Адепт не хуже прочих - Павел Николаевич Корнев
— Сразу за вокзалом, как пути перейдёте, Орловка начнётся. Там всякие… увеселительные заведения гостей ночь напролёт принимают. Но в ту округу, сказать по правде, без провожатого соваться себе дороже. Послать мальчишку за надёжным человеком?
Я задрал нос.
— Обойдусь! — Выложил на стойку гривенник, а давешнего коридорного одарил пятаком. — Надеюсь, вещи из номера не пропадут! — небрежно бросил напоследок и вышел на улицу.
Там быстро огляделся, втянул шею в плечи и поспешил через площадь. При этом озирался и поглядывал по сторонам, но никому не было до меня ровным счётом никакого дела. Так думал, пока не взбежал по гранитным ступеням и не наткнулся на тщедушного человечка в неброском чёрном сюртуке и такой же расцветки штанах.
— Сударь! — мягко улыбнулся заступивший мне на дорогу задохлик с вычурным моноклем в левом глазу. — Прошу уделить минуту вашего времени!
И сразу к нам двинулись два крепеньких молодчика в униформе железнодорожных охранников. Меня так и продрало страхом, но виду я не подал и надменно бросил:
— Чего ещё?
Человечек холодного тона нисколько не смутился.
— Вы ведь практикуете тайное искусство, сударь? Не поймите меня превратно, но правила нашей компании запрещают перевозку тайнознатцев, не прошедших ритуал очищения… — Он позволил выпасть из глазницы и закачаться на серебряной цепочке моноклю, а после подкрепил своё заявление демонстрацией служебной бляхи.
Черти драные! Паук! Шпик в штатском!
Но с чего он прицепился именно ко мне?
Я спокойно извлёк из внутреннего кармана полученный в приюте конверт, отогнул клапан и вынул направление в школу. Передавать его шпику не стал, лишь показал, благо стояли мы под фонарём и было достаточно светло.
Вид документа человечка нисколько не удивил, он бегло просмотрел его и улыбнулся, приложив два пальца к полям котелка.
— Благодарю, сударь! Это всё объясняет.
А я в очередной раз поменял свои планы и спросил:
— Уважаемый, а как бы мне прямо сейчас уехать в Крутогорск?
Изначально намеревался сдать билет и рвануть на Пристань, дабы сегодня же уплыть в Южноморск, но если уж простой шпик заметил отсутствие в ауре метки о прохождении ритуала очищения, что тогда о церковниках говорить? Направление в школу Огненного репья прикроет раз-другой, а дальше? В казематы или на костёр? Не хочу.
Паук озадаченно хмыкнул и указательным пальцем чуть сдвинул котелок на затылок.
— Боюсь, никак, — признал он. — Ежедневно по утрам туда уходит почтовый поезд с двумя пассажирскими вагонами, и это всё. Если только поехать в северном направлении и сойти на Огоньках, но оттуда до Крутогорска вёрст тридцать, ночью никто ни за какие деньги не повезёт.
Я небрежно улыбнулся.
— Это решаемо! Благодарю! — после быстро огляделся и зашёл на вокзал.
Билет я сдал, новый покупать не стал. Без пересчёта ссыпал полученные в кассе деньги в карман и вышел на перрон. Там горели газовые фонари и было светло как днём, да ещё суетились пассажиры и бдительно следили за порядком охранники. Нечего было и пытаться незаметно проскользнуть в вагон мимо кондуктора. Заметят.
Определившись с направлением, я ещё немного послонялся по платформе, а затем спрыгнул на пути и зашагал прочь, переступая с одной шпалы на другую. Попутно высматривал укромные местечки, но кусты вдоль железной дороги вырубали под корень, лишь через полверсты приглянулся глухой проезд между угольным складом и каким-то пакгаузом.
Решил затаиться там и не прогадал: уже минут через пятнадцать послышался протяжный гудок и под размеренный перестук колёс мимо весь в клубах дыма прокатил паровоз. Прежде я выбирался поглазеть на поезда лишь дважды, а столь близко к ним и вовсе не приближался, поэтому как-то даже растерялся прямо. Ещё не так давно струхнул бы при виде эдакой громады и наверняка отказался от задуманного из-за немалых шансов угодить под колёса, ну а сейчас выскочил из проезда и рванул вдоль путей в одном направлении с товарняком.
Быстрее! Быстрее! Быстрее!
Вагоны продолжали убегать вперёд, но скорость у состава была не слишком высока, поэтому изловчился и взобрался на сцепку. Оттуда перелез на крышу.
Страшно? Ну а как же! Но не только. Ещё интересно до одури.
И всё бы ничего, если б стылый осенний ветерок не проник под одёжку и разом не выдул всё тепло, заставив ёжиться и стучать зубами. Мало-помалу пальцы начали терять чувствительность, и я потянул в себя энергию, прогнал её по телу тугой волной, да только привычного тепла не ощутил. Как дрожал от холода, так и продолжил зубами стучать.
Ну что за напасть?
Я припомнил проникавшее в меня оранжевое сияние — согревающее или обжигающее в зависимости от обстоятельств, собрал небесную силу в бесцветный сгусток и попробовал добавить в её окраску тёплых тонов, разогреть. А когда та впустую рассеялась, свою попытку повторил.
Получаться что-то начало лишь через пять станций и два часа пути, когда всерьёз задумался о том, чтобы спрыгнуть с вагона, дабы не свалиться с него при очередном рывке. Вот тогда-то невесть какой по счёту сгусток и подсветился бледно-жёлтым свечением. Я спешно разогнал энергию по телу, и едва уловимая волна тепла разошлась от макушки и до самых кончиков пальцев. Стало легче.
Увы — ненадолго. Очень скоро я устал так, будто самолично уголёк в паровозную топку кидал. Уж лучше бы, право слово, и кидал!
Паровоз мчал без остановок, и уносить ноги от станционных смотрителей не возникало нужды, вместо этого я напряжённо вглядывался в освещённые газовыми фонарями вывески и читал названия населённых пунктов. Думал, придётся сигать с поезда на полном ходу, но Огоньки оказались немалых размеров железнодорожным узлом, там машинист сбросил скорость и направил состав на запасной путь.
Было далеко за полночь, и всё же станция не спала — мне даже удалось дозваться сонного буфетчика и купить стакан чая и коржик. Напиток, правда, оказался едва ли не безвкусным: я с куда большим удовольствием отогревал о горячее стекло озябшие пальцы, нежели его пил.
В кассе купил билет до Крутогорска, а дальше устроился в глухом уголке, где и продремал до самого утра. На рассвете продрал глаза и вышел из душного помещения подышать свежим воздухом, но тот оказался не столько свежим, сколько просто холодным. Пахло дымом и чем-то вроде дёгтя, со всех сторон доносился непонятный лязг и отзвуки глухих ударов, изредка воздух пронзали паровозные гудки. А там и почтовый поезд прикатил.
В вагоне третьего класса
