Георгий Чиж - К НЕВЕДОМЫМ БЕРЕГАМ.

Прощание с берегом вызвало у Григория Ивановича гор­деливые чувства. Он думал: «Я начертал план, компанию, создал капитал, построил эти корабли и сам иду искать новых земель, чтобы вдунуть в них новую жизнь. Вместе со мной плывут две сотни мне доверившихся людей, отдавших мне волю и тяжкий труд, и не только труд, но и жизнь. Ве­лика ответственность, но она становится легче, когда сам че­ловек уверен в своих начинаниях...»

Увы, суровая действительность дала себя почувствовать тут же: резкий противный ветер разбросал корабли по морю. «Три святителя» и «Симеон» приткнулись к первому Курильскому острову и не решались выйти отсюда три недели. Га­лиот «Михаил» с шестьюдесятью людьми на борту исчез.

Не пришел он и в назначенное на случай разлучения кораблей место – Берингов остров, где пришлось зазимо­вать. С буйными ветрами, снегом, метелями и лютыми моро­зами пожаловала незваная гостья – цинга.

Люди полегли, как медведи в берлоге, и угрюмо хворали, а спасение было в том, чтобы непрестанно двигаться. Но трудно было заставить людей ходить куда-нибудь по берегу моря на лыжах или в ясные дни – в горы. Это помогало от болезней, но убедить павших духом больных становилось почти невозможным.

Весна и охота принесли облегчение. Пришел и «Михаил». Все оживились, но окрепли только к июлю, и тогда корабли, осторожно переходя от острова к острову, стали пробираться к востоку, до самого крайнего, еще не обжитого Кадьяка...

Враждебная встреча со стороны туземцев не смутила Гри­гория Ивановича. Приходилось, как он, впрочем, и предпо­лагал, начинать с завоевания дружбы. Приветливое отношение к туземцам, подарки им, помощь в охоте, а вместе с тем и демонстрация силы – огнестрельного оружия – все было пущено в ход для установления сносных отношений.

Через три года Шелихов чувствовал себя в полной без­опасности даже на сборищах местных племен. Добрые отно­шения с населением острова по обычаю подкреплялись выда­чей аманатов.

В исследованных местах были построены укрепленные пункты с оборудованием для охоты и рыбной ловли.

С собой Шелихов увозил человек сорок туземцев, чтобы показать им ближайшие русские города – Охотск, Иркутск, а некоторых даже представить в Петербурге. Уходя на корабле «Три святителя», другие два он оставлял на месте для открытий новых земель и постоянной связи с Охотском.

Об одном Шелихов как будто забыл – об обогащении: он уезжал без пушнины. Не это было сейчас его целью. Надо было прежде всего обеспечить существование постоянных российских поселений и их рост на островах и американском континенте.

3. НЕОЖИДАННЫЕ ЗАБОТЫ

Так же как и три года тому назад, они стояли рядом на палубе и, не отрываясь, пристально всматривались в дали су­рового океана, стараясь увидеть родные берега.

Да, они стояли так же рядом, но на этот раз далекие друг другу: Григорий Иванович весь был поглощен думами и тяжелыми заботами о дальнейшем устройстве начатого дела; Наталья Алексеевна, считая свой долг исполненным, мечтала о шумном и веселом обществе, о богатстве, которое отныне потечет в их, шелиховские, руки непрерывной широ­кой струей. Она отошла от мужа и в каюте долго разгляды­вала себя в зеркало...

Стоял конец июля. Сильные ветры задерживали и отво­дили в сторону неповоротливое судно с измученной, обесси­левшей командой островитян, плохо владевшей искусством лавирования. Добравшись до первого Курильского острова, пришлось прервать путешествие и отстаиваться в одной из крохотных бухточек. Бросить же якорь у Большерецка уда­лось только в августе.

– Оставайся на судне, – даже не оглядываясь, коротко и повелительно сказал жене Григорий Иванович, направляясь к трапу, к которому едва-едва удалось подвести плясавшую на сердитых волнах байдарку. – Рыбы надо купить...

Наталья Алексеевна следила за ныряющей байдаркой, пока та не скрылась из виду в белой пене сердитого моря.

– Зря хозяин поехал-то – видишь, какая непогодь... – показывая на бушующее море, сказал подошедший штурман, прислушиваясь к свисту ветра в снастях и беспокойному скрипению подергивающегося на якорных канатах корабля. – Иди ужо, Наталья Алексеевна, в каюту – вишь, разгуля­лось как...

Байдара вернулась только к вечеру, с мокрым и сердитым байдарщиком. На вопрос вышедшей из каюты Натальи Але­ксеевны он грубо ответил:

– Водки бы дала обогреться. Уж и не знаю сам, как уцелемши добрался... Три раза дорогой опрокидался... «Куплю свежей рыбки, найму бот да на ем и доберусь», – ска­зывал Григорываныч. Думал, они уже под парусом здеся давно...

– Мотри, какая буря поднялась, – перебил разговор штурман. – Счастлив твой бог, что вернулся... Как бы с якорей не сорвало. Барометр, поди...

Но он не досказал, что с барометром, и яростно закричал: «Аврал!» Несколько десятков босых ног зашлепали по па­лубе.

Оторвавшийся корабль стал боком к ветру и резко на­кренился, почти касаясь воды мачтами. Казалось, что он по­корно лег в страхе перед навалившимся на него ветром.

– Надо быть, хозяин погиб со своей рыбой, господи по­милуй, – сказал штурману байдарщик и перекрестился.

Наталья Алексеевна бросилась на постель в каюте и ли­шилась чувств.

А в это время Григорий Иванович, закрывая глаза от крутящихся вихрей и пригибаясь к земле, шаг за шагом до­бирался до укрытого в бухточке бота с рыбой.

– Не сумеем добраться до корабля, хозяин, – заявил рулевой нанятого бота. – Опрокинет враз, только выйдем...

– Попробуем, утихает, – успокаивал Григорий Иванович.

Проба оказалась неудачной: подхватило и понесло от Большерецка к югу. Не успели оглянуться, как бот выбросило обратно на берег мыска.

Вновь до Большерецка добрались пешком только через неделю. Тут Шелихов узнал, что его давно уже похоронили. Погиб, считали здешние жители, и его корабль, который сорвался с якорей и был унесен в море в сторону Охотска.

Шелихов купил трех верховых лошадей, собираясь про­браться к Охотску кружным путем, берегом моря. И вдруг узнал, что в Петропавловске уже несколько дней стоит английский корабль, нагруженный до отказа разными то­варами.

Дух захватило от одной мысли, что личное свидание с английскими моряками, быть может, позволит завязать тор­говлю с чужими странами. И стало страшно, когда подумал, что англичане уже побывали на островах и накупили там пушнины, – каждая упущенная шкурка могла подорвать установившиеся цены. Их выгоднее купить самому даже в убыток, лишь бы не дать просочиться на рынок... Успеет ли? Решать надо было сейчас же – корабль мог уйти... И Шелихов тут же поскакал в Петропавловск, успокаивая себя тем, что если корабль погиб, его все равно не воскре­сишь, а если цел – несколько дней ожидания дела не изме­нят. С трудом отгонял тревожные мысли о жене.