Охотники на волков - Джеймс Оливер Кервуд
– Сколько стоит норка?
– Пять доллар, не меньше. За хороший шкурка – семь-восемь доллар.
В течение следующей мили было установлено еще шесть ловушек для норок. Ручей теперь бежал вдоль высокого скалистого хребта, и Род заметил, что в глазах Мукоки загорелся новый огонек. Он больше не высматривал следы норок – его взгляд непрерывно обращался на залитую солнцем горную гряду, раскинувшуюся впереди. Он шагал медленно и осторожно. Говорил он теперь шепотом, и Род последовал его примеру. Часто оба останавливались, всматриваясь в безжизненные скалы. Дважды они ставили ловушки на лис на звериных тропах; в диком овраге, усеянном поваленными деревьями и грудами камней, они напали на след рыси и установили по капкану на входе и выходе из оврага; но Мукоки мыслями все время был где-то далеко. Охотники теперь шагали примерно в пятидесяти ярдах друг от друга. Род ни на шаг не опережал осторожного Мукоки. Внезапно юноша услышал негромкий оклик и увидел, что спутник манит его, с жаром махая рукой.
– Волк! – прошептал Мукоки, когда Род подошел ближе.
Он указал на следы в снегу, напоминавшие очень большие собачьи.
– Три волк! – торжествующе продолжил индеец. – Выходить из норы нынче утром. Сейчас греться под теплым солнцем где-нибудь на горе!
Дальше они шли только по волчьему следу. Вскоре охотники наткнулись на объедки кролика и множество лисьих следов – там Мукоки поставил еще один капкан. Следующую ловушку поставили у ручья, возле следов дикой кошки. То и дело ручей пересекали оленьи следы, но индеец не обращал на них особого внимания: его целью были волки. К трем первым вскоре присоединился четвертый, затем пятый, а через полчаса след еще трех волков под прямым углом пересек тот, по которому они шли, и пропал среди лесистой равнины. Лицо Мукоки сморщилось от радости.
– Много волки! – воскликнул он. – Много там, много здесь! Отличный место для ночной охота!
Вскоре ручей свернул в сторону от гребня и прорезал извилистое русло через небольшое болото. Здесь следов дикой жизни было столько, что сердце Рода начало колотиться и кровь забурлила от волнения. Местами снег был буквально изрыт оленьими следами. Звериные тропы тянулись во всех направлениях, с десятков молодых деревьев была обглодана кора. Каждый новый шаг свидетельствовал о близком присутствии дичи. Мукоки теперь продвигался вперед с обостренной, почти болезненной скрытностью. Казалось, ветки сами уклоняются с его пути, а когда Род случайно задел снегоступом ствол дерева, индеец в преувеличенном ужасе воздел руки. Так, почти не дыша, они двигались через болото около двадцати минут. Внезапно Мукоки остановился и поднял руку. Юноша понял, что индеец заметил добычу. Медленно и плавно он присел, поманив к себе Рода. Когда тот тихо и медленно подкрался к нему, Мукоки протянул спутнику винтовку и одними губами приказал:
– Стрелять!
Род схватил ружье и устремил взгляд вперед, поверх согнувшегося Мукоки. От представшего зрелища у него затряслись руки и перехватило дыхание. Не более чем в ста ярдах от него стоял великолепный самец оленя, обгладывающий тонкие веточки орешника. Еще два оленя виднелись поблизости. С огромным усилием Род взял себя в руки. Олень стоял боком, голова и шея вытянуты вверх – идеальное положение для смертельного выстрела. Род мгновенно прицелился и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел; животное рухнуло, сраженное на месте.
Род еще не опустил ружье, а Мукоки уже устремился к упавшему оленю, на бегу снимая тюк с плеча. К тому времени, когда юноша добрался до своей добычи, старый индеец уже достал большую флягу для виски. Без всяких объяснений он вонзил нож в горло еще трепещущего животного и быстро наполнил флягу кровью. Закончив работу, Мукоки поднял флягу повыше с чрезвычайно довольным видом.
