Прощальный поклон ковбоя - Стив Хокенсмит
Я обернулся и увидел ухмыляющегося Локхарта.
– Сидел и наблюдал за нами, хоть и притворялся, что вроде не смотрит. Ушел только после того, как увидел, что я его засек. Он в обзорном вагоне.
– Спасибо, мистер Локхарт. Густав иногда прямо как матушка-наседка.
Я попытался говорить как можно бодрее, чтобы не подавать виду, насколько меня застало врасплох коварство старика. Мне-то показалось, что я умаслил его дальше некуда, но, похоже, и сам ушел изрядно замасленный.
Задержавшись ровно настолько, чтобы смести плотные яства, которые официант оставил на столе, я отправился на поиски Старого.
Обзорный вагон был переполнен: пассажиры стояли группками и болтали, сидели в креслах у окон, толпились у круглого дивана в середине салона. Густав забился в уголок, повернувшись так, чтобы не видеть снежных пиков и скалистых утесов и ущелий, пролетавших мимо. Все его внимание было поглощено гораздо более прозаической сценой: мужчина и женщина играли в карты за небольшим столиком, а вторая леди, сидя рядом, делала вид, будто читает.
Я говорю «делала вид», поскольку хорошо известно, что крайне затруднительно читать книгу, не глядя на страницы. А глаза Дианы Кавео неотрывно следили за игроками: миссис Кир и Честером К. Хорнером. Мисс Кавео сидела за миссис Кир слева, а Старый за ней чуть справа: целая цепочка подглядывания.
– Что происходит? – спросил я, протолкавшись через толпу поближе к нему.
– Тише ты. И голову убери. Хочу посмотреть, чем кончится игра. – Густав лишь мельком глянул на меня. – Ты очень приметный сукин сын, знаешь?
– Эй, а ты сам-то чей сын?
Брат вздрогнул.
– Ты прав. Прошу прощения у тебя и умуттер. Я хотел сказать, что ты заметный, как лошадиная задница. А теперь, бога ради, может, уберешься?
Старый держал в руках «Сыновей Джесси Джеймса», и я выхватил их, плюхнулся на ближайшее сиденье, перевернул журнал вверх ногами и накрыл лицо.
– Так лучше? – прошептал я.
– Сгодится.
Несмотря на свои причитания, Густав казался почти довольным. Если мы уже начали пререкаться, значит, между нами все налаживается.
– Ну, – сказал он, – как поговорил с Локхартом?
Я ввел его в курс дела, а мисс Кавео тем временем продолжала следить за миссис Кир и Хорнером. Счет вел коммивояжер, и чем дольше шла игра – уж не знаю, какая именно, – тем дольше, казалось, приходилось подбивать итог. Столбцы цифр неуклонно росли.
Густав молча выслушал мой отчет, лишь иногда кивая или наклоняясь то в одну, то в другую сторону, когда перед ним вылезала чья-нибудь задница. При виде Хорнера рядом с мисс Кавео я вспомнил увиденное на ночной вахте и рассказал брату о подглядывании коммивояжера, его лысине и инструкции ЮТ на кровати мисс Кавео.
Старый не моргнул глазом, услышав о ночных похождениях Хорнера. Но когда он узнал о своеобразных вкусах леди в выборе чтения, глаза у него чуть не вылезли на лоб.
– Это та самая инструкция? – спросил он, кивая на книгу, которую якобы читала мисс Кавео.
– Не-а. Тут обложка другого цвета, да и сам томик потолще.
На лице братца появилось выражение глубочайшей сосредоточенности. Если раньше его подозрения тлели, то теперь они, видимо, вспыхнули ярким пламенем.
– Только давай без ложных выводов, – поморщился я. – Респектабельные девушки не лезут в такие грязные дела.
Густав оторвал взгляд от мисс Кавео ровно настолько, чтобы глянуть мне в глаза.
– Тебе ли не знать.
– Ну… – протянул я и замолчал.
Меня уже дурачили «респектабельные девушки». Что я знал о Диане Кавео? Сорви с нее милую оболочку – и, возможно, Лиззи Борден[23] покажется в сравнении с ней Девой Марией. Эх, сорвать бы эту милую оболочку…
– Ба! – пробормотал Густав.
Словно решив подтвердить замечание моего брата о том, чего можно ожидать от респектабельной леди – то есть практически всего, – мисс Кавео отложила книгу, подошла к Хорнеру и, шаловливо улыбаясь, шепнула что-то ему на ухо.
