Екатерина Великая. Владычица Тавриды - София Волгина
Екатерина еще раз перечитала письмо. Вот так. Пусть думает, что она ревностно ратует за его герцогство, чего никогда не случится, пока она жива. Бог простит ей сию маленькую хитрость: она учиняет оное не токмо для себя, но и для России! Не желая противуречить Потемкину в его намерениях, Екатерина тут же отписала графу Штакельбергу в Варшаву о жалобах курляндского дворянства на герцога Петра Бирона с пожеланием дать тем жалобам ход. Пока «суть да дело», время пройдет, а там можливо князю будет не до Курляндии.
Екатерина, облокотившись на руку невесело раздумывала о новых выпадах Орловых противу Потемкина. Ее просьба к графу Алексею Орлову подружиться с князем проигнорирована: Але-хан настаивает на устранение Потемкина. Что ж, придется графу самому покинуть двор, раз он не понимает, что государством должно управлять образованным лицам, как Светлейший князь, как Петр Завадовский, как Николай Репнин, как, наконец, неугодный ей, Никита Панин. Вестимо, граф Алексей Орлов умен, но, к великому сожалению, далеко не образован… Сие Екатерина особливо ощутила, когда призвала Орловых и Потемкина, дабы они, глядя в глаза могли уличить Светлейшего князя в худом управлении вверенными ему войсками. Но превосходный ум князя дал таковые убедительные резоны, что Орловы отступили, отдав ему справедливость, чему Екатерина была безмерно рада и чрезвычайно горда.
И в конце концов… Пусть Алехан упражняется своей невестой княжной Лопухиной, а Григорий Орлов занимается своей молодой женой. Сказывают, новоявленная княгиня Орлова весьма капризна и болезненна… Да, и пусть он теперь упражняется своей внебрачной дочерью – Натальей Григорьевной Алексеевой. Ходят слухи, что оная выпускница Смольного института, подруга Катеньки Нелидовой, выходит замуж за адъютанта отца, героя турецкой войны, остзейца барона Федора Буксгевдена. Вот и пусть все будут счастливы.
* * *
Екатерина готовилась ко дню рождения своего сына наследника. Следом, через два дня – ко дню коронации.
Прошли все праздники весьма пышно, едино было сожалительно, что Светлейший князь паки слег. Екатерина отправилась навестить его вместе со своими вельможами: Никитой Паниным, братьями Чернышевыми, Александром Голицыным, Николаем Репниным, Иваном Михельсоном, Иваном Бецким, Иваном Корсаковым. В покоях занемогшего Светлейшего был устроен для всех обед.
Екатерина Алексеевна нашла, что князь уже на пути к выздоровлению, по крайней мере, так утверждал Роджерсон. Как не хотела Екатерина касаться политики, но мужчины есть мужчины: они говорили о новом городе Херсоне, о руководстве Ивана Ганнибала о турецких приготовлениях в Очакове, о разведовательных донесениях Соколова и подобным материям. Коснулись и женитьбы вице-канцлера графа Остермана на Александре Талызиной и самодурстве генерал-губернатора Тимофее Ивановиче Тутолмине в Тверской губернии.
В перлюстрированном письме аглицкого посланника Джеймса Гарриса, к удивлению Екатерины, недавно нашли сообщение, что Потемкин и госпожа Брюс более не действуют заодно: князь так завидует влиянию, которое оная дама приобрела на государыню, что он всячески старается, чтобы ее место заняла двоюродная сестра фельдмаршала Румянцева Нарышкина Анна Никитична. Екатерина озадачилась: неужто, графиня Нарышкина хочет оттеснить графиню Брюс? Странно: Анна Никитична и без того ее ближайшая подруга. Брюсша при ней почти каждодневно. Но оное ни о чем не говорит! Анна занимает почетное место одной из первых подруг, как и Параша. Правду слазать, Екатерина не ложно удивлялась смене отношения ее ближайшей подруги к Светлейшему князю Потемкину. Естьли ранее она пела дифирамбы в его адрес, то теперь, говоря о нем, она кривила губы. Или оное – результат всеобщей ревности придворных к ней, императрице?
Что – то тут не так… Екатерину так и подмывало спросить и Брюсшу и Светлейшего, что все оное значит, но она положила выкинуть сии мысли из головы: назавтра она с графиней Прасковьей, Корсаковым и Потемкиным едет из Царского Села в столицу, где на другой день участвует в торжественной церемонии спуска на воду нового корабля.
Те же лица, опричь флигель-адъютанта Высоцкого, были приглашены на праздник, который князь Потемкин устроил в оранжерее своего дома на Невском, который весь был превращен в превосходный сад. Перед самой входной дверью был устроен маленький храм башни Дружбы, державшей бюст Императрицы. Екатерина и свита восхитились внутренним убранством комната, которые были не велики, но очаровательны: одна, к примеру, вся была отделана японским лаком, другая, меблирована, как палатка, сделанная из превосходной расписной тафты. По стенам ее стояли маленькие диваны на пять или шесть человек. В ней висела красивая хрустальная люстра, сделанная на собственной фабрике Потемкина. Один маленький кабинет отделан богатой материей, вышитой самой Императрицею. Кругом блестела красота, уют и роскошный стиль князя Потемкина. Императрица Екатерина Алексеевна ужинала со Светлейшим князем в элегантной палатке.
Спуск корабля на воду прошел без сучка и задоринки. Екатерина и не сумлевалась: ведь всем руководил ее военный министр, второе лицо государства – князь Потемкин!
Записки императрицы:
Александру Павловичу сегодни исполнился годик. Он не знает простуды, он полон, велик, здоров и очень весел, не имеет еще ни одного зуба и почти никогда не кричит. Записки императрицы:
Сенат выступил против брака князя Григория Орлова и Екатерины Зиновьевой. Один граф Кирилл Разумовский не подписал решение Сената. Мы такожде против их отправки в разные монастыри и написала архиепископу Гавриилу о заслугах князя передо Мною и Государством, прося прекратить дело. Видно, что Григорий Орлов обожает молодую жену. Сказывают, она не лишена поэтического дара.
* * *
Мельхиор Гримм, получив от Императрицы письмо с сообщением о новом фаворите, был, мягко говоря, неприятно удивлен. Почитая оное обычной прихотью, он написал ей, что сие новое увлечение молодым Корсаковым не сериозно и всего лишь временное развлечение. На что получил горячую отповедь:
«Прихоть? Знаете ли вы, что это выражение совершенно не подходит в данном случае, когда говорят о Пирре, царе Эпирском, и об этом предмете соблазна всех художников и отчаянья всех скульпторов. Восхищение, энтузиазм, а не прихоть возбуждают подобные образцовые творения природы… Никогда Пирр не делал ни одного неблагородного или неграциозного жеста, или движения… Но все это в общем не изнеженность, а, напротив, мужество, и он таков, каким бы вы хотели, чтобы он был…»
Что можливо было возразить на оное?
Неложная привязанность императрицы вскоре выразилась в том, что Иван Корсаков предстал пред ней уже генерал-майором. По ее просьбе, Польский король прислал ему орден Золотого Орла. Орден сей, на радостях, молодой любимец носил не снимая. А что же молодой повеса, певец любви,
