал, — сказал ей преосвященный, — от кого, говорить не буду, и мне было
интересно поговорить с вами. Расскажите мне, как у вас живут в Сибири, как вы путешествовали.
Александра Никифоровна вновь рассказала то, что уже рассказывала много раз. Подробно остановилась на жизни старца Федора Кузьмича и горячо и много говорила о нем.
— Смотрю я на вас и удивляюсь, как это вы в ваши годы решаетесь так путешествовать? — в раздумье сказал Исидор.
Не поспела Александра Никифоровна ответить, как Исидор встал, прошелся несколько раз по комнате, потом подошел к ней и сказал:
— Я вас пригласил сюда по одному делу. Не удивляйтесь тому, что я вам скажу. Вы вот блуждаете по свету одна-одиношенька, и страшно вам, наверно, иногда становится. Мой вам совет: выходите замуж, а я вам отыщу жениха хорошего.
Слова преосвященного были так неожиданны, что Александра Никифоровна смешалась и не знала, что ответить.
— Я знаю, что вы мне скажете, — продолжал Исидор. — Вы скажете, что дали обет служить Богу. Но ведь этот обет нисколько не препятствует замужеству. Выйдете вы замуж за человека достойного, все помыслы которого так же, как и ваши, направлены к Богу, и вы вместе будете служить одному делу.
Видя ее нерешительность, он спросил ее:
— Ну разве старец Федор Кузьмич, которого вы так почитаете, запретил вам выходить замуж?
— Нет, — еще больше волнуясь, ответила Александра Никифоровна. — Он мне сказал, что я выйду замуж за военного.
— Вот-вот, — обрадовался преосвященный. — старец — великий прозорливец, он. наверное, и думал о том человеке, которого я имею в виду! Вы догадываетесь, конечно, о ком я говорю, — опять более спокойно заговорил Исидор. — Майор Федоров — человек в высшей степени достойный, богобоязненный. Вы ему сразу понравились, и он вас полюбил. Да и вы к нему, кажется, относитесь хорошо. Он просит вашей руки.
— Как же, отец преосвященный, так вдруг, — заговорила Александра Никифоровна, — у меня и метрик-то нет.
— Это ничего, — ответил Исидор, — я немедленно их вытребую и никаких препятствий к браку не будет. Ну, значит, согласны, и прекрасно. — И он позвонил.
Вошел майор Федоров, дожидавшийся у преосвященного в кабинете.
— Она согласна, — сказал ему Исидор и, взяв их за руки, громко и торжественно произнес:
— Благословляю Вас, живите в любви и в вере в Бога, и Бог вас не оставит.
Исидор, действительно, скоро вытребовал с Красной речки метрику для Александры Никифоровны, и она вышла замуж за майора Федорова.
Так Александра Никифоровна стала майоршей Федоровой: предсказание старца исполнилось.
Пять лет прожила Александра Никифоровна замужем. На пятом году майор Федоров скончался. Александра Никифоровна вернулась на родину, но старца в живых уже не застала.
Смерть
В последние годы жизни Федора Кузьмича слава о нем разнеслась далеко по всей Сибири, и всякий, кто близко бывал от Краснореченска, пользовался случаем побывать у старца. Правда, не всякому удавалось, как мы говорили, с ним побеседовать, — но это только возбуждало больший интерес к нему.
Зато те, кто удостаивался беседы с ним, уходили от него очарованные его личностью и делались его преданными почитателями. Таким преданным почитателем старца после первой же беседы сделался священник Рачков. Он вышел от старца в каком-то восторженном настроении и всем, кто только спрашивал, говорил:
— Это великий Божий угодник!
В особенности сильное впечатление старец произвел на афонского иеромонаха Израиля. После беседы м ним Израиль разрыдался.
— Много я странствовал по всяким землям, — говорил он окружающим, — много людей видел, но такого великого человека еще не встречал!..
Среди почитательниц старца оказалась и жена генерала Картухова, очень богатая женщина. Приехав из Красноярска в Краснореченск к своим знакомым и будучи женщиной набожной, она прежде всего постаралась увидеть старца. Очарованная им, она предложила ему переехать в Красноярск, где обещала обставить его жизнь всеми удобствами.
Но Федор Кузьмич наотрез отказался от ее предложения.
— Нет, зачем ехать в Красноярск, мне и здесь хорошо, — ответил ей старец. — Человек я нетребовательный, никаких удобств мне не надо. Вот халатик, который вы мне предлагаете, я возьму, мой-то уж износился.
