В стране каннибалов - Мерлин Тейлор
— А, это очень приятно! — сказал нам по-английски Омфри: этот Абариди среди горцев пользуется большой популярностью; он может быть нам полезен.
Абариди был высокий, великолепно сложенный мужчина, с гордо закинутою назад головою. Вся фигура и манеры его были исполнены достоинства и сознания превосходства над подчиненными людьми.
Из рассказов Омфри мы узнали, что еще недавно он был предводителем многочисленного горного племени, но, большинство людей его было перебито в бесчисленных кровавых схватках с соседями. Теперь народец его был малочисленен и жил неподалеку в горном поселке, куда Абариди и взялся проводить нас.
В следующем поселке мы заметили одну хижину, единственную в своем роде на Н.-Гвинее и напоминавшую плетеное из прутьев жилище американских индейцев.
— Они видели птичьи гнезда в лесу и захотели построить свой дом, как птицы, — объяснил нам Абариди, через переводчика.
Поселок Абариди лежал глубоко в горах — и он спешил привести нас туда. По пути нам понадобились еще четверо носильщиков, так как нашим трудно было справиться с поклажею по таким тропинкам, какими нам приходилось идти. Абариди подойдя к одной из деревушек, кликнул людей на помощь. Никто, однако, не шевельнулся в ответ. Абариди пришел в ярость и стал что то дико выкрикивать. Когда и это не помогло, он перепрыгнул через изгородь, за которой безмолвно стояли безучастные туземцы. Увидев его подле себя, они вышли из своего равнодушия — слишком необыкновенным показалось им, очевидно, гневное лицо Абариди. Никто уже не посмел сопротивляться, когда он отобрал четырех мужчин и приказал им следовать за нами. Его властное обращение с горцами могло навлечь на нас большие неприятности, и мы решили в следующий раз не позволять ему прибегать к насилию, как не прибегали мы к нему и сами по отношению к горцам.
Поселок Абариди состоял, собственно, из трех отдельных поселков, из которых каждый был обнесен отдельною высокою изгородью. Дом вождя стоял на невысоком холме у выступа скалы; отсюда открывался широкий вид на окрестности. Первое, что привлекло наше внимание, были маленькие сооружения, числом около дюжины, вроде собачьих конур, обнесенные высокою и частою изгородью. Из некоторых конур выглядывали черномазые детские головки. Двое или трое мальчиков лет шести бродили между этими конурами внутри изгороди. У ребят были страшно вздутые животы, очевидно, от чрезмерного переедания. Впоследствии мы узнали, что это род санатория, куда сажают на несколько недель всех маленьких детей для откармливания, с целью повысить их физическую силу и ускорить развитие мускулатуры.
К вечеру мы заметили, что население одного из трех поселков, подвластных Абариди, охвачено необыкновенным волнением. Я взял полевой бинокль и стал наблюдать за ними. Омфри стоял подле меня, тоже с биноклем в руках. По дороге приближалась к поселку небольшая толпа вооруженных туземцев. Они несли на плечах какой то длинный предмет, потрясая в воздухе копьями и издавая торжествующие крики. Я взглянул на Абариди, бывшего с нами. Глаза его были широко раскрыты, на лице был написан восторг. Все внимание его было приковано к ноше, колебавшейся на плечах приближавшихся горцев. Омфри, как видно, сразу сообразил, в чем дело. Догадался наконец и я: дикари торжествующе несли в свою деревню убитого врага, чтобы съесть его. Дрожь охватила меня; Омфри тоже с трудом сдерживал волнение. Несчастный был мертв, и потому мы решили пока не вмешиваться в дела туземцев и не портить отношений с Абариди.
Дикари собрались на площади, собираясь жарить свою жертву на раскаленных каменьях и лакомиться „длинным боровом“, как называется на языке туземцев блюдо, изготовленное из человеческого мяса. Присоединился к ним, конечно, и Абариди. Мы же ушли в свою палатку, чтобы не видеть этого ужасного пиршества.
Нам был подан ужин, но никто из нас не прикоснулся к нему. Сознание, что там, за стеною, люди смакуют мясо убитого ими человека, совершенно отбило у нас аппетит.
Мы сидели и беседовали, закрыв парусиновую дверь палатки и поставив на страже одного из полисмэнов. Немного спустя, от пировавших явился к нам посланец, неся нам в подарок завернутый в листья кусок жареного человеческого мяса. Передав свое приношение полисмэну, он удалился. Омфри велел тотчас закопать где нибудь поодаль это ужасное угощение. Подчивать мясом врага — знак дружеского расположения у горцев, и его удостаиваются как отдельные лица, так и соседние дружественные поселки.
Ночью нас разбудили громкие крики. Выйдя из палатки, мы поняли, в чем было дело. Родственники и односельчане съеденного дикаря, собравшись внизу, в долине, угрожали людям Абариди. Те отвечали им насмешками и ругательствами.
На утро мы собрались двинуться в дальнейший путь и на прощанье наделили горцев бусами. Абариди мы подарили нож, думая, что здесь мы и расстанемся с ним. Но у него были на наш счет другие планы. Ночью носильщики, нанятые нами в селении Майпа, успели рассказать горцам об отвращении белых к человеческому мясу и воинственным кровопролитиям. Они дали им некоторое понятие о той мирной жизни, которую могли вести в своих деревнях многие племена Новой Гвинеи под влиянием и покровительством белых.
Но Абариди по своему истолковал все услышанное им. Он вообразил нас своими союзниками и рассчитывал, что мы поможем ему победить его врагов, и такою ценою завоюем мирное существование и ему, и его людям. Последовав за нами до следующего привала, он посвятил нас в свои планы. Он указал нам в долине на поселок Аменофо, местожительство своих злейших
