ESCAPE - Алиса Бодлер
– Знаете, мне… – моя последняя откровенность кончилась тем, что меня заставили пить ужасные таблетки, поэтому в своем повествовании я не торопился. – В последнее время кажется, что тогда все было… более правильно.
– Ммм? – уточнил заказчик, затягиваясь.
– Ваш проект в надежных руках, потому что тогда я абсолютно точно знал, что делаю. Сейчас я не уверен в том, что все происходящее корректно. Я часто задумываюсь над этим. Понимаете, не хочу вас обидеть, мистер О, но мы ворошим чужую трагедию. Что если тот, кто связан родственными узами с Бодрийярами по сей день, узнает об этом? Что если это причинит им боль?
В трубке послышался щелчок. Я распознал зажигалку и почувствовал, как стресс снова подкатывает к горлу комом. И почему он закурил вторую? Жаль, что в реальной жизни не существовало функции «шаг назад». Что если я смог испортить абсолютно все своей откровенностью?
– Это правильные мысли, Боузи, – вкрадчиво проговорил мистер О. – Но они не имеют ничего общего с бизнесом.
– Я понимаю, – разочарованно выдохнул я.
– Нет, пока не понимаете. Они не имеют ничего общего с целью запуска этого проекта. То есть, конкретно с этим бизнесом. Вы молодец, но воспринимаете происходящее не в том ключе.
Заказчик тихо прыснул. Он сделал это так подавленно, словно не хотел выдать эмоцию вслух, но она все же вырвалась непроизвольно. К моему недавнему расположению снова примешались сомнения. Иви была права – для меня все еще не существовало середины. Мистер О менял свою окраску на моих глазах с бешеной скоростью, а оттенок подразумевал под собой либо абсолютно белый, либо абсолютной черный цвет. Без вариаций.
– Пробовали ли вы взглянуть на все это совсем с другой стороны? – игриво выспрашивал он.
– Например? – я потерялся и не понимал, к чему он клонит.
– Что, если этот проект, напротив, помогает кому-то, а не причиняет боль?
Между нами повисла недолгая пауза.
– Вы имеете в виду что-то вроде закрытия гештальтов?
– Может, и так.
Я буквально почувствовал, как внутри моей черепной коробки спадает уровень давления. Естественно, мы не могли знать наверняка, но что, если он прав? Что, если высказанная история может закрыть травму, которая тонкой нитью овевает семью с этой фамилией? Нам не должно быть дела до того, как строился их быт, что именно происходило за закрытой дверью, но мы можем повлиять на восприятие окружающих, доказать, что «дом ужасов» был всего лишь легендой, созданной на основе общего непонимания.
– Ваш сценарий не предполагает смертельного исхода для гостей мини-версии МёрМёр… – аккуратно предположил я.
– Конечно же, нет. Это поход в гости, понимаете, Боузи? – затяжки позволяли заказчику говорить протяжно и медленно, так, чтобы его слова обволакивали мое сознание постепенно. – Да, хозяин поместья весьма эксцентричен, но лишь ему самому известна правда. Только он знает, почему стал таким. И он хочет об этом рассказать. В формате игры. Как это называет Боб?
– Геймификация, – с готовностью отозвался я.
– Точно. Мы геймифицируем страшную историю, раскрыв некий драматизм. Люди боятся того, чего они не понимают, верно? Но когда приходит ясность, от страха не остается и следа.
Он был прав. Сценарий еще не был написан. Мы могли преподносить историю так, как считали нужным, и было вовсе не обязательно создавать очередного клишированного злодея в старом особняке.
– Это… – я не смог подобрать других слов. – Круто.
– Это естественно, Боузи, – рассмеялся О. – Жизнь устроена так, что рано или поздно, иногда спустя очень долгое время, все встает на свои места. Сейчас сюжет в ваших руках. Разверните его, поймите. И расскажите мне, наконец: что скрывается в кухонном лифте?
Я кивнул, хоть и знал, что О меня не видит. Всего парой фраз, которые содержали в себе элементарную истину, он смог купировать мой долгий, мучительный и тревожный эпизод. Сценарист должен был приехать завтра, и теперь, как руководитель своего первого в жизни проекта такого рода, я мог проконтролировать процесс. А заказчик хотел именно этого.
– Понял. Мистер О, спасибо!
Мужчина снова усмехнулся, но теперь я понимал, что такая эмоция не подразумевала под собой издевку. Кажется, таким образом он выражал свою удовлетворенность.
– Звоните, Боузи, – выдохнул он. – Я готов давать вам ответы на правильно поставленные вопросы столько раз, сколько вы попросите.
– Ключевые слова я услышал! – позволил себе отшутиться я.
– Доброй ночи.
– И вам!
Мой голос стал выше в момент прощания – ощущение освобождения перекрывало даже тягучую боль в озябших на ветру конечностях. В очередной раз я стал заложником своего двухцветного восприятия. Запертый в этом маленьком пространстве, я не мог развернуться, не имел шанса освободиться из рукотворной тюрьмы. Огромное количество негатива и тяжелые сумки с прошлым перевешивали меня и тормозили, не пуская вперед. Но жизнь шла своим чередом и, как и сказал мистер О, рано или поздно все же расставляла предметы по своим местам.
Я поднялся на ноги и поспешил вернуться к освещенной дороге. Людей на улице становилось все меньше, а по ощущениям – с заказчиком я успел проговорить минут сорок. Иви, скорее всего, очень переживала за мое состояние, но, как и всегда, не звонила. Не хотела тревожить мое личное пространство и просто верила в то, что я вернусь, как и обещал.
По пути я принялся усиленно растирать руки, и сам не заметил, как перешел на бег. Мне хотелось скорее оказаться дома и извиниться перед подругой. Но, я засиделся, и в округе уже не работал ни один магазин. Свои слова было бы здорово подкрепить хоть каким-то маленьким подарком в виде букета свежих цветов или сладостей. В голове я сделал небольшую пометку, что обязательно должен захватить сюрприз завтра, после работы.
Ступеньки я преодолел быстро. Входная дверь была открыта, но я не испугался этого – Иви поступала так постоянно. Не хотела встречать меня на пороге после конфликта и предоставляла мне выбор: вернуться к ней с улыбкой или же разуться в полной тишине и поскорее пробраться в постель.
Однако сегодня она успела погасить свет, и с порога меня окутала тьма. Я не увидел даже огонька от планшета. Возможно, я задержался слишком сильно, и подруга успела лечь спать?
Светлые волосы располагались на ее подушке красивыми завитками. Ив спала крепко и не заметила, как я коснулся одной из прядей и аккуратно приобнял ее. Лишь издала странный звук, похожий на урчание. В своей голове я зафиксировал эту реакцию как положительную и начал переодеваться.
Закидывая вещи в шкаф как попало, я заметил, что мольберт
