Прощальный поклон ковбоя - Стив Хокенсмит
– Опасно? – Кип порозовел под своими веснушками. – Это как-то связано с бандой Лютых… или убийством Джо Пецулло?
– И с тем, и с другим.
– Ух ты… ну, раз так… если говорите, что опасно… – Разносчик сбросил маску ужаса и самоуверенно ухмыльнулся. – Уж не сомневайтесь, конечно помогу. Что надо сделать?
Брат хлопнул парнишку по спине.
– Доставай мастер-ключ, парень… и готовься.
– К чему? – спросил я.
– К ответам, – сказал Старый и направился к двери в багажный вагон.
Глава тридцать первая. Ответы, или Мы находим решение, но проблемы остаются
Густав провел нас в багажный вагон, держа ладонь на рукоятке кольта. Как только мы вошли, он принялся рыскать вокруг, а нам с Кипом велел забаррикадировать дверь.
– Что-что? – переспросил я.
– Сделайте так, чтобы никто не мог войти, пока мы не впустим, – отозвался Старый и исчез в лабиринте багажа. – Придвиньте стол Пецулло к двери или заклиньте ручку. Все что угодно. Лишь бы никто не вломился, пока мы не найдем то, за чем пришли.
– И что это? – Кип подошел к единственному оставшемуся в вагоне стулу – его пару похоронили где-то в невадской пустыне вместе с мертвым хобо, – подтащил к двери и засунул под ручку.
Густав, вернувшись, одобрил импровизированную баррикаду коротким кивком. Потом взял со стола гвоздодер Пецулло и, сделав несколько шагов, бросил его на простой сосновый гроб, который Чань сопровождал в Сан-Франциско.
– А-а, черт! – выпалил Кип в ужасе. – Не шутите так!
Я подошел к гробу и опустился на колени рядом.
– Не дрейфь, парень, мертвеца там нет. – Я оглянулся через плечо на Старого: – Ведь нет?
Ответ брата не вселил особой уверенности: он пожал плечами и отошел на пару шагов, чтобы не мешать мне… или чтобы не задохнуться от смрада, если басня Локхарта о набитом «сокровищами» гробе окажется лишь басней. Под ногами у братца что-то хрустнуло, и Густав присел, пытаясь разглядеть, что именно впечатал в доски пола.
– Осколок стекла. – Он поднял голову и огляделся. – Не видели пустую бутылку из-под виски, которая была здесь вчера?
Мы с Кипом помотали головами.
– Должно быть, разбилась, – сказал Кип, все еще нервничая по поводу предстоящего разграбления праха. – Резких остановок было больше чем достаточно.
– Пожалуй. Но тогда возникает вопрос: кто подмел осколки? – Густав с трудом, медленно выпрямился, пошатываясь от тряски вагона. – Впрочем, сперва надо разобраться с другими вопросами.
– Так что, начинать разбираться? – спросил я.
Старый кивнул. Я поддел гвоздодером доску.
– Стойте! – взвизгнул Кип. У него, видимо, пропал всякий вкус к приключениям. Казалось, разносчик вот-вот отдаст обратно завтрак. – Зря вы это задумали, парни. Уилтраут только чудом вас не уволил. Откроете гроб – он сделает так, что вас даже в поезд ЮТ никогда больше не пустят, а уж на работу тем более не возьмут.
– Как-нибудь переживу. – Я повернулся к брату: – А ты?
– Угу. – Старый еще раз кивнул.
Сначала я действовал осторожно и лишь немного приподнял крышку, чтобы образовалась тонкая щелочка. Не заметив облака трупных газов, я, осмелев, открыл крышку с одной стороны и заглянул внутрь.
– Там внутри солома, – с облегчением сообщил я. И Кип, и Густав тут же решились подойти ближе.
Несколькими рывками я полностью отодрал крышку, готовясь закрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть от блеска рубинов, сапфиров и карбункулов. Но свертки черного бархата среди соломы, представшие нашим глазам, были совершенно лишены блеска.
Сверху их лежало с дюжину: одни величиной с яблоко, другие – с тыкву, но чаще небольшие, так что внизу оставалось еще много места для других.
Я взял один из свертков поменьше и осторожно развернул, а Кип и Старый приникли с обеих сторон, глядя во все глаза.
