Толчки - Марат Дроздов
В то же мгновение тишину ночи разорвал чудовищный звук. Это было нечто похожее на пожарную сирену, только с добавлением звуковых эффектов. Для нас, стоящих на улице этот звук звучал приглушенно, но вот как это ощущалось жильцам… Трудно даже представить. Я смотрел на окно последнего лестничного пролета. По сравнению с остальными оно было намного светлее. Если остальные окна казались черными, то это казалось серым. Со стороны подъезда послышались крики, стоны, охи. Кто-то заорал: «Открой окно, дурак!». Мы с Андреем дружно заржали. В тот момент меня переполнял восторг. Восторг от того, что я участвовал в этом. Что я, наконец-то, перестал быть сторонним наблюдателем, а сам что-то сделал. Окно на четвертом этаже распахнулось и на улицу повалил дым. Через несколько мгновений из открывшегося окна вылетела наша «шашка». Она приземлилась в двух метрах перед нами, в полете оставляя за собой дымовой шлейф. С площадки четвертого этажа послышался крик: «Да выключите кто-нибудь эту сирену!». Меня вдруг осенило:
– Андрюх, а как она выключается?
Он, все еще посмеиваясь, ответил:
– Вручную – никак. Арчи там пошаманил. Только если я ее отключу с телефона, – он помедлил. – Или они ее сломают.
И, словно в подтверждение его слов на четвертом этаже послышался треск, и звуки смолкли. Андрей слегка толкнул меня в плечо:
– Пойдем дальше. Какой там адрес?
– Так у тебя же бумажка.
– А, точно, – сказал он и полез в карман.
– Эй, вы! – раздался крик со стороны дома.
Мы синхронно посмотрели в ту сторону. Из окна четвертого этажа выглядывал мужчина лет пятидесяти и смотрел прямо на нас.
– Это вы сделали? – проорал он.
– Без обид, папаша! – весело крикнул Андрей в ответ. – Вы у соседа из шестнадцатой поинтересуйтесь!
– Я живу в шестнадцатой! – проревел он.
Мне стало слегка не по себе. «Неужели информатор ошибся с квартирой?», – промелькнула у меня в голове шальная мысль.
– Тогда у сына своего спроси! – ответил Андрей. Судя по тону, ему слова мужчины тоже пришлись не по душе.
– Ну, вот я сейчас спущусь! – он скрылся в окне.
– Бежим! – повернулся Андрей ко мне. – Я примерно помню, где здесь Земляничный бульвар.
И мы сорвались с места. Андрей бежал немного впереди меня, потому что в нашем тандеме он единственный знал дорогу. По крайней мере, делал вид, что знал. Выбежав со двора, мы оказались на небольшой улочке. На ближайшем указателе я прочитал название: «Красногвардейская».
– Нам дальше, – выдохнул Андрей и мы продолжили путь.
Пока я бежал за Андреем, я не переставал крутить головой и осматривать все, что попадало в мое поле зрения. Этот район города был до того похож на нашу «клетку», что я за каждым поворотом ожидал увидеть свой двор. Но его, к сожалению не виднелось. Главное отличие от «клетки» составляли граффити RedRight, нарисованные везде. За созерцанием окрестностей я и не заметил, как мы пробежали пять дворов, и оказались как раз на Земляничном бульваре. Ближайший к нам дом имел номер 26. Бежавший впереди меня Андрей остановился и согнулся пополам. Я тоже затормозил и оперся о стенку. До этого момента я и сам не понимал, насколько запыхался. Легкие буквально горели, а каждый вздох царапал горло. Немного отдышавшись, я спросил:
– Слушай, а зачем ты тогда написал «Открой окно»?
Спрашивал я не из любопытства. Мне просто захотелось нарушить неловкую тишину, которая повисла в воздухе.
– А ты бы хотел, чтобы они там задохнулись? – спросил Андрей серьезно.
Я, не ожидавший такого нападения, стушевался.
– Да нет… Не хотел бы…
– Вот и не задавай тупых вопросов, – отрезал он.
– Я не хотел тебя обидеть, – я жаждал реабилитации. – Просто спросил…
Он стрельнул в меня глазами. Вид у него был страшный: глаза блестят, губы превратились в тонкую линию, а из ноздрей, казалось, сейчас пойдет пар. Я инстинктивно прижался к стене. Если бы он захотел подраться со мной, хоть повод был довольно странный, то бежать мне было бы некуда – он был слишком близко.
– Мы пришли просто поприкалываться, – сказал он со злобой в голосе. – Трупов нам не надо. Понял?
Я молча кивнул. Его глаза моментально потухли, и он стал таким, каким был до того, как мы устроили диверсию – тихим и безэмоциональным. Отвернувшись от меня, он зашагал вдоль дома. Я тихонько последовал за ним. Шли мы молча. После нашей перепалки, я боялся что-либо говорить.
Улица, по которой мы шли, была безлюдной. И окон на ней горело еще меньше, чем на Рубиновом проспекте. В Хеймсфальске тоже был комендантский час и по вечерам толпы на улицах встречаются редко, но наш город не вымирает с наступлением темноты! У нас вечером запросто можно встретить гуляющих людей, а машины у нас ездят круглосуточно. Здесь же мимо нас, пока что, не проехало ни одного транспортного средства. Все машины, которые я видел, стояли припаркованные.
За этими рассуждениями я не заметил, как натолкнулся на Андрея. Тот стоял, как вкопанный.
– Ты чего? – спросил я, в недоумении.
– Уходим во двор. Быстро, – тихо сказал он и рванул с места.
Помедлив секунду, я посмотрел в ту же сторону, что и он. Там стояла полицейская машина с зажженными фарами. Благо, она стояла задом к нам, и сидящие внутри вряд ли нас видели. Но рисковать мне не хотелось. Я побежал вслед за Андреем. Двор, в котором мы оказались, почти ничем не отличался от предыдущего, на Рубиновом проспекте. Забежав во двор, я увидел, что Андрей пошел вдоль стены к ближайшему подъезду. Он остановился перед входной дверью, несколько секунд посмотрел на что-то и, повернувшись ко мне, помотал головой. «Дальше», – сказал он почти шепотом и указал мне за спину. Я развернулся и пошел к другому подъезду. На специальной табличке были номера квартир с 33 по 48.
– Пойдем дальше, – раздался у меня за спиной тихий голос.
Я аж подпрыгнул. Андрей подошел настолько неслышно, что я не заметил, как он оказался прямо у меня за спиной. В следующем подъезде были квартиры с 17 по 32. А, значит, следующий был тем, который мы искали.
– Сразу вытащи игрушки, – предупредил Андрей, подходя к двери.
Я поставил пакеты на землю, достал из одного миниатюрную колонку, а из второго вытащил «трубочку». Взяв все это в одну руку, а другой захватив пакеты, я направился к двери. Андрей меня уже ждал. Он придержал дверь, пропуская меня вперед, а затем вошел и сам. Поднимаясь на третий этаж, никто из нас не вспомнил о том, чтобы проверить свет в окнах. Мы, впоследствии, об этом
