Изгой - Алиса Бодлер
Но стоило мне нащупать кнопку на верхушке корпуса и поспешить ее нажать, все сумасшедшие теории отпадали. Под внутренней стороной крышки покоилась фотография малыша Рея, выцветшая до бледной сепии.
В таком возрасте я в последний раз видел его, когда случайно попал в личный склеп Бодрийяра-младшего и обнаружил там коллаж с собственным портретом. Долго смотреть на него я не мог, но почему именно – объяснить было трудно. Изображение расплывалось, как под влиянием мобильных программ для обработки медиафайлов, и в голове становилось туго. Я поспешил закрыть часы, уже догадываясь о том, кому принадлежал этот аксессуар. Едва ли отца малыша, Валериана, можно было застать за подобной сентиментальностью.
Продолжая играть с самим собой, я вновь нырнул ладонью в коробку, не глядя. В этот раз нащупалось что-то достаточно объемное и деревянное, и, примерно осознавая размер «клада», я погрузил внутрь вторую руку. С легким, постукивающим шумом, я выудил кораблик. Или, правильнее было сказать, ковчег.
Меня не отпускало смутное ощущение того, что что-то подобное я уже видел – и совсем не в воспоминаниях, как мог бы прокомментировать сейчас мистер О, будь он здесь (и с каких пор я использовал его образ в роли воображаемого друга?). Скорее всего, на просторах интернета, в мультфильме или кино. Достав гаджет из кармана джинсов, я провел легкий ресерч, чтобы подтвердить свою догадку. Да, о популярной игрушке двухсотлетней давности с буквальным названием «Ноев Ковчег» было крайне много упоминаний в сети. Пролистав заметки в поисковике, я узнал, что гремящее содержимое внутри было комплектом игрушечных животных, и поспешил это проверить. Отворив дверцу на дне палубы, я высыпал теперь скудный зверинец на кровать.
От деревянных фигурок осталось всего ничего – лишь сточившиеся силуэты да облупленная краска. Всего пять штук, и ни одна из них, по злой иронии, не имела пары.
«Ну все, мы обречены» – пронеслось в моей голове, и я невесело усмехнулся. На библейскую тему можно было подобрать целый каталог шуток, но все они имели какой-то печальный подтекст с трагичным итогом в перспективе.
Диванные историки из интернета рассказывали о том, что в некоторых семьях по воскресеньям разрешали играть лишь с ковчегом, ссылаясь на день восстания Христа из мертвых. Мне стало интересно, могло ли это быть актуальным для Бодрийяров? Но, подумав с минуту, я сам ответил на свой вопрос – очень вряд ли. В этой семье Бога не боялись и, должно быть, вспоминали о нем тоже редко.
Я вновь перевернул игрушечное судно для того, чтобы засыпать пассажиров обратно, и обратил внимание на вырезанные на поверхности буквы – «Р.Б.». И в этом случае такого невзрачного опознавательного признака хватало. Мне представилось, как Джереми перебирает с десяток детских ковчегов, проверяя их дно. Не представляю, какого труда, на самом деле, стоил поиск.
Прежде чем вновь доставать очередную находку, я слегка потряс короб. Оставшиеся вещи ползали по дну, но не громыхали – скорее всего, самое крупное уже было снаружи. Учитывая позитивный опыт с предыдущими предметами, я полез за новой вещицей без страха, но все еще не опуская глаз вниз. Но на этот раз я все же наткнулся на то, что подарило мне озноб на несколько последующих минут.
Передо мной была фотография Германа в старинной, витиеватой рамке. Одна из тех, что я, будучи в МёрМёр, не видел.
Знакомый тонкий силуэт, косматая грива и едкая ухмылка. А еще те самые опасные, хоть и бесцветные глаза. Я был готов поклясться, что они были такими же золотисто-карими, как и у современной версии. К моменту создания этой карточки старший сын Бодрийяров уже вовсю исполнял собственную миссию палача, был в курсе всех подноготных делишек отца Реймонда и обрел маленького человека, ради которого, по словам мистера О, изменился навсегда. Как грустно было то, что теперь я уже не воспринимал это за чистую монету.
Очевидно, такой презент племяннику отправил дядюшка сам. Я попытался открыть рамку сзади, потянув за крошечный крючок, но тот мгновенно оторвался от поверхности и поцарапал мне пальцы.
Даже если позади фото хранилось какое-то пожелание, судьба была против того, чтобы я с ним ознакомился.
Следующий результат слепой «рыбалки» был практически невзрачным: пустые, раскрытые конверты без писем внутри, со знакомыми именами на оборотной стороне, но без какого-либо адреса. Очевидно, Рей и его дядя переписывались, возможно, даже передавали друг другу послания лично – опасаясь того, что за живым разговором их очень скоро застанут.
Без содержимого эта слабо уцелевшая бумага имела мало веса, но еще один факт в копилку знаний о Бодрийярах лишним для меня не был.
На оболочках пропавших писем моя интуиция сдалась – я прощупывал то, что осталось на дне коробки, не опуская взгляда вниз, но все не мог понять, что это. Не то чтобы я был специалистом в винтажных предметах быта, но единственное, что я смог распознать, угадывалось как что-то, сделанное из пластика. Может быть, Джереми решил добросить в короб еще немного невразумительных презентов? Подаренная им приставка осталась в офисе «Hide and Seek» – чему я был несказанно рад.
Устав гадать, я, наконец, перевернул картонку вверх ногами, высыпая остатки коллекции воспоминаний на кровать, туда, где уже в стройном беспорядке располагалось все остальное.
Первым, что посетило мой ум, было проникновение со взломом, умышленно совершенное Оуэном во время моего отсутствия.
По-другому наличие древнего плеера в синем корпусе с гордыми надписями «Sony» и «Walkman» на моем покрывале в этот самый момент я объяснить не мог.
Еще более комичной ситуацию делало то, что так активно искомый мной гаджет сопровождала картонная коробочка. Внутри вполне естественным образом оказались кассеты. Ровно пять штук!
Я схватил свой смартфон и дрожащими пальцами набрал номер мистера О. Точнее, я лишь нажал на его профиль в мессенджере для звонка через приложение, потому как спросить его обычный сотовый номер за время общения я так и не догадался.
И слава богу. Номера старика «Сэма», вкупе с его древней трубкой и вытекающей из всего этого сценой из триллера, мне вполне хватало.
Половину минуты я слушал гудки. Затем монотонные сигналы прервались на тишину. Секунда молчания, еще одна и… сброс.
Но, я был парнем настойчивым.
Мое сообщение все еще не было прочитано, а потому