Под последним слоем бархата действительно обнаружилось нечто холодное, твердое и блестящее. Но не драгоценный камень.
Это была фарфоровая вещица – и очень знакомая.
У меня в ладони лежала чашечка без ручки, точно такая же, как та, что Старый нашел в пустыне после ограбления. Как будто сомневаясь, брат достал свою чашечку-близняшку и поднес к моей. Они походили друг на друга, как Харлан и Марлин. Размер, синий узор по ободку, рисунок с листьями сбоку – все совпадало.
Пока я снова заворачивал чашечку, Старый осторожно уложил свою находку в солому, словно возвращал яйцо в гнездо. Затем вытащил самый большой сверток и приоткрыл его ровно настолько, чтобы рассмотреть большой расписной чайник.
– Ничего не понимаю, – пожаловался Кип. – Что это еще за барахло?
– Ну, в китайском павильоне на выставке якобы были бесценные сокровища Востока. – Я указал рукой на гроб, забитый причиндалами для чаепития: – Похоже, это они и есть. Или, может, часть из них.
Кип скептически нахмурился.
– Дурацкий старый чайник – «бесценное сокровище»?
– А почему нет? Откуда нам знать, может, этот чайник ровесник Адама. Чем вещь древнее, тем дороже. Ха, да может, лет через сто даже твои грошовые романы поднимутся в цене.
Парнишка покачал головой.
– А по мне, так все равно хлам.
– Доктор Чань так не считал, – медленно проговорил Густав. – Потому-то и пытался попасть в багажный вагон: проверить, в порядке ли его груз. Он ни за что не сошел бы с поезда, бросив национальные сокровища.
– Но его саквояж… – начал я.
– Сбросили с поезда, чтобы выглядело так, будто док слинял, – перебил Старый. – Раз Чаня убрали с дороги, забрать его вещи с полки проще простого.
– Эй, постойте! – взвыл Кип. – Что значит «убрали с дороги»?
– Китаец, скорее всего, мертв, – мрачно заявил Густав. – Кто-то заманил его сюда и ударил бутылкой из-под виски. – Он взглянул на меня: – Признаю, это чистое теоретизирование, и мистер Холмс такого бы не одобрил, но хорошо ложится на факты.
– Может, и так, – согласился я. – И все-таки я надеюсь, что на сей раз ты ошибся.
Старый вздохнул.
– Мне бы тоже хотелось надеяться.
– Постойте же! – Кип всплеснул руками. – Зачем кому-то понадобилось убивать китайца?
– Наверное, потому, что он рыскал вокруг багажного вагона, – ответил я. – Здесь есть нечто такое, что наш убийца пытается спрятать.
– Например?
– Например… ну да, хороший вопрос. – Я повернулся к брату. – Не хочешь объяснить?
– Как раз собирался. – Густав запустил руки в гроб и зашарил под сеном на дне. – Джо Пецулло нашел первый тайник, поэтому план и изменился. Ба! Вот, пожалуйста.
Брат крякнул и вытащил руки из гроба. В них он сжимал массивный, напоминающий кирпич предмет, который отблескивал золотом – и не без причины. Сверху были выбиты слова и цифры, которые я прочел вслух.
Монетный двор США
21 7 / 16 карат
400 унц.
– Вот дерьмо, – прошептал Кип.
– Ну-ну… зачем же ругаться, черт подери, – пробормотал я и повернулся к брату: – Значит, вот как чашечка оказалась в пустыне? Выбросили часть китайской посуды, чтобы освободить место для этого.
– Угу.
Старый опустил тяжело брякнувший слиток на пол и отряхнул ладони. У него на пальцах, как и на золоте, чернели песчинки.
– А откуда же тогда взялся парик? – спросил я. – Только не говори, что это тоже древнее китайское сокровище.
Старый встал и подошел ко второму гробу – роскошному, который везла в Калифорнию миссис Форман.
– В искусстве раскрытия преступлений, – произнес он, – первостепенное значение имеет способность выделить из огромного количества фактов существенные и отбросить… – Он вытащил из кармана парик и уронил его на гроб.
– …Случайные, – закончил я, печально кивнув.
– Знаете, – заметил Кип, – ни шиша не могу понять, о чем вы тут.
– Не волнуйся, парень, – успокоил я его. – До тебя
