Скандал в Чайна-тауне - Стив Хокенсмит
Когда Старый наконец сдвинулся с места, в глазах у него снова полыхал огонь, разве что дым из ушей не валил. Братец ринулся вперед широким шагом, размахивая руками, и вылетел из проулка на улицу, как паровоз на всех парах. Нам с Дианой пришлось поспешить, чтобы не отстать.
Однако на Дюпон-стрит Старый был вынужден сбавить обороты: дощатые тротуары запрудила плотная толпа китайцев, в которой мы сразу завязли.
– Кажется, у них тут развито чувство локтя, – проворчал Густав, проталкиваясь сквозь местных.
– Да уж, отлично умеют работать локтями, – отозвался я, потому что ребра уже болели от тычков более воинственных, чем мы, пешеходов.
В это время мы проходили мимо рыбного рынка, и на уличном прилавке нас встретило неожиданное зрелище: здоровенная грязно-коричневая рыбина на льду… еще живая. Правда, она не дергалась и не подпрыгивала, а лежала смирно, судорожно двигая жабрами и недоуменно вытаращив круглые глаза.
– Как я тебя понимаю, старина, – посочувствовал я рыбе, когда мы протискивались мимо.
– Отто, Густав, смотрите, – вмешалась Диана. – Впереди.
Я проследил за ее взглядом.
На нас надвигалась темная туча: кучка молодых китайцев, одетых по моде тонгов. Толпа на тротуаре разделялась, обтекая бойцов; никто не отваживался даже случайно коснуться черного рукава.
– Отступаем? – спросила Диана.
Я оглянулся. Вокруг лавочек толклись покупатели, а тротуары у нас за спиной были забиты народом так плотно, что в сравнении с ними банка сардин показалась бы просторной.
– Проще отступить сквозь кирпичную стену. – Я посмотрел вперед и увидел, что до подвязанных остается не больше тридцати ярдов. – Слушайте, а вдруг они вовсе не по нашу душу? В конце концов, мало ли в Чайна-тауне тонгов. Может, эти парни и впрямь из банды Кхуонтук, а может, из Кхуонбук, Кхуонштук или Кхуонбарсук. Давайте попробуем смешаться с толпой и проскользнуть мимо.
– Не знаю насчет смешаться, но проскользнуть хотелось бы, – согласилась Диана.
Старый молча пялился на солдат тонгов, словно на коричневую вонючую субстанцию, прилипшую к подошве сапога.
А топорщики уже смотрели на него. А также на Диану и меня. Однако, хотя в их наглых взглядах сквозило презрительное любопытство, решимости я не увидел. Не было и радостного узнавания: «Ага-а! Вот они, те сумасшедшие белые, которых нам приказали порубить в мелкий фарш!»
Мы отошли в сторону вместе с толпой, а подвязанных, кажется, особенно позабавило, что белой леди пришлось сойти с тротуара в канаву, чтобы дать им пройти. Диана смотрела прямо перед собой, мимо их ухмыляющихся физиономий, а я изо всех сил старался не обращать внимания на тычки проходящих мимо наглецов.
Густав, однако, решил не стараться. Нашей троице пришлось выстроиться гуськом, и Старый замыкал строй, поэтому я не видел, из-за чего начался переполох. Но не заметить свару не удалось бы при всем желании.
Один из топорщиков налетел на своих товарищей, как шар на кегли, и подвязанные разом повернулись к моему брату, вереща по-китайски. Хотя я не понимал ни единого слова, общий смысл был ясен: в Чайна-тауне этих парней лучше не толкать, пусть на тебе и броня из белой кожи.
– Угу, гав-гав-гав! – рявкнул в ответ Старый. – Вам, сукины дети, только девчонок-рабынь по ночам избивать. Слабо́ связываться со взрослыми при свете дня?
В задних рядах подвязанных произошло шевеление – кажется, некоторые решили показать моему брату, что он не прав, и потянулись под полы своих просторных блуз. И вряд ли они прятали там цветы и шоколадки.
– Тысяча извинений, джентльмены! Миллион извинений! – Я хлопнул руками по плечам Густава и грубо встряхнул его. – В куче навоза и то больше обходительности, чем у моего братца. Да и выглядит он ничуть не лучше, как, впрочем, и я. Да-да! Безобразные хамы и – я не забыл сказать, что мы еще и болваны? У-ху! Два тупых ублюдка! Но опять же, чего ожидать от парочки фан квай, а?
Поначалу мое кривляние было встречено изумленными взглядами. Но вскоре им на смену пришли улыбки и хмыканье, а при словах фан квай раздался дружный смех. Как выяснилось, я знаю китайский лучше, чем думал.
– Простите нас, пожалуйста. – Я поклонился и надавил Старому на плечи, чтобы нагнуть его пониже. – Желаем всего самого лучшего. Фан квай.
Потом я медленно попятился, продолжая кланяться, и потянул братца за собой. Диана отступила вместе с нами, пару раз на всякий случай присев в книксене.
– Счастливо, парни! Мы ведь знаем, вам еще грабить, убивать и все такое, поэтому не смеем задерживать, – прощебетал я. – Прощайте! Фан квай! Проклятущий фан квай!
Подвязанные в последний раз наградили нас взрывом грубого хохота, помахали руками и пошли своей дорогой, весело переговариваясь между собой.
– Знаешь, – сказал я Густаву, наконец отпуская его, – будь у меня чувство собственного достоинства, я бы ужасно озлился, что ты заставил меня втоптать его в грязь.
– Мог бы и не делать из себя клоуна, – буркнул Старый, возвращаясь на тротуар.
– Конечно, Густав, – бросила Диана, направляясь за ним. – И тонговцы спокойно зарубили бы вас топорами.
– О нет, мисс. Этого я бы не допустил, – заверил я. – Ведь тогда мы так и не узнали бы, зачем Густаву понадобилось так тупо злить китайцев. – Я поравнялся со Старым и зашагал с ним рядом. – Нет, ну кроме шуток, брат, что за дела? Подобное ослиное упрямство по моей части, а не по твоей.
– Кто‑то же должен был поставить этих наглых сукиных… – Брат осекся на полуслове, мотнув головой, и бросил виноватый взгляд на Диану. – Ох, черт. Да, ты прав. Я сглупил. Просто… Не соображаю ничего.
– Вполне понятно, – согласилась мисс Корвус. – Вы же не истукан, у вас есть сердце. Друг убит, а его… жена, возможно, в опасности. Естественно, вы на грани.
Густав сморщился, как будто она наступила ему на любимую мозоль.
– Жена – это слишком громко сказано. Мы не знаем, кем Хок Гап приходилась Чаню.
– Вы предпочли бы назвать ее наложницей? – невозмутимо парировала Диана.
– Не знаю, поскольку до сих пор не понимаю, что к чему, – огрызнулся Старый.
– «Как» объясняет «к чему», – возразила Диана. – Старый доктор, за которым мы следили, Йи Лок, осматривает проституток тонга Кхуонтук, а когда он привел к Чаню одну из них, тот ее купил. – Она пожала плечами. – Это же очевидно, разве нет? Йи Лок знал, что Чань присматривает жену, чистую жену, вот и подыскал для него такую.
– Присматривает жену? После того как разорился дотла? – Густав отвернулся и сплюнул в канаву. –
