Союз рыжих - Стив Хокенсмит
– И доходов от ранчо вам не хватает? – спросил Старый.
Леди скрыла горечь за кривой улыбкой.
– Ранчо вроде Кэнтлмира в финансовом мире считается безубыточным предприятием, однако над ним постоянно висит угроза разорения. Иногда я думаю, что именно поэтому мой отец до сих пор не расстался со здешними владениями: это его последняя крупная авантюра. Он очень надеется, что в Америке его дела внезапно повернутся к лучшему.
Мой брат приподнял рыжую бровь.
– И на чем, интересно, основана эта надежда?
– Я же говорила, – пожала плечами леди Клара, – он игрок.
– И поэтому не стал разрывать пари, которое заключил сегодня утром, хотя вы и просили отступить.
– Верно. Уильям – мистер Брэквелл – наш друг и джентльмен, и он, конечно же, готов был отказаться от пари.
Во взгляде Старого блеснула сталь, но леди этого не заметила.
– К сожалению, герцог отказался освободить Уильяма от взятых обязательств, – продолжала она, и ее тлеющее негодование снова пробилось наружу, несмотря на все попытки подавить его. – Если отец выиграет, он намерен взыскать долг. А если проиграет – заплатить. Лорд Балморал не допустит слухов, что он не отдает долги, особенно долги за проигрыш. В конце концов, с тем, кто отказался оплатить проигрыш по одному глупому пари, вряд ли станут заключать другие. А такого мой отец не стерпит.
Моя инстинктивная неприязнь к старику переросла в ненависть, и я был уже готов вскочить, отыскать его светлость и надавать ему оплеух. Старый, с другой стороны, просто откинулся на спинку дивана и пожал плечами.
– Мне очень жаль, мэм, но пари вашего отца меня не волнует. Я лишь хочу найти убийцу. С моей колокольни совершенно все равно, перейдут или нет чьи-то деньги из рук в руки.
– Полностью вас понимаю, – сказала леди Клара, к которой мгновенно вернулась благородная осанка. – Я, должно быть, выгляжу эгоистичной старухой, заботясь о своих мелких проблемах в такой момент.
– О нет! Вовсе нет! Вполне естественно, что вы беспокоитесь о своей семье, – заверил ее я. – Если мы навлечем какую беду на вас и ваших близких, это просто разобьет нам сердце. Ведь так, Густав?
Старый кашлянул, возможно, чтобы скрыть вздох.
– Ну да, – пробормотал он. – На мелкие кусочки.
Леди Клара одарила нас легкой, немного задумчивой улыбкой.
– Вы очень добры. Я вижу.
Говоря это, она переводила взгляд с Густава на меня и обратно, но я вообразил, что ее слова предназначаются мне одному. Это едва не вызвало у меня какое-нибудь нелепое бурное восклицание вроде «да чтоб я сдох!», но, к счастью, леди заговорила снова и избавила меня от позора.
– Раз уж вы намерены продолжать расследование, я обязана предложить вам помощь. Вы правы: пари на втором месте. Убийца по-прежнему на свободе, и было бы бессердечно с моей стороны препятствовать его поимке, невзирая на последствия. Если я могу посодействовать, только попросите.
В этот момент я понял, как в романтических мелодрамах дамы лишаются чувств при одном виде героических деяний возлюбленного, – потому что сам едва не хлопнулся в обморок. Теперь мне стало окончательно ясно, что леди Клара обладает не только ангельской внешностью, но и душой ангела.
– Так уж выходит, что вы и действительно можете посодействовать, – заметил Старый, и я уже точно знал, какие слова последуют дальше. – Скажите, вы не заметили чего-то необычного прошлой ночью или этим утром?
– Да, заметила. Две вещи. Во-первых, ночью я слышала шум. Из разговоров с остальными я поняла, что это был грохот выстрела, которым убили того несчастного.
– Вы не запомнили, который был час?
Я подался вперед, надеясь, что спор о времени убийства Бу наконец разрешится. Всегда-Пожалуйста, Глазастик и Швед противоречили Эмили – что давало почву для определенных подозрений. Но если леди Клара тоже разойдется в показаниях с горничной, что ж, тогда вопрос решен, по крайней мере для меня. Впрочем, если бы красавица заявила, будто выстрел грянул тридцать секунд назад, я бы скорее поверил ей, чем всем остальным, вместе взятым.
– Было совершенно темно, вот и все, что я могу сказать, – ответила она.
– Значит, дело было задолго до рассвета? – не отставал Густав. – Может, в полночь? Или в час ночи?
