Рушатся берега - Нгуен Динь Тхи
— Да уж, японское дзюдо не сравнить с английским боксом! — поддержал его Тыонг.
— Я вам, конечно, изложил все в общих чертах. Сейчас в стране десятки тысяч приверженцев Кыонг Де, но они до поры до времени молчат, ожидают подходящего момента. Как только японская армия вступит в страну, они все как один поднимутся и ударят по французам.
— Значит, они заодно с коммунистами? — У Тыонга округлились глаза.
— Ну и глуп же ты! — Зунг презрительно улыбнулся. — Да ты знаешь, кто такие коммунисты? Оборванцы без роду, без племени. Они только и ждут случая, чтобы ограбить богатых и поделить их имущество между собой. Все поделить — и жен и детей. Коммунистов надо уничтожать. А я вам говорю о патриотах, об интеллигентах, таких, как мы с вами, которые поднимутся с оружием в руках и возглавят борьбу народа против французов! Я знаю много таких... Это известные врачи, инженеры, писатели, даже мандарины среди них есть. Все они состоят в новой партии, но об этом я не имею права пока говорить. — Зунг перешел на шепот. — Эта партия называется Лига возрождения Великого Вьетнама.
Все трое помолчали.
— Но где они возьмут оружие, чтобы разбить французов? — прервал молчание Тхук.
— За оружием дело не станет, его даст японская армия. Есть много и других способов. Уже сейчас оно закупается на средства от партийных взносов. И да будет вам известно, что в Японии тысячи аннамитов окончили офицерские школы всех родов войск, есть даже летчики и моряки. Но наши люди в японской армии, естественно, говорят по-японски, так что никто не знает, какой они национальности. Когда армия войдет в страну, они скажут свое слово.
— Здорово! — Тыонг восхищенно хлопнул себя по бедру.
— Но верно ли, что японцы искренне хотят помочь нам? — спросил Тхук.
— Конечно! Ты забыл, что Кыонг Де — зять японского императора? Чего не сделает тесть для своего зятя! К тому же они одной расы!
— А мы тут ничего и не знали!
— Откуда же вам знать! Партия эта подпольная. Когда вступают в эту партию, на крови клянутся хранить тайну. Все члены партии воспитываются в духе японских самураев. А они ведь чуть что — сразу харакири! Сами себе вспарывают живот. Вот какими должны быть истинные герои.
Вечером по дороге домой Зунг еле сидел в седле, он сгорбился, вынул ноги из стремян и не чаял скорее добраться до дому. Ехал он сзади, отстав от своих приятелей. А те часто пускали лошадей вскачь, и каждый старался опередить другого.
Миновав переправу Гом, Тыонг погнал лошадь по дороге вдоль дамбы. Тхук пустился вдогонку, и, только когда показались сады, они придержали лошадей и поехали шагом.
— Ты не находишь, что наше поместье — настоящий рай? Все, что ты видишь, включая озеро, принадлежит нам, — хвастливо заявил Тыонг.
— В таком случае я даю тебе титул «князь райских земель», — засмеялся Тхук. — А что ты скажешь по поводу того, что говорил Зунг?
— В общем, заманчиво! Но кажется, этот малый из простых.
— Его отец продавал марки на ханойском почтамте.
— Говорил он красиво, но мне показалось, что он пытается держаться с нами как ровня. Я этого не люблю. Я согласен что-то делать, но руководить должны не такие, как он. Его указания я выполнять не намерен.
— Но ведь он еще не давал никаких указаний.
— Еще бы! Ладно, посмотрим, что у них получится.
— Ты, кажется, трусишь!
— Хочешь заработать в челюсть?
— Стоит ли так горячиться? Давай покурим. Еще ведь рано.
Они сошли с лошадей и уселись на траве под тенистым деревом, с наслаждением вытянув ноги.
— Слушай, Тыонг, — проговорил Тхук, закуривая, — тебе нравится Фи?
— Нравится? Я без ума от нее!
— Но ведь твоя мамаша собирается сватать за тебя Тяу.
Тыонг пожал плечами и отмахнулся, давая понять, что это не имеет никакого значения.
— Хотелось бы тебе помочь, но сестра, кажется, не обращает на тебя внимания. А завтра мы уже возвращаемся домой.
— К чему такая спешка? Погостите еще несколько дней.
— Нет, надо ехать. Приезжай как-нибудь к нам. И постарайся сегодня же перейти в наступление. Можешь рассчитывать на меня. Но учти, Фат тоже волочится за ней.
— Он ведет разведку, сколько можно за нее получить. Он за Нгует тоже волочится.
Они растянулись на земле, попыхивая сигаретами.
На дамбе появилась крестьянская девушка с серпом в руках. Заметив молодых парней и догадавшись, что они из поместья депутата, она свернула к реке.
— А что, недурна! — Тхук чмокнул губами.
— Хочешь, устрою ее тебе? — предложил Тыонг.
— Так просто?
— Пошли! Пальчики оближешь.
Приятели поднялись и направились к реке.
Поставив коромысло у куста белой полыни, Тхом принялась резать траву. И тут появились Тыонг и Тхук.
— Послушай, девушка!
Наглый тон Тыонга испугал Тхом. Она сделала вид, что ничего не слышит, продолжая жать траву. Тогда Тхук схватил девушку за руку, вырвал серп и отбросил его. Тыонг угрожающе занес над ней нож.
— Крикнешь — убью!
— Ой, помогите...
Но крик тут же оборвался. Тхук зажал ей рот и цепко обхватил девушку. Но Тхом вырвалась и бросилась бежать.
— По-мо-ги-те...
Она едва успела сделать несколько шагов, как насильники настигли ее, зажали рот и повалили на траву.
— Э-эй, кто здесь кричал?
Со стороны протоки, заросшей густой травой и кустарником, послышался шум, кто-то шел через протоку вброд.
— Бежим! — крикнул Тыонг приятелю.
Воспользовавшись их замешательством, Тхом крикнула что было мочи:
— Ой, люди, спасите!..
Тхук схватил ее за горло, дважды ударил кулаком по лицу и бросился вслед за Тыонгом.
— Ах вы, паскуды, разрази ваших предков! — кричала им вдогонку Тхом.
Шаги по воде зашлепали быстрее, кусты раздвинулись, и показался мужчина в набедренной повязке.
—