После быстрого разговора с миссис Кир – очевидно, прозвучали извинения за прерванную игру и обещания скоро к ней вернуться – Хорнер и мисс Кавео начали вместе пробираться сквозь толпу. Дойдя до дальнего конца вагона, они вышли наружу на обзорную платформу. Даже сидя в самом начале, мы почувствовали порыв холодного воздуха, ворвавшийся внутрь, прежде чем они закрыли за собой дверь.
– А там прохладно, – заметил Старый.
Я только крякнул.
– Забавно, что эта парочка вдруг решила уединиться.
Я снова крякнул.
– Интересно, о чем это им понадобилось поговорить.
Я крякнул еще громче.
– О господи, Отто… неужели ты ревнуешь?
– Нет, не ревную, – буркнул я. – Просто хочу оторвать этому дегенерату его большую лысую голову.
Густав провел рукой по усам, взвешивая варианты, и, видимо, результат взвешивания ему не понравился.
– Может, подождешь с расправой несколько минут?
Я повторил его жест, потерев пальцами чисто выбритый подбородок.
– Н-ну… наверное. Почему?
– Потому что я предлагаю пойти к ним туда.
– Правда? Думаешь, выдержишь?
Я кивнул на ближайшее окно. Поезд взбирался по спирали вдоль крутого обрыва, и земля уходила вниз так быстро, что казалось, будто мы летим.
– Что ж, – слабым голосом сказал Густав, – могу обещать только одно: если снова придется блевать, прослежу, чтобы на тебя ничего не попало.
– И на том спасибо. – Я сунул «Сыновей Джесси Джеймса» в карман куртки и вытянул руку с раскрытой ладонью в сторону конца вагона. – Веди же, брат.
Когда мы протискивались боком мимо карточного стола, нам улыбнулась и кивнула миссис Кир, которая уже уговорила чопорную пару средних лет сыграть с ней в пинокль.
– Мои друзья дома обычно ставят по полпенни за очко, – успели услышать мы. – Иначе, говорят, какой смысл вести счет! Но даже не знаю… я-то сама не очень хорошо играю…
Когда мы дошли до двери на обзорную платформу, Старый взялся было за ручку, но застыл как вкопанный.
– Отто, кажется, мне придется тебя кое о чем попросить, – сказал он.
– О чем?
– Толкни меня.
И он открыл дверь.
Впрочем, помощь братцу не потребовалась. Он практически вывалился наружу. Я выскочил следом, чтобы увидеть мисс Кавео и Хорнера, прежде чем они прервут то, чем занимались.
Но, очевидно, они просто разговаривали. Стоя рядом у ограждения, они о чем-то живо переговаривались, а за ними вилась уходящая вниз лента рельсов.
Как только я закрыл дверь, Густав прижался к ней спиной, стараясь держаться как можно дальше от перил.
– Привет, – выдавил он.
Хорнер и мисс Кавео повернулись к нам, и вид у них был ледяной – не в том смысле, что они не слишком обрадовались нашему появлению, а в том, что, судя по всему, оба изрядно замерзли. Горный воздух буквально хрустел, как галета, и я сунул руки в карманы, чтобы согреть их – и не вцепиться Хорнеру в глотку.
– Искренне надеюсь, что мы не помешали, – солгал я.
– Ничуть, – приветливо ответил Хорнер. – Мы наслаждались видом.
Налетевший порыв ветра растрепал юбки мисс Кавео и взъерошил мне волосы. Я смотрел на пышный парик Хорнера, надеясь, что он взовьется ввысь, как воздушный змей, но увы: тот был так надежно прикреплен к черепу, что даже не шелохнулся.
– Ну что ж, достаточно видов на сегодня, – сказал Хорнер. – В следующий раз, если захочу оценить величие гор, куплю, пожалуй, стереоскопические слайды. По крайней мере, так ничего себе не отморозишь!
Он двинулся к двери.
Но Старый продолжал загораживать проход.
– Я бы хотел поговорить, мистер Хорнер.
Коммивояжер сделал еще шаг. Он не был особенно внушительным, но превосходил Густава, и мне не понравилось, что он теснит моего брата. Я, в свою очередь, немного потеснил его, так что почти полировал грудью блестящие пуговицы на пиджаке торговца.
– Боже, мне вдруг