И он принял от нее черный халат из грубой материи, который и носил до самой смерти.
Как ни убеждала его генеральша поехать к ней, как ни рисовала ему картины будущей его спокойной безмятежной жизни под ее покровительством, он остался при своем и в Красноярск не поехал.
Однажды к Федору Кузьмичу приехал томский купец Семен Феофантьевич Хромов. Он давно уже слышал о старце и захотел сам с ним побеседовать. Подойдя к келье старца, он громко произнес молитву, которую обыкновенно произносили монахи, когда входили в дом, но ответа не услышал. Келья была отперта, и Хромов вошел в нее. Там он увидел Федора Кузьмича, погрузившегося в чтение.
Заметив пришедшего, старец попросил его присесть и стал его расспрашивать, кто он такой, откуда и зачем пришел.
— Я томский купец, — ответил Хромов, — а занимаюсь золотопромышленностью.
— И давно ты этим занимаешься? — спросил старец.
— Нет, не так давно. Я не природный сибиряк. Жил раньше в России и был офеней, торговал в Вязниковском уезде Владимирской губернии. А потом попал в Сибирь и вот теперь — золотопромышленник.
— Знаю я это дело, сам работал на приисках, — ответил ему старец, — не нравится оно мне. Охота тебе заниматься этим промыслом, и без него Бог тебя питает.
— Машину завел, теперь остановить уже нельзя, — ответил Хромов.
— Ну уж если не можешь бросить, — поучал его старец, — то хоть не обирай рабочих. Эх, трудна жизнь рабочего человека на приисках!
Долго в этот вечер проговорили они с Федором Кузьмичем. Хромов был человек бывалый, немало во время своих скитаний видел и слышал и мог многое порассказать. Старец же был человек любознательный и любил послушать.
Хромову очень понравился старец и всякий раз, когда ему приходилось бывать около Краснореченска, он всегда заезжал к старцу.
Скоро у него явилась мысль уговорить старца переселиться к нему на жительство. Долго об этом думали они с женой и наконец решили построить старцу келью на своей земле в четырех верстах от Томска и предложить старцу переехать туда.
К их радости старец охотно согласился на их предложение. Старец начинал уже тяготиться пребыванием на одном и том же месте. У него была какая-то потребность в постоянном передвижении, вот почему он долго на одном месте не засиживался. Да и Хромовы ему нравились, 31 октября 1858 года Федор Кузьмич переехал в выстроенную ему Хромовым келью.
Переход к Громову и близость к Томску еще более способствовали популярности Федора Кузьмича. Толпы народа приходили к старцу, но он еще с большим разбором принимал к себе: только некоторые, более близкие к нему люди, или более интересные почему-либо для старца, удостоивались с ним побеседовать.
Много слухов ходило в народе о старце, но с переездом к Хромову эти слухи принимают все более и более фантастический характер.
Рассказывали, что в келье старца всякий приходящий ощущает какое-то необыкновенное благоухание. Некоторые видели какой-то свет по ночам в келье, хотя достоверно было известно, что старец ночью огня не зажигает. Говорили о способности его исцелять больных и рассказывали различные случаи таких исцелений. В особенности некоторых поражала проницательность старца. Он легко отгадывал чужие мысли, и ему нельзя было сказать неправду.
Однажды, по словам Хромова, он велел жене отнести старцу холста потоньше на рубаху. А она подумала, на что ему тонкий холст? И взяла потолще и принесла. Когда стала отдавать холст старцу, он обличил ее:
— Обещан был тонкий холст и нужно было это исполнить. Впрочем, для меня, бродяги, и этот хорош.
Смутилась жена Хромова и должна была признаться, что муж ее, действительно, велел принести старцу тонкого холста, а она пожалела.
В другой раз жена Хромова приехала на заимку, где жил летом Федор Кузьмич. Захотелось ей проведать старца: не нужно ли ему чего. Вошла она в келью и видит: сидит старец в одной простой рубахе. Грустно ей стало и подумала она про себя:
— Боже мой, какой человек, а сам решился пойти на такой подвиг, взял на себя такой крест!
И в ответ на свои мысли, она вдруг услышала от старца:
— Э, полно, любезная, на это была воля Божья.
Удивилась жена Хромова проницательности старца и рассказала об этом случае мужу.
