Тяжкое золото - Александр Михайлович Минченков
Узнали Баташев и его товарищи о полном тексте телеграммы случайно. Просочилась информация опять-таки из Надеждинского приискового управления.
Вернувшись в промысловое управление, Теппан пригласил к себе горного смотрителя Галкина и горного инженера Олёкминского округа Александрова, замещавшего Тульчинского на время его отсутствия.
– Господа, я только что встречался с активом забастовщиков. Вы знаете, их наглости нет предела. Эти бунтари своими требованиями перешагнули все границы, удумали даже телеграфировать в Петербург. Кстати, вот телеграмма от правления, что получена мною вчера, я ознакомил с ней рабочих. Вот она, читайте.
Теппан протянул Александрову и Галкину телеграмму.
– И что же ответили выборные на эту телеграмму? – осведомился Александров, ознакомившись с содержанием.
– А ничего, господа. Они воспринимают свои требования единственно правильными и справедливыми, и ничего не хотят слушать более.
– И о затоплении шахт обмолвились? – удивился Александров.
– А вот об этом я им не докладывал, ни к чему, – ответил Теппан.
– Но ведь часть требований нашли своё послабление. Что же им ещё нужно? – заметил Галкин.
– Нашли, но этого им недостаточно. Требуют полного удовлетворения своих иллюзий.
– Мне только что стало известно, Тульчинский выехал их Петербурга и должен днями вернуться сюда. Витимский округ – это его сфера деятельности, с одной стороны, с другой – рабочие весьма доброжелательно к нему относятся, уважают, а посему Тульчинскому, думаю, удастся уговорить их возобновить работы.
– Что есть, то есть. К Тульчинскому благожелательно рабочие относятся. Наверное, это как раз тот случай, когда горняки со своей к нему доверчивостью проникнутся благоразумием и прекратят упорствовать, – согласился Теппан.
– Уведомили меня и в том, что к нам должен прибыть одновременно с Тульчинским и прокурор Иркутской судебной палаты господин Преображенский, – добавил Александров. – Это уже по указанию самого губернатора, видимо, обращения о помощи правления промыслами из Петербурга возымели просьбам. Более того, губернатором принято решение послать солдат для подавления забастовки. Губернатор весьма обеспокоен действиями забастовщиков, а потому пошёл на уступки правления товарищества и на ваши прошения, господин Теппан. Вы же тоже, насколько мне известно, направляли губернатору депеши?
– Я понимаю, мы сгустили губернатору краски, пока беспредела рабочие не творят, заметьте, пока. Но ведь забастовка-то продолжается, к тому же и размах её как бы не дошёл до приисков дальних дистанций. Мы несём убытки. И кто знает, что у них там на уме далее, а посему войска вполне и даже очень будут кстати.
– Да, действия смутьянов могут быть непредсказуемы, но, полагаю, горняки не настолько глупы и не доведут конфронтацию до крайности, вопрос стоит об удовлетворении их требований, и они в чём-то, чтоб вы и ни говорили, правы.
– Правы не правы, это уж не их ума дело. Главное, сейчас на всякий случай при нас будет сила. Своим сообщением, господин Александров, вы меня просто порадовали, вот это уже меры к наведению должного режима, – с заметно приподнятым настроением от услышанной новости высказался Теппан. – Я, господа, уже не могу сдерживаться от бесед с этой сворой недовольной. Не могу!
– Тем не менее, что бы вы, уважаемые управленцы, ни предпринимали, а часть требований рабочих, безусловно, справедливы, и этому нужно отдать должное. Как нам хорошо известно, многое из того, чего забастовщики хотят добиться, предусмотрено контрактами, – заметил снова Александров.
– Вот это не надо, господин Александров, не надо говорить об этом. Да, признаю, где-то мы перегнули, но годами на промыслах сложились устой и распорядок, и они никогда и никем не подвергались изменению, разве что незначительными мелочами.
– Но доложу вам: видать, грань терпения рабочих лопнула, вот вам и результат. Это всего лишь моё личное мнение, вы же знаете, у окружных горных инженеров другие служебные задачи, так что в этом я вам не особый помощник. А глубоко влезать во взаимоотношения между руководством промыслами и рабочими, на то есть, господа, прокуроры и судьи.
– Какую такую грань терпения, господин Александров, голубчик вы мой? Рабочие по своей воле приехали и трудоустроились, их обеспечили работой, спецодеждой, питанием, крышу им дали. Заметьте: сами, не по нашей воле приехали! Сами! Они не довольны казармами, так извините, чтобы строить хоромы, нужны огромные средства. Не может правление себе позволить вкладывать деньги в добротное жильё. Непозволительно это. А то, что мясо непригодное попало, так во всём есть свои издержки, а потом, куда же изволите с запашком мясо девать? Уничтожить его, значит, в убыток делу, которому мы с вами служим.
– Но согласитесь, каждая казарма – это что конура собачья, только что размерами отличается, – заметил Александров.
– Извините, хоть это имеем в такой глуши, – развёл руки Теппан. – По крайней мере люди не на улице. Так что с вашими аргументами я не согласен.
Александров пожал плечами, ничего не сказав в ответ. Вероятно, оставшись при своих взглядах, не стал далее вступать в полемику, зная – спорить бессмысленно, а во-вторых, как-никак он и сам считал себя сторонником руководства промыслами.
Члены центрального стачечного комитета, покинув кабинет Теппана, вышли из управления, переглянулись.
Иной реакции от Теппана никто и не ожидал, а потому Баташев и его товарищи не очень-то уделили внимания обсуждению настроения представителя администрации, а принялись размышлять над дальнейшими шагами в продолжение стихийно возникшей и нарастающей всеобъемлющей забастовки.
У конторы чуть не столкнулись с одним из служащих, оглянувшись, он кивнул головой Баташеву, дав понять о надобности встретиться.
Баташев немедля уединился с этим человеком, который вкратце и рассказал о содержании поступивших в адрес Теппана телеграммах. Служащий, проявляя осторожность, недолго стоял с Баташевым, зачастую осматривался, как бы кто не приметил их встречу. После короткого разговора он, не прощаясь за руку, а, только кивнув головой, отошёл и направился в контору.
– Видали, мало того администрации требования не нравятся, так ещё и приняли решение остановить шахтные водоотливы, – возмутился Баташев. – Телеграфируют вверх, мол, рабочие грозятся затопить шахты.
– Как же так? Откуда известно? – удивились товарищи.
– Да вот, сорока на хвосте принесла.
– Ну и дела, дальше некуда. Надо понимать, хотят перед губернскими властями подвести нас под беспредельщиков, якобы рабочие бесчинствуют и кругом виноваты, к тому же горняков без работы оставить. Каковы же изуверы, а! Слов нет! – возмутился Лебедев.
– Необходимо срочно оповестить стачкомы на местах, чтобы немедленно организовали охрану шахт, нельзя допустить отключения водоотливов!
– Товарищи, давайте ускорим разработку задуманной инструкции по действиям старост бараков и рабочих, успеть её размножить и передать на все прииски.
Центральный