– Кровь для волков, – объяснил он. – Они любить кровь. Учуять – приходить нынче ночью вся стая. Нет кровь, нет приманка – нет большой охота!
Мукоки говорил теперь обычно, не понижая голос, и Род понял, что он считает свою задачу на сегодня выполненной. Вырезав из туши сердце, печень и отрезав одну из задних ног, индеец вытащил из тюка длинную веревку, обвязал мертвого оленя за шею, другой конец веревки перекинул через ближайший подходящий древесный сук и с помощью Рода поднял тушу повыше, чтобы до нее нельзя было дотянуться с земли.
– Если мы не вернуться сюда ночью, волки его не достать, – сказал Мукоки.
Закончив с оленем, они продолжили идти через болото. Его дальний конец начинал плавно подниматься от ручья к холмам, превращаясь в обширную долину, усеянную огромными валунами и поросшую редкими елями и березами. Прямо за ручьем вздымалась одинокая скала, которая сразу же привлекла внимание Мукоки. Ее обрывистые склоны были слишком круты, чтобы взобраться наверх, кроме одного-единственного, на котором росла пара деревьев. Однако даже снизу было заметно, что вершина скалы плоская.
– Отличное место для волчья охота, – заявил индеец. – Много волков на болотах, в горах. Мы звать их сюда. Стрелять оттуда!
Он указал на густой ельник в отдалении.
На часах Рода был уже полдень, и охотники сели перекусить принесенными с собой сэндвичами. Через несколько минут они выступили в обратный путь. За болотом Мукоки резко повернул направо и поднялся на вершину хребта, рассчитывая по нему вернуться к лагерю. С хребта открывались бескрайние виды сурового лесного края. С одной стороны возвышенности плавно спускались к равнине, с другой – обрывались почти отвесными стенами футов в пятьсот высотой. Внизу, в узкой и темной теснине, шумел ручей. Несколько раз Мукоки подходил опасно близко к головокружительному краю пропасти, пристально вглядываясь вниз. Наконец, держась за растущее на обрыве деревце, он осторожно вернулся на тропу и пояснил:
– Весной там должно быть много медведь!
Но Род думал не о медведях. Он снова размышлял о золоте. А что, если там, на дне этой мрачной пропасти, и хранилась тайна, что умерла вместе с двумя неизвестными охотниками полвека назад? Нарушаемая лишь плеском воды тишина, повисшая между этими каменными стенами, изгибы ручья, само сумрачное ущелье, куда не проникал свет слепящего зимнего солнца, – все твердило о трагедии давних времен. Неужели разгадка именно там?
Род поймал себя на том, что раз за разом повторяет про себя этот вопрос. Он шагал за Мукоки, обдумывая его на разные лады. Наконец он схватил индейца за руку и без всяких сомнений воскликнул:
– Мукоки, золото нашли на дне этого ущелья!
Глава XI
Как Волк мстил своим сородичам
С того часа в груди Родерика Дрю зародилось странное, навязчивое желание. Он как будто угодил в извечную ловушку для человека, имя которой – погоня за золотом; ради нее он был готов даже отказаться от зимней охоты. Теперь история двух скелетов из старой хижины обрела для него законченность. В те дни, когда они еще были облечены в плоть, охотники нашли золотую жилу, где самородки можно было собирать прямо с поверхности, голыми руками; и эта жила находилась совсем рядом. Больше Роду не казался странным тот факт, что в хижине не нашлось больше золота. В мгновение ока он разгадал эту тайну. Те двое устроили драку вскоре после того, как обнаружили самородки, – что может быть логичнее? День-два – и начались ссоры из-за того, как делиться, из-за прав на месторождение. Может быть, золото первым нашел кто-то один – он и потребовал себе бо́льшую долю. Как бы то ни было, содержимое мешочка из оленьей кожи представляло собой всего лишь результат первой разведки. Род был в этом уверен.
Поскольку Мукоки, услышав предположение, что золото скрыто в ущелье, лишь ухмыльнулся и недоверчиво пожал плечами, юноша решил держать
