Рассеяние - Александр Михайлович Стесин
Девичья фамилия? Для этого потребовался дополнительный поиск: девичью фамилию моей прабабушки мама не помнила. Но выяснить нетрудно: есть ведь документы, которые бабушка заполняла при въезде в Америку; там все указано. Софья Харитоновна — это Сура Шмуклер. Поиск по бессарабским спискам из нью-йоркского Центра еврейского наследия подсказывает и отчество: Харитоновна — Хаскелевна. Дальше — на удивление просто, семейное древо Шмуклеров выстраивается по тем же бессарабским спискам.
Фотоальбом без лиц. Вот моя прабабушка, Сура-Рухля Шмуклер, 1892 года рождения, а вот ее братья и сестры: Либа-Мырля, Тойба-Ливша, Мойше-Меер, Хаим-Арон, Менахем, Лейзер. Вот их родители, Хаскель Шмуклер и Марьям Колкер, мои прапрадед и прапрабабушка. Поженились в Бельцах в 1887‑м, приданое составило 48 рублей. Марьям — это та, в честь кого назвали мою маму. Бабушкина бабушка. Та, что всегда зажигала свечи на Шаббат и умерла в эвакуации от голода. Значит, ее девичья фамилия была Колкер. Она — дочь Нафталия-Герца Колкера и Либы-Миры Кац, поженившихся в 1863‑м (приданое — те же 48 рублей). Нафталий-Герц — сын Леви Колкера и внук Йосифа Колкера, купца из Мазовецкого воеводства, перебравшегося в Бессарабию в конце XVIII века. Либа-Мира Кац — дочь Менахема Каца. Кажется, этот перечень имен можно длить до бесконечности. Теперь, когда многие архивы оцифрованы, каждый может при желании проследить свою родословную аж на два века назад.
Выстраивание семейного древа превращается в нечто вроде компьютерной игры — так же затягивает и так же лишено смысла. Кому нужны все эти имена, о чем они нам говорят? А главное, что делать с непостижимым и неопровержимым фактом: все эти Либы-Миры и Мойше-Мееры — мои предки? Никаких истин тут не извлечь. Но игра затягивает, и надо продолжать. Отец моего прапрадеда Хаскеля Шмуклера — Аврам Шмуклер (1843–1888). Он умер от астмы в возрасте 45 лет, через год после женитьбы Хаскеля и Марьям. А его отца — моего, стало быть, прапрапрапрадеда — звали Хаим-Арон Шмуклер, он был родом из Могилева. Все имена повторяются через поколение, как и положено у евреев. Либу-Мырлю, сестру прабабушки Сары Хаскелевны, назвали в честь их бабушки, Либы-Миры Кац, а брата Менахема — в честь их прадеда, Менахема Каца; Хаима-Арона — в честь Хаима-Арона.
Что стало с многочисленными братьями и сестрами моей прабабушки? Мама помнит только дядю Менахема. Во время войны его эвакуировали в Грузию вместе с матерью — моей набожной прапрабабушкой Марьям Колкер. Марьям умерла от голода, а ее сын Менахем выжил. После войны он жил в Черновцах. Когда мама была маленькой, он несколько раз приезжал к ним в Ковров. «Я его тогда запомнила, он был очень добрый. Но что с ним стало потом, я не знаю». Зато база данных знает: умер в Черновцах в 1975‑м. Все разгадки и ответы на вопрос «что стало потом» теперь навсегда заключены в тире, соединяющее две даты. На портрете, выгравированном на могильном камне, Менахем немного похож на уже постаревшего, но еще не измученного арестами и ссылками Мандельштама. Там, на надгробье, высечена надпись: «Дорогому, любимому мужу и шурину… В память умершим мать Марьям брат Лейзер…» Что-то странное с падежами. Хотя почему странное? Ведь русский язык для них не был родным. А написать «in der ondenk fun der farshtorbener muter aun bruder» или «în memoria mamei și fratelui decedat»[5] они не решились.
Стало быть, младший брат Лейзер умер раньше Менахема — вероятно, тоже погиб во время войны; может быть, на фронте, а может, в той же эвакуации, что и Марьям. Но что стало с другими? С Либой-Мырлей, с Тойбой-Лившей, с Хаимом-Ароном? Их жизненные линии — все те же тире, прочерки-мосты; но эти мосты перекинуты от дат рождения в никуда.
Когда архивный поиск заходит в тупик, требуется помощь зала. Зал — это доска объявлений на одном из генеалогических сайтов. Не один я пытаюсь восстановить историю рода, есть и другие потомки Шмуклеров из Бессарабии. Я кидаю клич и в течение суток получаю ответ. Пишет женщина с итальянской фамилией, живущая на Аляске. Она прочла мое сообщение и будет рада мне помочь. Она — тоже из Шмуклеров по материнской линии. Прямой связи между ее предками и моими пока не видно, но есть целое общество Шмуклеров. У них наверняка имеется интересующая меня информация. Если я захочу, она на правах члена этого закрытого общества могла бы меня представить… «Конечно, хочу, дорогая Энн. Спасибо!»
Так я попал в закрытую группу, если не сказать тайный орден, под названием «Шмуклеры». Уже потом, будучи допущенным в общий чат, прочел сопроводительную записку, с которой Энн представила меня членам группы: «Dear family, I was contacted by a Schmukler descendant. His name is Alexander. I told him no promises but I can try to introduce him to you, and that you may consider him»[6]. Ответ был не менее загадочным: «What are his Schmukler names?»[7] Энн отрапортовала: было названо всего одно имя — Шмуклер Сура, дочь Хаскеля из Бельц, 1892 года рождения. Дальше — длинная пауза и наконец благосклонный ответ админа: «OK, let’s give it a try. Let him come to us»[8].
Что все это значит? Что за кроличья дыра это общество? Может, я попал в какую-то религиозную секту или новую масонскую ложу? Тайные знаки, жеребьевки, обряды посвящения (главный из которых
