Скандал в Чайна-тауне - Стив Хокенсмит
– У тебя тоже мозг немаленький, однако тебе не хочется его замариновать, когда нечем занять мысли, – возразил я.
– У меня есть чем отвлечься, – возразил брат и кивнул на томик «Приключений», из которого я читал ему вслух.
Теперь же Густав ответил Диане:
– Мистер Холмс ничего подобного никогда не делал. Он всегда занимал свой ум по максимуму. А эти… – Он оглядел курильщиков опиума: большинство худые, как скелеты, одетые в мешковатые темные одежды, бесформенные, как саваны. – Они хотят забыть, что у них вообще есть ум.
– Подозреваю, у этих людей немало такого, что они хотели бы забыть, – отозвалась Диана. В ее больших карих глазах отразился свет жаровни, и на мгновение они вспыхнули, как два уголька. Некоторые курильщики даже оторвали взгляды от рая, Эдема, Валгаллы, или что они там видели перед собой, чтобы взглянуть на еще более неземную красоту: нашу спутницу. – Разве им нельзя посочувствовать?
Густав посмотрел ей прямо в пылающие глаза:
– Мисс, мужчина не должен забывать. Никогда и ничего. – Он посмотрел поверх ее плеча на Чарли и указал большим пальцем на ближайший лежак: – Ну как, есть среди этих джентльменов Фэт Чой?
Гид покачал головой.
– Что ж. Осталось только одно место, где следует посмотреть, – сказал Старый, повернулся и взялся за шторы, отгораживавшие заднюю часть комнаты.
– Постойте! – выкрикнул Чарли, прежде чем брат успел отодвинуть серую завесу.
Густав замер.
– Что?
Чарли оглянулся на горбуна, и между двумя китайцами произошел «разговор», состоявший всего из двух слов, мотания головой и хмыканья.
Слова были следующие: фан квай.
– Ладно, – сказал Чарли Старому. – Можно.
Густав раздвинул занавес. За ним не оказалось ничего, кроме еще двух лежаков и закопченной стены.
– И что здесь происходит? – спросила Диана.
– Все то же самое, – ответил Чарли. – Просто некоторым более… разборчивым клиентам требуется отдельный кабинет.
– В смысле белым клиентам? – спросил Старый.
– Ну да, фан квай, – вставил я. – Кажется, я слышу эти слова целый день. Что они хотя бы значат?
Чарли засмеялся. Горбун тоже.
– Черт заморский, – хихикнул Чарли.
– О, всего‑то? – удивилась Диана. – Думала, будет гораздо грубее.
– Я тоже. Однако, как говорится, чья бы корова мычала. – Я повернулся к Чарли: – Ведь это вы тут иностранцы.
Чарли подавился смехом.
– Я родился в Сан-Франциско, – отрезал он.
– Да ладно, ты меня понял. Вы китайцы, а это наша страна, однако же вы…
– Отто, – перебила меня Диана, не дав окончательно вырыть себе могилу, – думаю, тебе лучше помолчать.
Я сжал губы и кивнул.
– Черт меня побери! – восхитился Густав. – Знал бы, что его так просто заткнуть, давно бы уже…
Горбун выкрикнул что‑то по-китайски и, пока мы разворачивались к нему, бросился в туннель – улыбаясь и маша кому‑то невидимому.
Чарли растопырил костлявые руки и погнал нас назад, как деревенский парнишка, собирающий стадо гусей обратно в загон.
– Идите же. Быстро!
Мы забились за шторы, и Чарли быстро, но бесшумно задернул их за нами.
– Что случилось? – прошептала Диана.
Китаец чуть отодвинул занавес, чтобы выглянуть наружу.
– Беда.
Об этом я, конечно, уже догадался и сам. Перегнувшись через плечо Чарли, я попытался разглядеть, какая именно беда. Не желая оставаться в неведении, Старый тоже протиснулся вперед и, присев на корточки, выглянул наружу где‑то на уровне пупка гида.
К счастью, Диана доверила подглядывание нам, потому что места у занавеса для нее не осталось, разве что она забралась бы мне на плечи или встала на четвереньки.
И вот что она упустила: горбун вернулся с рослым китайцем, одетым во все черное.
Нас навестил главный топорщик мадам Фонг. Вождь.
– Чарли, – прошептал я.
– Да?
– Как по-китайски сказать «вот дерьмо»?
Глава двадцать вторая
Виват Вождю, или Главный топорщик мадам Фонг наносит новый удар
Оружия у нас не было, задние двери в опиумных курильнях не предусмотрены, а духовые оркестры у Дианы кончились. Поэтому никаких сомнений не оставалось: мы в заднице. А то и глубже.
Вождь и горбун разговаривали недалеко от входа, и вскоре из темного прохода показался еще один китаец: второй топорщик из заведения мадам Фонг. Его правая щека покраснела и опухла от соприкосновения с вазочкой в ходе нашей небольшой перестрелки антиквариатом, и, как часто случается с теми, кто недавно получил по зубам, вид у него был недовольный.
– Отто, – прошептал мне брат, – когда подвернется момент, вытаскивай мисс Корвус отсюда, понял?
– Нет, не понял, – шепнул я в ответ. – Это ведь я Верзила, а ты Старый, забыл? Лучше ты сам потихоньку выведи леди, а я разберусь с тонговцами.
– И каким же образом? Затупишь их топоры опилками, которые у тебя в голове?
– Ну а сам‑то что делать надумал, заговорить их до смерти?..
Внезапно воротник сдавил горло и меня оттащили от занавески, дернув сзади за рубашку.
– Заткнитесь, – прошипел голос мне в ухо.
И не только мне, но и Густаву: Диана ухватила за шкирку и моего брата.
– Да, мэм, – прохрипел я.
Старый смог только кивнуть.
Мисс Корвус отпустила нас. Я сделал бы комплимент крепости ее хватки, но побоялся, что она продемонстрирует ее снова.
Мы с братом снова подались вперед к Чарли-Фриско и приникли к щели между шторами – на сей раз молча.
Вождь и его приятель медленно пошли вдоль лежаков, останавливаясь у каждого и рассматривая распростертого на нем полубессознательного горемыку. Горбун что‑то говорил бойцам в спину, но они, похоже, больше не нуждались в его комментариях: Вождь только хмыкал в ответ, что по-китайски, видимо, означало то же самое, что сказала нам с Густавом Диана.
Курильщики тем временем просто лежали, продолжая сосать свои трубки, пока топорщики проходили над ними, словно ангел смерти. Я почти завидовал спокойствию клиентов курильни. Передай мне сейчас один из них свою трубку – чем черт не шутит, может, и попробовал бы. Стаканчик виски уж точно не помешал бы.
От подвязанных нас отделяло лишь пять лежаков.
Потом четыре.
Три.
Мы со Старым снова отодвинулись от занавесок и приготовили единственное имевшееся у нас оружие: кулаки. Чарли отошел еще дальше и встал у нас за спиной вместе с Дианой. Я не мог его осуждать: парень предупредил, что драться за нас не собирается. Впрочем, я надеялся, что за леди он все же готов вступиться.
Я отвел назад правую руку, примеряясь к удару.
Топорщики подошли уже так близко, что стали слышны их шаги, шорок одежды и дыхание. Ударь я, и, наверное, достал бы их.