Леди покачала головой.
– Не могу точно сказать.
Мы с братом одновременно откинулись на подушки. Время смерти Будро по-прежнему оставалось загадкой.
– И вы не встали посмотреть, в чем дело? – продолжал расспросы Старый.
– Нет. Я снова заснула. Подумала, что кто-то споткнулся в темноте.
– Вот как? Значит, по дому часто бродят ночью?
– Нет, – ответила леди Клара чуть более резко. – Просто у меня не было причин предполагать, что случилось столь ужасное событие.
Старый согласно кивнул.
– А что еще вы заметили?
– Это даже не я сама заметила, а Эмили. Всего несколько минут назад она обнаружила, что мой саквояж украден.
Густав сел прямее, как рыбак, увидевший поклевку.
– Ваш саквояж? Это же вроде сумки, да?
– Да, но побольше.
– Как дорожный мешок?
– Наверное, примерно такого же размера, да. – Выражение лица леди слегка омрачилось, поскольку дорожными мешками пользуются те, кому не по карману более изысканные изделия. – Сейчас, когда мы здесь, саквояж мне не нужен, поэтому его положили вместе с остальным багажом в бельевой чулан на втором этаже. Эмили заметила пропажу утюга и нескольких подушек, после чего проверила все вещи. Единственное, что еще пропало, – мой саквояж.
– Что в нем лежало?
– Ничего особенного: немного денег и несколько личных вещей, какие дамы берут в поездку.
– Понимаю, – кивнул Густав, хотя вряд ли имел хотя бы отдаленное представление о «личных вещах», которые таскают с собой леди. – И вы думаете, что Будро, наш мертвец, и взял ваш саквояж?
– Это Эмили так считает. – Леди Клара пожала плечами, умудрившись сделать даже столь простое движение изысканным и грациозным. – Я сама не уверена. Может, погибший заметил вора и попытался его остановить. Надеюсь, впрочем, что это не так. Не хотелось бы думать, что человек расстался с жизнью из-за моих скромных пожитков.
– Гм-гм, – рассеянно пробормотал Старый. Его взгляд затуманился и стал отсутствующим, как бывает, когда человек смотрит внутрь себя.
– Хотите спросить еще что-нибудь?
– И да и нет, мисс Сен-Симон, – медленно проговорил Густав, с видимым усилием возвращаясь к реальности. – У меня больше нет к вам вопросов, но есть одна просьба.
– И какая же?
– Вы не могли бы привести ко мне своего отца? Я хочу задать несколько вопросов и ему.
Глаза миледи распахнулись так широко, будто мой братец попросил разрешения взглянуть на ее панталоны. И я не могу обвинять даму, поскольку у меня глаза тоже едва не вылезли из орбит.
Простолюдинам вроде нас не полагается обращаться к господам – разве что со словами «ужин подан» или «да, сэр, сию секунду!». Я не понимал, какой смысл донимать герцога вопросами. С тем же успехом можно тыкать палкой в осиное гнездо.
Леди Клара пришла в себя первой, вновь натянув на свое милое личико маску аристократической сдержанности.
– Подождите здесь.
Она встала и направилась через прихожую в бывший кабинет Перкинса. Когда дверь кабинета затворилась за мисс Сен-Симон, я повернулся к брату:
– Что за игру ты затеял? Сам знаешь, этот толстопузый сукин сын сейчас ворвется сюда и наорет на нас, если, конечно, вообще соизволит прийти.
– У меня на то свои причины, – спокойно ответил Густав.
– Будь я проклят, если вижу хоть одну. Почему ты упорно преследуешь обитателей замка, вместо того чтобы принюхаться к Макферсонам, а то и к Всегда-Пожалуйста…
Тут дверь кабинета снова распахнулась, и на пороге показалась леди Клара. За ней вышли герцог и юный Брэквелл, сменивший замшевое ковбойское великолепие на темный сюртук, более приличествующий молодому аристократу. Сила убеждения красавицы, сумевшей уговорить отца дать нам аудиенцию, безусловно, впечатляла, но не это заставило мое сердце забиться, а мысли – смешаться.
Окно в кабинете было широко открыто, и налетевший порыв ветра через открытую леди Кларой дверь принес оттуда в гостиную запах дыма. И не просто дыма. Я почувствовал столь хорошо знакомый мне едкий сернистый привкус.
Пахло жженым порохом.
Глава двадцать пятая
Старина Дикки,
или Густав вставляет шпильку герцогу, но сам получает
