В стране каннибалов - Мерлин Тейлор
Омфри усмехнулся.
— Ну, к этому его не сразу приучишь, — заметил он. Впрочем, берите его, — по крайней мере, у нас будет меньше хлопот.
Когда Пайейе понял наконец, что вреда ему никто из нас не желает, и что он пойдет с нами в горы, куда его постоянно тянуло, он радостно улыбнулся.
Доунинг взял мальчика под свое покровительство. Он уделял ему много внимания, кормил его лакомыми кусочками со своей тарелки, даже угощал дорогими папиросами. В баловстве он дошел до того, что уложил его однажды спать в нашей палатке. Но этот опыт кончился неудачно. Ничего не зная о присутствии спящего Пайейе в палатке, Омфри впотемках споткнулся о него. Испуганный мальчишка спросонья вцепился зубами в ногу Омфри, а затем, в ужасе от того, что сделал, опрометью выбежал из палатки и скрылся в ночной темноте. Целый день он затем пропадал, и лишь голод загнал его к вечеру обратно в наш лагерь. Пайейе испытывал безотчетный страх к нашим носильщикам; последние, впрочем, относились к нему дружелюбно, называя его „мэро-мираки“ („маленький мальчик“). Такое прозвище не нравилось Пайейе: он считал себя взрослым мужчиной и обижался, когда на него смотрели, как на ребенка.
К Доунингу маленький дикарь сильно привязался, и наш фотограф торжествовал: он видел в этой преданности опровержение слов Омфри о неблагодарности дикарей. Он приучал Пайейе помогать своему слуге Эммануилу промывать негативы, поддерживать порядок в его темной палатке, где он занимался проявлением и т. д. Все это Пайейе делал охотно и ловко, — но долго не мог понять смысла фотографии, что очень огорчало Доунинга, так как мальчик был, несомненно, умен и способен.
Выйдя из поселка Рараи, мы вскоре вступили в гористую область Н. Гвинеи. Следуя вверх по течению реки Айкафоа, мы должны были достигнуть горы Юла, вершина которой поднимается на 10.000 футов над уровнем моря.
На берегу Айкафоа расположено селение Майпа, где мы предполагали в последний раз пополнить ряды наших носильщиков. Оказавшихся непригодными для горных дорог уроженецев Вайма и Кайвари мы отправили обратно в их родные села, оставив у себя лишь тех из них, которые не протестовали против дальнейшего странствия.
В Майпа нас ожидал сюрприз: все мужчины и почти все женщины ушли куда-то в горы на праздник.
— Мы все равно сделаем здесь привал! — объявил Омфри: они не заставят себя долго ждать, — вот увидите!
Действительно, мы вскоре же увидели большую толпу туземцев, шедшую к поселку. Это были жители Майпа, поспешно возвращавшиеся домой с несомненными следами недавней кровавой борьбы.
Все дело оказалось в том, что, угостив приглашенных на пир соседей мясом свиней, горцы вздумали полакомиться и человеческим мясом. Они напали на одного из приглашенных, которого, однако, его близким, удалось отбить. Это происшествие прервало пир и разогнало гостей по домам.
К нашему удивлению, жители Майпа с готовностью согласились сопровождать нас в горы в качестве носильщиков. Мы направились к селению Кеполиполи, тому самому, где произошла кровавая стычка между хозяевами и гостями. Деревушка эта, как и все горные поселки, расположена на выступе скалы, очень удобном для наблюдения окрестностей. Отряд наш был замечен задолго до того, как мы приблизились. Принимая нас, очевидно, за мстителей, кеполиполийцы вышли нам навстречу, вооруженные с ног до головы. Мы остановились и стали выжидать. Дикари тоже остановились и минут 20 совещались между собою.
Кровь стынет у меня в жилах, когда я воображаю себе, каков мог быть результат этого совещания, если бы горцы сочли нас защитниками жителей Майпа.
Все, однако обошлось благополучно. Предводитель отделился от толпы своих односельчан и безоружный приблизился к нам. Совершенно неожиданно он бросился на шею Омфри, заключил его в свои черные объятия и оживленно стал шептать ему что-то на ухо. Затем он проделал то же самое со мною, чуть не сбив меня с ног бурным натиском своего лоснящегося черного тела. Он прижал меня к своей груди и что то лопотал мне в ухо. А я, несчастный, то чихал, то задыхался от крепкого и отвратительного запаха этого голого тела.
Столь сердечное приветствие имело последствием то, что тотчас были отправлены в селение женщины, вскоре вернувшиеся с пучками сахарного тростника и бананов и с запасами сладкого картофеля. Мы расплатились за эти приношения небольшим количеством соли, очень ценимой туземцами, и пестрыми бусами, которыми привели в дикий восторг и мужчин, и женщин.
Констэбль из поселка Майпа, по имени Кайва, присоединился к нашему отряду; он хорошо знал горы, наречие горцев и обычаи их и мог служить нам, если не проводником, то во всяком случае переводчиком.
Глава VIII
Длинный боров
Жители прибрежных селений Вайма и Кайвари, еще остававшиеся у нас в качестве носильщиков, по мере нашего углубления в горы становились все сумрачнее и беспокойнее. Они боялись горцев, их утомляли крутые каменистые дороги, а главное — их мучила тоска по родине. Нам пришлось отпустить еще нескольких из них: в том состоянии, в каком они находились, они все равно были непригодны к работе. Вскоре после того, как они нас покинули, мы ступили в горное ущелье, густо заросшее кустарником. Там один из наших полисмэнов поймал дикаря, неожиданно выпрыгнувшего из чащи зарослей на тропинку, по которой мы шли. Очевидно, он наблюдал за нами, но с какой целью он это делал — мы не знали. Весь дрожа от страха, повизгивая и судорожно отбиваясь, он старался вернуть себе свободу. Это длилось, однако, до тех пор, пока он чувствовал, что его этой свободы лишают. Как только, по нашему приказанию, полисмэны отпустили его, а мы, накормив, дали ему табаку и пестрых бус, он сразу успокоился. После безуспешной попытки выведать у него, зачем он выслеживал нас, мы оставили его в покое, и, как только он увидел, что никто не обращает на него внимания, — он поспешил скрыться.
Странствие наше становились все труднее. Жара стояла нестерпимая, и когда нам встретилась по пути узкая горная реченка, мы с Доунингом не могли подавить в себе желания выкупаться. Живо раздевшись, мы с наслаждением принялись плавать в чистой студеной воде, — как вдруг Доунинг испуганно вскрикнул и указал мне пальцем на прибрежные кусты. Я взглянул туда и застыл от ужаса: около дюжины чернокожих выглядывали из-за кустов и целились в нас своими короткими острыми копьями. Несколько минут мы оба с Доунингом считали себя погибшими. Но спасение явилось совершенно неожиданно. Из кустов на лужайку у реки выскочила с громким хрюканьем свинья. Дикари забыли о нас и
