Николай Асанов - Волшебный камень
Сергей обернулся к Варе, ища ту добрую улыбку, какая — он знал — блуждала сейчас на ее лице. Обернулся и ничего не понял — таким холодным было это лицо.
Варя смотрела на него с выражением гордого превосходства, как будто он совершил что-то недостойное, о чем она знала и готова была сказать.
Он вдруг почувствовал жестокую неуверенность: «А может быть, я действительно в чем-то виноват? Вот сейчас я вспомню, повинюсь перед ней, и все будет по-прежнему!» Но ничего не мог вспомнить.
Выражение ее лица изменилось, стало спокойнее. Она сказала сухо и бесстрастно:
— Пора возвращаться в Красногорск.
— Что ты говоришь!
— Палехов выезжает сюда из Красногорска, чтобы закрыть разведочные работы. — Хотя она говорила о несчастье, она не могла удержать в себе злой радости, что все случилось так, как она давным-давно предполагала, как говорили научные авторитеты, как предсказывал Палехов, неоднократно осмеянный Сергеем. И, поймав себя на том, что в голосе ее прозвучала радость, она взглянула на Сергея.
Сергей медленно поднимался, еще опираясь на ее плечо. Вдруг отнял руку, дыша тяжело и часто. Он не злился, не кричал, не топал ногами; он только смотрел потускневшими глазами вокруг.
Он сделал шаг, другой, уже забыв о Варе, видя только разрушение своих надежд. Варя крикнула:
— Сергей!
Он не откликнулся. Он шел к скалам, где она только вчера взяла последние пробы, окончательно доказавшие, что Сергей ошибся. Алмазов не было! Случайные находки были столь незначительны, что Сергей и сам должен был давно уяснить полную безнадежность поисков. «Работы бесперспективны!» — вот слова, которые давали ей право на жестокость.
Сергей уходил сквозь зеленый дым зарослей. Вот еще раз мелькнула его широкая спина и скрылась.
Он слышал ее звонкий, почти спокойный голос, но все его существо протестовало против ответа. Он должен остаться один.
Речная вода утешала его, деревья беседовали с ним, травы шептали какие-то ласковые слова. И вдруг он подумал, как много потерял после ухода Христины. Она могла понять речь воды и деревьев и перевести на человеческий язык эти слова утешения.
Унылые следы поражения видел он на каждом шагу. Он не мог сказать, что Варя сражалась недостаточно упорно. Все шурфы были пробиты, порода вывезена на вашгерды. Варя хотела победы. В чем же была ошибка, допущенная им?
Задыхаясь от неожиданной усталости, навалившейся на него словно гора, Сергей остановился перед глядельцем, будто хотел заглянуть через него в тайное тайных. Безучастный камень, срезанный наискось силами природы, по-прежнему являл образец устойчивого покоя. Можно было отчетливо видеть все земные наслоения миллионов лет, прочесть историю планеты. В этом зеркале должна была отразиться истина. Просто Сергей не мог разглядеть ее. Нашла же Христина здесь алмаз!
Опустив глаза, как будто пытаясь увидеть скрытый под землей клад, шел Нестеров вдоль реки, мучимый неотступным видением алмазов. Река вымыла их, она и должна была указать следы месторождения. И он переходил от шурфа к шурфу, останавливался, рылся в отвалах, будто можно было среди тонн земли разыскать на ощупь кристаллы, измеряемые каратами.
Когда он вернулся в избушку, Варя испуганно вскрикнула — так изменился он за эти несколько часов. Он устало опустился на койку. Варя подошла к нему, положила руку на плечо.
— Скоро мы уйдем, и ты никогда не вспомнишь о неудаче.
— Да, ты уйдешь. Прости, что я доставил тебе столько огорчений. Я останусь до осени.
— Я все понимаю, — вдруг сказала она злым голосом. — Ты хочешь остаться ради этой Христины!
Он встал и, не отвечая, подошел к радиостанции, включил ее. Лампы вспыхнули неярким накалом. Скоро откликнулся Красногорск. Варя стояла у двери, слушая его радиограмму:
«Саламатову. Необходимо продолжать поиски. Считаю, что оборудование надо также оставить, пока есть надежда на открытие месторождения. В случае противодействия со стороны треста, попробуй снестись с Бушуевым. Жду твоей помощи. Нестеров».
— И ты думаешь, он поверит?
— Да, — спокойно ответил Нестеров, — он был солдатом и знает, как трудно побеждать.
— Нет, не поверит, — сказала Варя. — Я передала ему все о причинах неудачи.
Она не могла больше сдерживаться; ей хотелось унизить его, оскорбить самыми жестокими словами. Но, взглянув на него, она увидела спокойную, немного мечтательную улыбку, которую никогда не любила, потому что, когда он так улыбался, ей казалось, что он находится за тридевять земель от нее.
— Что же ты молчишь?
— Я вижу реку, которая размыла древние алмазоносные отложения. Это совсем не Ним. Это другая река, давно высохшая, — спокойно ответил он. — Мне надо найти реку, из которой пили бронтозавры. В ней и лежат алмазы.
— Ты сам не веришь тому, что говоришь, — зло сказала она. — Это только самоутешение, и не очень умное…
Он словно не слышал ее резких слов. Глаза его были устремлены на карту. Он тяжело вздохнул и заговорил, словно для себя:
— Видишь ли, Варя, мне давно хотелось рассказать тебе сказку, которую я видел здесь наяву в мой первый приход. Среди гранитных скал и выходов базальта — самых старых пород земли — я нашел известняк с отпечатками каких-то странных не то растений, не то костей. Помнишь, я привез их и показывал тебе. Потом я узнал — это были панцирные кости стегозавров, древнейших обитателей земли. Но как могли жить здесь эти странные животные-танки, покрытые тяжелой броней из костяных пластинок, двигавшиеся медленно и неуклюже, если здесь не было реки? И тогда я впервые увидел эту реку. Она текла в черных дунитовых горах. Странные животные бродили по берегам этой реки и пили ее воду, и алмазы лежали под их ногами. Эта река текла здесь, и, может быть, русло ее под нашими ногами…
— Это только сказки. — устало сказала Варя, — а нам нужны точные данные.
— Они тоже есть! Но надо верить и сказке! Ты же геолог! Пойми, что в нашем деле творчество, предчувствие и вера нужны не меньше, чем научные выкладки. Палехову никогда не найти алмазов. Он верит в некую отвлеченную науку, но не верит в человека…
— Оставь Палехова в покое! Я жалею, что сразу не послушалась его.
— Что ты говоришь, опомнись!
— Да, да, да!
Он покачал головой и отвернулся.
Она заметила, что Сергей опять не отрываясь смотрит на карту района разведки. Он смотрел так пристально, словно и в самом деле видел не только штрихи и линии, но и те образы, о которых говорил. Бронтозавры шли к водопою, волосатые мамонты, качая длинными хоботами и оглушительно трубя, выходили из лесных зарослей к неизвестной древней реке и бродили по берегу. Они видели эту тайную реку, вымывшую алмазы.
